Ген деструктивного поведения
Шрифт:
– Смотрите-ка, и этот туда же! Помощник со своими глупыми замечаниями и инициативами, теперь вот…, - подумал про себя Френк, но вслух сказал, - не волнуйтесь, полковник! Вся ответственность возложена на меня, там находятся мои ребята, а они тоже кое-что знают и умеют. К тому же туда на вертолётах три часа полёта, послезавтра с утра вашу группу перебросят на объект, а сейчас отдохните, поразвлекайтесь с местными девчонками! Как ребята, вы не против, развлечься?
– обратился он к солдатам, и те в ответ радостно загудели и загалдели, показывая своими возгласами, что они не возражают.
– И не забывайте Дентен, кто к кому прислан в подчинение. Соблюдайте субординацию, в противном случае, я буду вынужден доложить своему руководству о Вашей недисциплинированности, хотя Вас характеризуют как очень дисциплинированного офицера. Вы меня поняли, Дентен! А если так, то исполняйте приказ!
– Слушаюсь, сэр! Но всё-таки…
– Послушайте, Дентнен? У меня всё под контролем! Аэропорт под наблюдением, побережье Чёрного моря также! Не вы один специалист по борьбе с диверсантами, мы тоже кое-что умеем. Объект находится в самом центре страны. До него добраться незамеченным можно разве что по воздуху и только в том случае, если это не будет самолётом или вертолётом. В противном случае наши радары их засекут.
– А что, если они именно так и прибудут?
– Глупости, Дентен! От границы до объекта более 400 миль. Даже на дельтоплане это расстояние покрыть невозможно. А оборудование, снаряжение?
– А если на планёре?
– И об этом думали, Дентен! Куда тогда совершать посадку, не на воду же? Акватория и берег вблизи объекта патрулируются нашими парнями на гидромотоциклах. Глупости! Это потребовало бы слишком много времени и подготовки, а мы через пару недель сворачиваем работы и перебазируем лабораторию в Штаты. Вам не придётся здесь задержаться надолго. Спокойной ночи, полковник! Отдыхайте! Завтра я Вам представлю для изучения схемы по охране объекта.
Москва. Кабинет начальника разведуправления
Генерал Корабелов, проводив нас на приграничном аэродроме, через несколько часов после вылета группы уже был в своём рабочем кабинете. Домой отдыхать он не поехал. Да и какой мог быть сон, когда его офицеры находились сейчас на этапе выполнения сложнейшего задания, и ему ещё пока ничего не было о них известно. Долетели они до намеченного места или…? Плохие мысли Корабелов гнал от себя прочь, но от того ему легче не становилось. Тревога сидела внутри него и упорно не хотела уходить. Генерал ждал сообщение от моей группы. Начальник Управления прекрасно понимал, что на данном этапе операции он ничем не может помочь нам, но считал неэтичным для себя улечься в тёплую кровать, когда его ребята сейчас выполняли смертельно опасное задание вдали от Родины. Генерал переживал. Он мыслями был вместе с нами. «Хорошие ребята, - думал начальник Управления.
– Лучшие! Полковник Павлов всегда выдержан и собран, способный принимать важные решения практически мгновенно. Старшина отряда, прапорщик Сокольников, горяч и смел, порой нахален и вспыльчив, но всегда быстр и главное в критических ситуациях в своих поступках нестандартен. Майор Чернышёв спокоен и рассудителен, но решителен и настойчив в достижении поставленной цели. Они должны справиться! Все прекрасно и профессионально подготовлены, преданы своему делу, продолжал размышлять генерал. Порой начальник Управления даже удивлялся их настойчивости, когда видел, как эта троица тренировались и трудились до седьмого пота, изнемогая от жары и холода под снегом и дождём.
– Как они там?
– прочно засела в его голове одна единственная мысль и упорно не хотела уходить. Генерал старался прогнать её прочь, ибо прекрасно знал, что вслед за ней придёт другая, причём не самая хорошая. Начальник Управления решил отвлечься, поэтому взялся поработать над документами. Он стал просматривать телеграммы, минуту назад положенные ему на стол помощником. Никаких известий!
– Вернутся ребята, уйду к чёртовой матери на пенсию и их всех поуволняю. Пусть лучше дома с семьями сидят, а не по за границам инкогнито лазают, - подумал генерал вслух, едва шевеля губами, и даже улыбнулся своим собственным мыслям.
Дверь в приёмную была открыта. Там за столом сидел дежурный офицер и, кажется, немного подрёмывал. Генерал решил сам сходить к шифровальщикам. Он осторожно проходил мимо дремавшего помощника, когда под его тяжёлой ногой скрипнула половица. Офицер тут же вскочил и, увидев стоявшего перед ним начальника Управления, вытянулся по стойке смирно и виновато улыбнулся, чуть пожав плечами, мол, извините, товарищ генерал, но я не спал, так в полглаза дремал, а это вроде как курить, но не в затяжку. Корабелов махнул ему рукой, но пальцем, выходя из приёмной, погрозил, так на всякий случай. Порядок должен быть во всём — такой уж девиз был у опытного старого генерала.
В шифровальной комнате было необычно тихо. Аппараты работали уже не так интенсивно, как пять — шесть лет назад, когда в зале невозможно было услышать человеческого голоса, и приходилось, чуть ли, не кричать. Теперь всё по-другому. Государство постепенно сворачивало свою разведывательную деятельность: конфиденциальная информация, секретные данные, анализы развития событий в международном аспекте перестали быть нужными, ибо официально было объявлено на всю страну, что врагов у нас больше нет, и никогда не будет.
– Последние телеграммы, будьте добры, товарищ майор, - попросил начальник Управления дежурного шифровальщика.
– Пожалуйста, товарищ генерал, - протянул офицер три листа обычной белой бумаги с соответствующими логотипами и штампами. Поблагодарив дежурного офицера, начальник Управления взял телеграммы и направился к себе в кабинет. Генерал просмотрел первую. Там ничего необычного не было. Из резидентуры докладывали, что всё готово для сворачивания работы и отправки сотрудников аппарата военного атташе на родину. Когда же начальник Управления дошёл до второй, сердце его радостно и вместе с тем тревожно заколотилось.
– Прямо как в молодости, - подумал генерал.
В телеграмме, которая и заставила Корабелова заволноваться, был напечатан следующий короткий текст: «Благодарю за высланную книгу! Павел». Генерал радостно потёр руки. Короткий текст этой телеграммы много значил для генерала. Только он мог понять истинный смысл послания из пяти слов, которые означали, что группа полковника Павлова благополучно приводнилась в назначенном районе и сейчас находится на начальной стадии спланированной операции.
– Жаль, не могу сообщить Климову эту радостную весть, - сказал вслух Иван Фёдорович, - тот уже два дня, как прибыл на место.
Генерал повернулся в кресле и взглянул на большой календарь, висевший прямо на стене за его спиной. Операция начнётся сегодня: или ровно в полночь, или в четыре утра завтрашнего дня по местному времени. Они, то есть Корабелов и полковник Павлов, обговорили на всякий случай два срока начала работы, но самолёты электронной разведке и постановки помех уже давно находились в воздухе и вели постоянное наблюдение за всеми территориями стран, расположенными рядом с южными рубежами нашей страны. Начальник ещё раз позвонил дежурному офицеру.