Ген Химеры Часть 1
Шрифт:
— Есть еще один, очень деликатный момент, мистер Такер, — здесь мужчина в непримечательном костюме-тройке немного замялся и машинально поправил очки. — Официально Сати еще не достигла возраста самоопределения…
— Что?! — Такер вытаращил глаза.
— Постойте, постойте, — жестом остановил его агент корпорации. — На это есть особое разрешение служителя Ройсса из группы дознания, который лично участвовал в ее задержании. Он уверовал нас, что мисс Сати нуждается в перевоспитании. К тому же ждать осталось всего
Такер продолжал недоверчиво смотреть на интенсивно потеющего мужчину. Тот пытался выглядеть спокойно, но Такер подметил, что его маленькая нижняя губа то и дело начинала дрожать.
— «Няня Момо» — крупнейшая корпорация, наша репутация идеальна. Никто и никогда…
— Не начнет копать под вас? — перебил его Такер.
— Так тоже можно выразиться, — натянуто улыбнувшись, сказал представитель компании.
Звучало убедительно, не случайно богатый предприниматель и отец двоих очаровательных детей обратился именно туда.
— Стало быть, мистер Спин, и девчонку никто проверять не будет?
— Совершенно верно, — агент улыбнулся, обнажая ряд имплантированных блестящих как жемчуг зубов. — Вы можете делать с ней все, что пожелаете.
— А что за имя такое «Сати»? — недовольно произнес Такер, подтягивая ремень брюк, над которым нависал большой живот. — Ее можно будет переименовать?
— Это девочка из бедной и неблагополучной семьи, — мистер Спин правдоподобно изобразил сочувствие. — Она будет только рада новой жизни и новому имени.
— Хорошо, я согласен, — вздохнул Такер. — Давайте контракт.
Мистер Спин протянул ему графеновую карту размером с визитку:
— Приложите большой палец и повторяйте за мной: я, Виг Такер, принимаю условия соглашения. Здоровье и безопасность изделия гарантирую.
Такер сделал все, что от него требовалось, и агент удовлетворенно спрятал карту во внутренний карман пиджака.
— Теперь, когда все формальности улажены, пара слов о препаратах, — сказал он, аккуратно открывая кейс.
— В смысле, о наркотиках?
— О препаратах, мистер Такер, — осторожно поправил его Спин. — Мистер Ройсс рекомендовал давать ей комбинацию не ниже А2С2.
В кейсе с логотипом “Няня Момо” лежало два десятка ампул и столько же одноразовых шприцев.
— Этого вам хватит на первую тестовую неделю, — сказал Спин. — Если потребуется более высокая доза, наши агенты…
— Стоп, вы ничего не путаете? — вытаращив глаза, Такер рассматривал маркировку А2С2. — У нас уже есть одна девочка, она получает А5С4…
— Особое распоряжение служителя Ройсса, — спокойно повторил мужчина в очках. Беспокоится было не о чем: контракт уже был у него в кармане, все остальное — это не его проблемы.
— Она что, буйная? — нахмурился Такер. — Почему такие сильные нар… препараты?
— Не буйная, отнюдь. Просто невосприимчивая, — пояснил агент. — С нашими изделиями не бывает проблем.
— Ладно, — устало произнес полный мужчина, отмахнувшись от мысли, что ему только что впихнули сомнительный товар. — Когда я получу ее?
— Она уже здесь, мистер Такер, — улыбнулся Спин, кивком указав на небольшую капсулу, стоящую в дверях.
— Давайте ее сюда. Надеюсь, она такая же, как в анкете? Моя дочь обожает фиолетовый цвет.
— Она еще прекраснее, чем в анкете, — заверил агент, вводя код на дисплее капсулы.
Крышка приоткрылась с мягким шипением, обнаруживая внутри не что иное, как самую настоящую куклу. Дизайнеры «Няни Момо» поработали на славу, облачив девушку в сияющее, в тон волосам, платье, а на голове сконструировав нечто, напоминающее гору взбитых сливок. Изысканный макияж, скрывающий следы почти что недельного заключения и допросов, коротко остриженные аккуратные ногти, а за правым ухом маленький штамп собственности корпорации. Сати Лаллеман была неузнаваемой.
Одаренность, попытка сбежать из комнаты для допросов, а затем бесконечное падение в черноту — это последнее, что она помнила о своей прошлой жизни. Однако, это было далеко не все. Там, за разбитым ею пуленепробиваемым стеклом, произошло еще кое-что, до смерти испугавшее теперь уже служителя Лидо Ройсса, а заодно и весь протекторий. Сати убила аниматуса. Задушила голыми руками. Потребовалась целая неделя «воспитательных разговоров» и манипуляций с ее сознанием, прежде чем Сати забыла о нечеловеческой силе, на которую была способна.
Держать ее в тюрьме до достижения шестнадцатилетия было опасно, поэтому Лидо, используя всю свою власть, настоял на том, чтобы Сати немедленно отдали в одну из семей с самой плохой репутацией. Он назвал это «программой перевоспитания».
Сиделки, получающие сильные наркотики, живут не больше двух-трех лет, и к моменту своей смерти почти полностью утрачивают волю к жизни. С таким раскладом юная особа, уничтожившая аниматуса — что, вообще-то, считалось невозможным — больше не представляла опасности.
***
— Ты мой подарок? — спросила маленькая рыжеволосая девчушка.
Происходящее категорически отказывалось помещаться в гудящую и тяжелую, словно свинцовый шар, голову Сати. Пышная кровать с балдахином, в изголовье которой лежало около десятка подушечек, полки с игрушками, трюмо, ажурные шторы, воздушные шары… Сати однозначно находилась в детской комнате. Интерьер был выдержан в тошнотворной розово-фиолетовой гамме, исключением из которой были ярко-рыжие волосы большой куклы, что сидела в углу комнаты.