Ген человечности 2
Шрифт:
Мебель была перевернута, как будто кто-то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра – от пули…
– Глянь… Слева на стене…
Скосил взгляд – кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто-то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу – тоже кровь, уже засохшая…
– Чистим! Дверь!
Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец – иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…
Удар! – дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель,
Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими-то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно – несвежей пищей, гнилью…
– Чисто!
– Подтверждаю!
Перебежали к следующей двери, приготовились – и тут на улице ударили два – один за другим – пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…
Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец – иду первым – и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто-то целится по дверному проему, покатился по земле. И – замер.
Заложница – грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой – стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…
Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили – стрелять не раздумывая. Человек с оружием – опасность, промедлишь секунду – смерть.
– Брось оружие!
Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…
– На землю! Стреляю на поражение!
Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой-то точке на горизонте. Наширялась, что ли?
Скосил взгляд – Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…
– Не стреляй.
Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…
– Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня? Девушка тупо смотрела на меня.
Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…
– Отдай. Отдай, слышишь…
Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…
– Ну все, все… Пошли…
Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше – тихо, со всхлипами…
– Тебя как зовут? Меня – Алекс, его – Микки, а тебя? … Сложный случай. Что же с ней сотворили… Нащупал у себя в кармане плоскую фляжку, открутил колпачок…
– На, выпей. Будет легче. Выпей давай, выпей…
Силой, удалось заставить сделать
– Давай еще раз попробуем. Я – Алекс, вон это – Микки, а ты?
– Лана…
– Как?
– Лана… Странное имя. Итальянка? Латиноамериканка?
– Хорошо, Лана. С именем разобрались, теперь второй вопрос. Сколько их было? Сколько было этих?
– Двенадцать… – тихо ответила девушка.
Мик, услышавший ответ по рации (она у меня была включена на передачу) дернулся, прижался к стене, направил ствол карабина на второй этаж. Есть от чего занервничать…
– Двенадцать? Ты уверена?
– Несколько… Уехали утром… Грузовик папы взяли…
– Какой грузовик? Какой?
– Белый… А чтоб…
В этот момент послышался далекий, очень далекий, но приближающийся шум двигателя…
– Сиди здесь! На улицу!
Бегом, уже не опасаясь обстрела, мы выскочили на улицу. Вдалеке – до него было метров пятьсот – пылил изрешеченный белый фермерский грузовик, он двигался по дороге, приближаясь к дому…
– Прикрой!
Мик упал на землю, перекатился за укрытие, начал бить одиночными, стараясь попасть в кабину грузовика. Из грузовика тоже открыли огонь – один или два дробовика, еще винтовка. Не обращая внимания на стрельбу, я добежал до пикапа, ввалился в кузов, схватил Барретт.
До грузовика было уже метров триста, несколько пуль ударили в борт пикапа, но не пробили. С едва слышным звоном осыпалось стекло в джипе, пробитое пулей – и тут я выпрямился в полный рост с винтовкой, прицелился в грузовик, удерживая винтовку на весу (От автора – никому не советую повторять. Из винтовки калибра .50 стрелять, держа ее на весу могут только физически очень крепкие люди, а больше двух – трех выстрелов так лучше не делать, если кости плеча дороги…). В прицеле, сквозь бликующее лобовое стекло отразилось лицо водителя, перечеркнутое перекрестьем прицела – тот врубился, но сделать ничего не мог. Задержав перекрестье прицела на груди водителя – тот в последний момент попытался пригнуться, спрятаться за моторным отсеком – я нажал на спуск….
Ветровое стекло просто вынесло, кровавые осколки стекла посыпались на дорогу. Машину начало заносить, Микки теперь бил длинными очередями, на подавление – и я выстрелил снова. По кузову, уже нормально уперев винтовку в борт кузова и встав на колено. Плечо отозвалось тупой болью, механизм винтовки сработал четко, выталкивая стреляную гильзу – и выстрелил третий раз – по колесу…
Попал с первого выстрела. Левое переднее колесо взорвалось черными ошметками, неуправляемую машину резко повело влево – и она кувыркнулась на бок, выбрасывая и мертвых и живых из кузова. Скорость была большой, поэтому машина перевернулась сразу, подняв облако дорожной пыли…