Ген деструктивного поведения
Шрифт:
— Спрятал надёжно? Потом-то, чуть что, найти сможешь?
— Тайник хороший, а вот смогу ли найти? Вопрос сложный, но об этом после!
Первым пойду я, Дима, как договаривались! За мной следом ровно через двадцать секунд…, — я поймал себя на мысли, что чуть, было, не сказал Алексей, который уже никогда не пойдёт вместе с нами. — Ровно через двадцать секунд после меня! Успехов тебе! Чуть что, подстрахую тебя там, а то ты со своим ребром и травмами… Ладно? Короче ни пуха, ни пера! До встречи! — Громко закричал я почти на самое ухо прапорщику, стараясь таким образом перекричать шум бурной реки.
— Не волнуйся, Батя! И к чёрту! Где ещё и когда полковника вот так запросто можно послать к чёрту? — Покричал мне в ответ Димыч и перекрестил меня на прощание, но я этого уже не слышал и не видел, ибо шагнул в бушующий и стремительный поток, срывавшийся с огромной высоты вниз в долину, именно туда, где было наше спасение.
Прапорщик досчитал до двадцати, одновременно думая, как там мои дела, удачно ли всё прошло, жив ли я?
— Пошёл! — Скомандовал самому себе Димка, не зная, что ждёт его внизу, и, не раздумывая ни секунды, шагнул в страшный водный поток горной реки, прыгнул в него без тени сомнения в душе и страха в сердце.
Путь к спасению
Вода была снеговая, а потому и до жути студёной. Она буквально обожгла моё тело своим ледяным холодом, причём до того сильно, что у меня чуть не перехватило дыхание. Высота, с которой нам предстояло прыгать, на мой взгляд, равнялась метрам тридцати или немного больше. Падать с водой было не страшно, жуть охватывала, когда возникала мысль о приземлении или, если говорить точнее, о приводнении.
— Стало быть, лететь мне предстоит секунды три или четыре, — прикидывал я про себя, пока падал вниз вместе с водой. — Если при падении переломаю ноги, застрелюсь ту же, на месте. — Принял я волевое решение, чтобы не быть обузой для Димки в случае его удачного прыжка. — А если просто не выплыву? Ведь за плечами груз, который бросить нельзя, а вес его почти целый пуд. Ну и что делать? Бросить снаряжение? Но без автоматов, снайперской винтовки, боеприпасов делать нечего, только и останется, что руки в гору и к Дентену в горячие объятия. — Тут же появилась и другая мысль.
Но, как говорится, когда везёт, то везёт по полной программе. Действительно, за много лет вода в месте своего падения промыла внушительную яму, глубиной, наверное, метра четыре, а то и все пять-шесть. Короче говоря, дна во время приземления я не достал, поэтому всплывать на поверхность было довольно затруднительно, оттолкнуться было не от чего. К тому же на мне находилось снаряжения килограммов на шестнадцать, если не больше: два автомата, винтовка, боеприпасы, и прочие необходимые атрибуты диверсантской жизни. Сверху огромной массой на голову обрушивалась вода, которая в этот момент уже не была моим союзником, а наоборот, создавала дополнительные трудности. Мне стало не хватать воздуха, а я всё ещё никак не мог всплыть на поверхность. В голове начала зарождаться паника, связанная с естественным желанием человека остаться живым. Инстинкт самосохранения ведь никто не отменял. «А что, если мне не удастся всплыть, и я утону», — засвербила острой занозой в самом мозгу поганенькая мыслишка, но она-то как раз и придала мне дополнительные силы. Буквально, сделав несколько движений руками, подрыгавшись как лягушка в сметане, я кое-как смог проплыть чуть вперёд, ну метра на полтора-два, а далее уже вода сама помогла мне, она подхватила моё тело, словно щепку, и вынесла на поверхность. Глубина реки, куда меня пробкой выкинуло с глубины, была небольшая, от силы метр или полтора, место довольно узкое, поэтому мне удалось, цепляясь за камни и ветки прибрежных кустом с трудом выбраться на берег. Вдоль реки росли густые колючие заросли терновника, акации и ещё каких-то неизвестных деревьев. Ладони моих рук все были изранены и исколоты до крови от их колючек, но обращать на это внимания времени не нашлось. Я тут же скинул с себя всё снаряжение. Казалось, что мне понадобилось минут десять для того, чтобы вылезти на твёрдую землю, но это только казалось, потому, как на самом деле прошло всего несколько мгновений.
Время летело быстро. Я уже находился в полной готовности, оказать помощь Сокольникову, который должен был прыгать через двадцать секунд после меня. «В шуме падающей воды вполне можно и не услышать звука Димкиного приводнения. Надо быть повнимательней. Вот же всё-таки везуха! Надо же так удачно всё сложилось!» — Пришла в голову, прямо скажу, бесшабашная и весёлая мысль. Ведь в тридцать с небольшим никто и никогда не задумывается о вечном.
Я внимательно всматривался в воду. Солнце ещё не взошло, поэтому река казалась чёрной, да ещё под сенью деревьев и среди кустов. «Да что же это я как старая бабка накликиваю беду. Везёт, везёт, а что должно…? Радоваться надо! Если везёт, значит, везёт! Так нужно и никаких гвоздей!» — Только успел я отчитать самого себя, как над водой показалась голова Димки. У меня вырвался из груди вздох облегчения, ибо в темноте ещё не ушедшей ночи абсолютно ничего не было видно. Да, и к месту падения воды я подойти не мог, ибо сам бассейн, куда она срывалась с горной кручи, был окружён большими и острыми камнями, которые не давали возможность, приблизиться к нему со стороны суши.
Димка уже находился в русле реки, когда мне удалось одной рукой схватить его за запястье, потом другой за шиворот, и тем самым помочь выбраться на берег. Сокольников выполз на землю и, тяжело дыша, повалился на спину.
— Слава Богу, товарищи атеисты! Живы! Послушай, Шура, — сказал, немного отдышавшись, Димыч, кстати, именем «Шура» он меня так называл только в свои самые радостные минуты и исключительно наедине. — Я крайне удивлён, как это не утонул. Вода словно лёд. Ноги моментально свело, прямо скрутило как проволоку, и сразу ко дну потянуло. Ну, думаю, пропал! За плечами почти полтора пуда. Я ногами, руками задрыгал, как чмо последнее, и вдруг, раз, два и я на поверхности! Даже не ожидал, что вода меня прямо наверх сама вытолкнет. Чудеса, да и только! Ты как считаешь, чудеса?
— Не чудеса, Дима, это, а везение! Хотя в принципе разницы никакой! Поздравляю с удачным прыжком. Теперь будем быстренько делать ноги! Думаю, Дентен нас целый день искать будет. Пока поймёт, мы должны далеко уйти.
Солнце уже показалось над горизонтом. Стало немного теплее после нашего вынужденного утреннего купания в ледяной воде. Одежда начала постепенно высыхать. Время шло. Надо было немного осмотреться вокруг себя: местность совершенно незнакомая, куда попали неизвестно.
— Дима, ты отдохни здесь немного, а я пойду, посмотрю, что и как?
— Автоматы оставь! Чего с ними таскаться? Возьми лучше пару пистолетов, моего «Стечкина» прихвати обязательно!
Димыч был прав, я положил рядом с ним два своих автомата, Алёшкин мы ведь захватили с собой, да и всё его снаряжение тоже. Налегке пробираться через кусты, конечно, было сподручнее. Я пополз по камням к границе кустарника, чтобы осмотреть местность, на которую мы так неожиданно попали. Это была та самая долине, куда нам и хотелось попасть. Горное плато, с которого так удачно прошло наше «десантирование», располагалось прямо надо мной. Метрах в двухстах от моего наблюдательного пункта находился лагерь тех, кто охранял нас снизу. Я вытащил бинокль. Мне удалось рассмотреть несколько грузовых машин с прожекторами в кузовах. Грузовики стояли под склоном гор и потому они плохо просматривались из кустов, где я лежал. Чуть ниже, но уже ближе к нам, находилась площадка, на которую вполне мог приземлиться вертолёт. По всему её периметру стояли палатки. Рядом с ними было несколько армейских джипов. Особой охраны вокруг площадки мне выявить не удалось. Видимо здесь, внизу, никто не ждал нападения.
— Ну, что там, командир? — Спросил меня прапорщик сразу после возвращения.
— Всё тихо! По-моему, нашего исчезновения полковник Дентен не заметил, а то так спокойно сейчас бы не было. У них там небольшой лагерь разбит. — ответил я
— Тогда двинем пешком или БТР прихватим? — предложил Димка.
— Нет, чужие вещи брать не красиво, а потом БТРов там не видно. А выходить нужно немедленно, Дима! Сию же секунду, пока они не очухались. У нас в запасе часа три или даже четыре. Сколько, по-твоему, они будут прочёсывать плато?
— Думаю, не меньше четырёх часов, потом повторят, а на это у них уйдёт вообще полдня или больше. Они ведь не знают, что мы оттуда соскочили. Наш кореш, Дентен, умрёт от злобы, когда поймёт, что нас нет. Мне даже его жаль немного. Разжаловать ведь могут.
Димка был недалёк от истины, когда делал свои предположения насчёт полковника Дентена, но об этом я расскажу чуть позже, а пока мы быстро собрали снаряжение, утопили один лишний и уже ненужный нам автомат, предварительно вытащив из него затвор и камнем несколько раз грохнув по стволу. Мало ли что? Если вдруг и найдёт кто-нибудь, использовать его по прямому предназначению всё равно будет невозможно. Затем я вытащил из непромокаемого пакета карту и развернул её, положив прямо тут же на землю.