Гелен: шпион века
Шрифт:
Людмила приехала на следующий день. Было воскресенье, поэтому исчезновения отца еще никто не успел заметить. Как и все члены семей сотрудников госбезопасности, Людмила носила в кармане специальное удостоверение. Пограничникам она сказала, что едет в Германию на день-другой навестить школьную подругу. И все же риск был велик: у девушки был с собой микрофильм со списками чешской резидентуры в Германии. Первым в списке стояло имя Франтишека Клечки.
Официант вагона-ресторана
Это был один из самых активных чешских агентов в американской оккупационной зоне. В свои тридцать лет он имел уже десятилетний опыт шпионской деятельности. До войны Клечка изучал в Вене филологию, одновременно сотрудничая с советским НКВД. В 1938 году, после аншлюса Австрии, он едва успел спастись бегством в Москву, оказавшись там в самый разгар кровавых
По иронии судьбы, не кто иной, как Клечка, обслуживал клиентов вагона-ресторана в том самом поезде, в котором ехала юная Людмила Фейфар. На центральном вокзале Мюнхена услужливый официант помог ей с багажом, передав носильщику ту самую сумку, в которой были спрятаны заветный микрофильм и радиокоды.
Этой информацией Гелен поделился с американской разведкой. В результате от чешской резидентуры не оставили камня на камне. Клечка и несколько его сообщников были арестованы, других временно оставили гулять на свободе — главным образом для того, чтобы в Москве и Праге поломали над этим головы. 17 февраля 1949 года Клечка предстал перед американским Военным трибуналом и был приговорен к двадцати годам тюрьмы. В отместку в Праге возбудили дело против двух американских солдат, которых держали под стражей с самого Рождества — в праздничные дни их угораздило перейти границу. Эти двое, сержант Кларендоне Хилл и рядовой Джордж Джонс, решили судьбу Клечки. Чтобы вызволить их двоих, верховный комиссар оккупационной зоны генерал Клей скостил ему срок до пяти лет, намекнув, что его могут депортировать даже раньше. Сработала старая хитрость коммунистов — они в который раз продемонстрировали «заботу о своих агентах», обменяв их на иностранцев. Но как только освободили Хилла и Джонса, американцы нанесли ответный удар — разгромили оставшуюся чехословацкую резидентуру, вслед за этим последовали четыре судебных разбирательства. Большинство обвиняемых получили длительные тюремные сроки. Руководство чехословацкой службы госбезопасности пыталось обратить себе на пользу то внимание и сочувствие, которым пользовались у американцев беженцы из Чехословакии. Людей, стремившихся уехать на Запад, в особенности судетских немцев, склоняли к сотрудничеству с органами госбезопасности. Бывало, что прибегали и к угрозам: мол, в случае отказа репатрианту не смогут гарантировать безопасность родных и близких.
Гелен не раз беседовал об этом с генералом Клеем, генерал-майором Эрнстом Хармоном и командующим американскими войсками в Европе генерал-майором Макнарни. Он предупреждал их об опасности проникновения на территорию Германии вместе с беженцами большого числа коммунистических агентов. В ту пору в качестве вольнонаемных американских оккупационных администраций на разных должностях служили триста тысяч немцев из числа гражданских и перемещенных лиц. Гелен представил доказательство, что очень часто на эти должности проникают советские, чешские, польские, венгерские и югославские агенты, а также шпионы из Восточной Германии. Американцы же руководствовались принципом: пусть уж лучше десять виновных гуляют на свободе, чем по ошибке осудить одного безвинного. Пока Германия, стряхивая с себя последствия нацизма, медленно и мучительно возвращалась к законности и демократии, подобные соображения представлялись вполне разумными и обоснованными.
К счастью, операция «Богемия» решила некоторые из этих проблем. Помимо привезенных списков, Йержа-бек и Фейфар знали наизусть еще десятки имен агентов, работавших на чехословацкую разведку на территории Западной Германии. Пуллаховских аналитиков загрузили работой на целых несколько месяцев.
Помимо дотошного анализа полученной от допрашиваемых информации — а те были готовы предоставить мельчайшие подробности о своих начальниках и коллегах, об отношениях между чешской, польской, венгерской и советской разведками, а также по политическим и военным вопросам, — пуллаховские аналитики были вынуждены также взять на себя расследование случаев внедрения чешских и польских агентов в американские армейские службы, о чем им поведали Йер-жабек и Фейфар.
Шпион, который охранял американскую часть
В то время,
На суде Токарчик так разжалобил судей историей о своих мытарствах, что стражи законности едва не пустили слезу. На родине его якобы угрозами и шантажом склонили к постыдному шпионскому ремеслу. Судьи, сочувствуя трагедии, постигшей Центральную Европу, дали Токарчику всего один год. Из тюрьмы он вышел в такой же отмеченный сентиментальными чувствами день — Рождество 1950 года, — и никто даже не подумал выдворить его из страны. Токарчик вернулся в Баварию, убедился, что передатчик его в целости и сохранности, и раздобыл себе фальшивые документы, по которым устроился вольнонаемным охранником в американскую часть. Там ему выдали щегольскую форму синего цвета, оружие и поставили охранять самые разные военные объекты — мотоколонну, аэродром и госпиталь, где пациенты без умолку болтали о том, что делали и видели. В том что касается условий труда, о лучших нельзя было и мечтать. На кормежку и деньги тоже грех было жаловаться. Токарчик мог бы проработать здесь долгие годы и нанести колоссальный ущерб, если бы его не подвела собственная глупость. В январе 1952 года он повздорил в пивном погребке с какими-то немцами, спьяну выхватил пистолет и ранил одного из них. Немецкая полиция, с присущей ей пунктуальностью, отослала его документы на проверку в геленовскую «Организацию», где и обнаружилось, кто он в действительности. В результате Прага лишилась своего ценного агента.
Токарчик сумел выполнить поставленные перед ним задачи, несмотря на то что Йержабек не раз предупреждал о его возможной засылке. Конечно, он прибыл под вымышленным именем и по фальшивым документам. Однако, хотя Пуллах и поставил американцев о нем в известность, снабдив заодно описанием внешности, в СИС к этой информации отнеслись без должного внимания.
История с Токарчиком возмутила Гелена до глубины души. Это был уже не первый случай, когда американское командование более низкого ранга манкировало соблюдением элементарных требований безопасности. «Учить американцев правилам безопасности — гиблое дело», — сказал Гелен в разговоре с генералами Клеем и Хармоном. Как покажут будущие события, там, где дело касалось женщин, правил безопасности не существовало и отродясь.
Амурный шантаж
Операция «Богемия» продолжала приносить плоды. Геленовские агенты в Чехословакии раздобыли информацию, позволившую ликвидировать коммунистическую разведсеть в американской и британской оккупационных зонах. В одном из донесений сообщалось, что Ян Сальгович, глава отдела чешской службы госбезопасности, занимавшегося подрывной деятельностью против ФРГ, не знает, где и как найти замену своим шпионам, ряды которых таяли буквально на глазах. С этой целью он решил прибегнуть к такому способу вербовки, как «шантаж на сексуальной почве». Одному из своих самых опытных офицеров, капитану Ивану Янде, Сальгович поручил выступить в роли «профессионального любовника».
Янда решил, что добьется еще больших успехов, если подключит к этому делу женщину. Щеголеватый капитан первым делом покорил симпатичную двадцатипятилетнюю судетскую немку по имени Эдит Дитрих. В течение нескольких месяцев он обучал ее в Праге шпионскому ремеслу, после чего взял с собой в американскую зону в Германию. Свою спальню, как арену будущих боевых действий, они поделили пополам. Янда должен был ухаживать за симпатичными немками, работавшими в американских и британских военных штабах или немецких государственных органах, а также за женами немецких крупных чиновников. Эдит должна была взять на себя «обработку» американских офицеров. Удалось ей это без особого труда, и вскоре она уже вовсю выкачивала из них необходимую информацию. Янда, тем временем, поймал в свои сети Марию Хеблик, супругу баварского чиновника. Другой его жертвой стала Эльфрида Цирлих, машинистка одной американской организации. Янда даже выразил готовность жениться на ней, пообещав заодно золотые горы, при условии, что она согласится снабжать его секретной информацией. Эльфрида — кстати, он дал ей кодовое имя «Источник Лилиан» — какое-то время так и делала.