Ген хищника
Шрифт:
По злобному взгляду Альгиза и возмущению мамы Кира поняла, что опять угадала.
Краем глаза она видела, как брови Самбурова ползут на лоб, рот открывается.
– Я всегда желала тебе только лучшего, – пролепетала женщина. – Я живу ради тебя. Я принесла тебе в жертву всю свою жизнь.
– А я просил? А мне нужна эта жертва? Нет! Я не хочу, чтобы ты жила ради меня. Это моей жизнью ты живешь ради меня? Дегенератку Соню ты привела ради меня? Ты хочешь, чтобы я женился на этой дохлой плоской доске с носом, как у Буратино?
– Она из очень хорошей семьи, – брыкалась мама. – Послушная, робкая…
– А может быть, она настолько бесхарактерная
– Ваш лавандовый раф, – официантка поставила на стол бокал с красивой ручкой. Напиток, заказанный Альгизом.
– Вот сама и трахай эту выдру! – зашипел мужчина. – Пусть она станет твоей новой болонкой.
И прежде чем маман открыла рот, чтобы ответить, мужчина схватил стакан, выплеснул его ей в лицо и выскочил из кафе.
– Не забудь скинуть мне фото, – прокричала Кира ему вслед. Потом окинула женщину взглядом. Идеальная прическа, покрытая идеальной молочной пенкой, сползла на тщательно загримированное лицо. Ароматные струи текли на дорогой костюм.
– Хорошо, что это не американо, мог бы быть ожог, – хмыкнула Кира. – Американо гораздо горячее рафа.
– Я напишу на вас жалобу в ваше Управление МВД и прослежу, чтобы вас уволили. – Глаза женщины метали громы и молнии.
Если бы Кира обладала большей чувствительностью, она непременно бы вспыхнула. Вместо этого девушка отмахнулась:
– Не беспокойтесь, я там не работаю.
Возмущенная женщина покинула кафе.
Официантка спешно ликвидировала беспорядок и лужу на столе. Надо отдать должное невозмутимости девушки. Она одной рукой подняла всю грязную посуду, другой перестелила скатерть и улыбнулась Самбурову, тяжело плюхнувшемуся в кресло напротив Киры.
– Вергасова Кира Даниловна, ты бомба замедленного действия, на которую меня посадил полковник Вольцев, – устало произнес он.
– Меню? – смущенно улыбнулась Кира и деланно-наивно хлопнула глазами.
– Давай. – Он отнял у нее папку.
– И мне, пожалуйста. – Девушка позвала официантку. – Я что-нибудь съем.
– Ну и что ты получила от этого представления? – поинтересовался подполковник, когда они разобрались с нюансами заказа.
Он не накинулся сразу на Киру с вопросами. Девушка отметила его выдержку и терпение. Черт возьми! Он нравился ей все больше.
– Ну, во-первых, выяснила, что ни маман, ни сын не имеют никакого отношения к убийству Натальи Веденеевой, – улыбаясь, невозмутимо сказала Кира. – У нее нет никакой необходимости убивать Веденееву. Сын и так расстался с неугодной пассией, и она вычеркнула ее из списка соперниц, претендующих на первое место в сердце сына.
Самбуров кивнул и вздернул одну бровь, требуя продолжения рассказа.
– Во-вторых, я вскрыла их внутренние семейные проблемы. Когда эмоции поулягутся, они смогут выйти на диалог, наладить отношения и прийти к согласию, компромиссу и более гармоничной жизни в целом.
– Угу, – хмыкнул Самбуров.
– Ну и, возможно, я предотвратила появление нового преступника.
– А это как? – Самбуров буравил ее совершенно наглым взглядом. Кира чувствовала себя раздетой и смущенной.
– Мама внушала сыну, что они с ним выступают против всего остального мира женского пола. Что они защищаются от врагов. Вот это вот противопоставление и делает из людей преступников, – объяснила Кира. – Мы на одной стороне, враги – на другой. Для победы можно использовать любые методы. Как только человек начинает считать себя «право имеющим» или защищающим ценности, на которые покушается весь мир, так он сразу решает, что нужно воевать против этого мира, а соответственно, становится способным на преступление.
– Интересная теория. Я бы с удовольствием ее послушал поподробнее. – У Самбурова горел экран телефона. Кто-то настойчиво требовал его внимания.
– А я с удовольствием ее расскажу. Это моя любимая теория возникновения преступлений, – отозвалась Кира. – В конце концов, никто не пострадал, – философски пожала плечами Кира. – Ни одного трупа.
Самбуров хохотнул:
– Чувствую, у меня все еще впереди. – Он поднес телефон к уху: – Да, Дмитрий Юрьевич, – ответил Самбуров на звонок, не сводя все того же нахального взгляда с Киры.
Девушка принялась за куриный кремовый суп, который ей принесли, отодвинув подальше мисочку с гренками.
В машине она активировала смартфон. Альгиз не забыл отправить картинку и даже деньги за два лавандовых рафа, один из которых он выпил, а второй опрокинул на мать.
Кира прочитала письмо Натальи своему бывшему возлюбленному несколько раз. Это письмо открепления, прощания, прощения. Есть у нынешних психологов такой трюк. В интернете он часто муссируется. Вы садитесь и пишите письмо своему бывшему, отношения с которым считаете плохо завершенными, или своему обидчику, ну или тому, кого никак не можете отпустить. Говорите, за что любили и почему было хорошо, а потом прощаете, отпускаете и желаете всего хорошего. Все. Свободны. Дальше вы успокоитесь, облегченно выдохнете и вообще наладите отношения с собой и со всем миром. У кого-то, наверное, подобное и работает. Плацебо всегда у кого-то работает. Это уж как поверить.
В их случае это письмо говорило только о том, что кончать жизнь самоубийством Наталья не собиралась. Наоборот, планировала жить дальше счастливо и свободно.
Кира взглянула на панель своего автомобиля, прикидывая, успеет ли перед тренировкой заехать еще и к матери Натальи. Самбуров, конечно, не оценил ее рвения проводить дознания самостоятельно и потребовал, чтобы она впредь предупреждала его, пусть устно, но конкретно, удостоверившись, что он ее услышал. А не вскользь упоминала о беседе в присутствии его сотрудников. Но, во-первых, Кира пока ничего не обещала, а во-вторых, Григорий уехал к Вольцеву. Ему сейчас не до нее.
Кира вбила в навигатор адрес женщины. Зиповская, семнадцать.
Глава 8
За дверью шаркали и шуршали. Кира ждала. Наконец дверь открыла маленькая сухонькая старушка, завернутая в шаль. Она пустыми глазами уставилась на Киру, молча дожидаясь, что та поведает.
– Я Кира, подруга вашей дочери, – сообщила гостья. – Живу за границей, в США, поэтому не смогла приехать на похороны. Можно я зайду?
Старушка кивнула и пошла в глубь темной квартиры. Кира переступила порог. В помещении было темно и царила прохлада, что казалось немыслимым в Краснодарском пекле. За лето стены всех домов прогрелись настолько, что без кондиционера охладить квартиру просто невозможно. Но хозяйка этой квартиры, видимо, знала какой-то секрет. Кира заметила отсутствие кондиционеров, а окна были наглухо занавешены шторами. Сначала зажглась лампочка в коридоре, осветив идеально прибранное жилище со старым интерьером. Потом вспыхнул свет на кухне. Казалось, в этой квартире никто не обитал. Чисто, пусто, холодно. Женщина присела на краешек диванчика, будто это она тут гостья.