Ген человечности 2
Шрифт:
Последний рубеж обороны сделали на третьем этаже – это уже если совсем прижмет. Туда затащили длинную лестницу, положили на крыше второго этажа. Спать решили на третьем предварительно завалив единственную узкую лестницу, ведущую туда, вещами…
Лана за свое поведение не извинилась, конечно, но мне этого и не было нужно. Самое главное – своей вспышкой ярости она хотя бы частично сняла депрессию. Главное – дожить до утра и довезти ее до границы…
Луизиана – это вообще особенный штат. Долгое время он принадлежал Франции, стопроцентными американцами его жители не стали и сейчас. Штат
На часах я стоял первым. На открытую веранду третьего этажа мы вытащили два шкафа, чтобы можно было укрыться в случае обстрела. Но я решил не терять время зря и, спрятавшись за одним из шкафов, достал карту, включил фонарик и начал намечать новый маршрут движения – прибрежный…
В целом – идея пройти берегом Мексиканского залива – очень даже здравая. Постоянно есть альтернатива – если впереди такое, что не пройти – можно просто найти себе подходящее плавсредство и продолжить путь по воде. В Пенсаколе – база морской авиации, тоже весьма примечательный объект, который не мешало бы посетить…
Путь получался интересным. После Шривпорта нужно было свернуть на юг, на сорок девятую дорогу, по ней добраться до Александрии. При этом, желательно бронированный банковский грузовик найти уже в Шривпорте, чтобы не поставлять свою задницу – должен же там быть хоть один банк? Дальше получается – по десятой дороге побережьем – Новый Орлеан, Галфпорт, Мобайл, Пенсакола… В Новый Орлеан мне не хотелось соваться категорически – но дорога проходила совсем рядом и другой не было – либо по десятой, либо делать большой крюк по сельским дорогам через заболоченную местность…
От размышлений меня оторвал жуткий, истошный рев, от которого кровь стынет в жилах – метрах в ста. Кажется на дороге – твари…
Мгновенно выключил фонарик, залег, стараясь не выдать себя. В общении с одержимыми главное помнить – больше всего на свете их интересует жратва. Но если они увидят живого человека и сфокусируют на нем внимание – им сложно переключаться с жратвы на что-то другое… тогда туши свет…
В призрачном зеленом мареве прибора ночного видения хорошо было видно, как у перевернутого грузовика кто-то копошится в темноте, шевелится. Я перевернулся на бок, положил рядом автомат…
– Что там? – Мик видимо проснулся от рева одержимого, выполз на открытую веранду.
– Одержимые. У грузовика. Ждем…
Один из одержимых вдруг перестал жрать, вскарабкался на перевернутый фургон, повернулся в нашу сторону. Заметил? Одержимый смотрел прямо в нашу сторону, четко выделяясь черным силуэтом в приборе ночного видения. Я замер – черт его знает, как они видят в темноте, а на движение – точно среагируют…
Не знаю, сколько мы так пролежали. Минуту? Десять? Час? Насытившись, одержимые ушли – а мы лежали, словно загипнотизированные …
– Иди, спи… Я сменю…
– Еще не время…
– Все равно не засну…
Катастрофа, день двадцать первый
Район Шривпорта,
23 июня 2010 года
Патруль появился вовремя – три разномастных пикапа, в переднем – двое стрелков с автоматическими винтовками в кузове. Около десяти человек, все в военной, сидящей мешком форме. Гражданские. Господи, в ведь сегодня третья неделя заканчивается, как началось. Третья неделя. Еже три недели назад по этой дороге неспешно катили пикапы, управляемые местными фермерами, моторхоумы, проносились многоосные трейлеры – мастодонты… Сейчас же – пустая дорога, столб черного дыма на горизонте, палец на спусковом крючке. Расскажи кто про это три недели назад – посмеялись бы. Теперь было не до смеха…
Машины пограничников остановились на правой стороне пустынной дороги, мы – на левой, не доезжая метров тридцати. Примерно полминуты у нас ушло на то, что мы разглядывали друг друга, пытаясь определить все ли в порядке. К концу третьей недели понятие «параноик» перестало иметь смысл, как и многие другие понятия из той, другой жизни. Те, кто не был параноиком, в лучшем случае были убиты. А в худшем – пожирали других…
– Я пошел. Разворачивайся. Двигатель не глуши…
– Понял…
Я вылез из машины, огляделся – местность по обе стороны дороги прекрасно просматривалась, засады вроде как не было. И то радует…
– Лана, пошли…
Крепко придерживая девушку (черт знает, что она может выкинуть…) я пошел навстречу пикапам…
Удивительно, но старшим в этом разведывательном патруле пограничников был тот самый немолодой майор Гаскойн, тот самый, что и провожал нас вчера в дорогу. Увидев меня, он вышел из второго пикапа, махнул рукой, показывая, что все в порядке. Нервы успокоились и у меня – все таки знакомый человек…
– Я смотрю, вы времени зря не теряете… – по-свойски усмехнулся майор, глядя на Лану
– Вот, нашел. Заблудилась девушка…
– Наша?
– А чем не наша? Мы с майором понимающе переглянулись…
– Оно так. Иди, садись в мою машину, там место есть…
Лана посмотрела на меня – а я на нее. Говорить ничего не было нужно – и так понятно. Без слов…
– В двух словах? – майор кивнул в сторону пикапа, куда забиралась Лана
– Бандиты напали на дом. Всю семью кончили, оставили одну ее – с известными целями…
– Понял… – майор Гаскойн потемнел лицом
– Пристроишь?
– Не вопрос. Сейчас каждый человек – на счету…
– Привез?
– Привез. Известный тебе человек с Форта Худ просил тебе передать – на севере неспокойно. Щупают границу, пока только щупают. Твой брат работает, все в порядке…
– А еще…
– Еще вот это … – майор кивнул на здоровенный рюкзак, лежащий в кузове пикапа – и вот это…
В свое время на вооружении американской армии стояла винтовка М14. Мощная, с деревянным ложем как у охотничьего ружья – короче что-то среднее между охотничьим ружьем и боевой штурмовой винтовкой. Претензий к ней было много – но ни на мощность, ни на надежность никто не жаловался. Как только приняли на вооружение М16 – жалобы и на то и на другое посыпались как из дырявого мешка. И надо сказать, что например, для вооружения горных егерей, лучше М14 не найти…