Ген подчинения. Тома 1 и 2
Шрифт:
— И какая же?
— Попробовать все сладости этого мира. Как думаешь, длины человеческой жизни на это хватит?
— Вряд ли. Предполагаю, на это и десяти жизней не хватит. — Прикинув, как часто выходят разного рода вкусняшки, честно ответил я, на что взгрустнувшая Мо, опустив голову, с какой-то тоской посмотрев в мою сторону, коротко ответила:
— Ясно… — После чего протянула мне аккуратно выложенное на тарелочке угощение. — Будешь?
— Пожалуй, откажусь. — Глядя на ручные часы и понимая, что нужно поторопиться, спешно ответил я. — Кстати, а зачем ты их так порезала? — на мой вопрос всё такая же печальная Мо проговорила:
—
— Эй, ну чего ты… — Взяв кусочек, с ходу закинул тот в рот. — Всё ведь хорошо, правда? Кстати, очень вкусно. — пережевывая, приобнял я девушку. — И ты мне ещё не ответила, зачем на двенадцать частей порезала?
— Два батончика, двадцать три кусочка, не считая того, который ты съел. По кусочку на каждые два часа, пока тебя не будет. Дальше, если опозадешь, пойдут в ход продукты из твоего холодильника. Так что если не вернешься через двое суток — останешься голодным. Можешь считать это угрозой!
— Черт, — показушно выругался я. — мистер холодильник, кажется, у нас крупные неприятности. — Мой спектакль одного актера прервал поцелуй заботливой Мо. Её действия волновали меня всё сильнее и сильнее. Да в чем, мать его, дело?
— Хуалинг, я не понимаю…
— Знаешь, иногда, влюбляясь в тех, с кем живём, мы, Баку, не осознанно заглядываем в человеческое будущее. Видя в нем набор из двух трёх картинок и пары звуков, мы, привыкшие к позитивной энергии, чаще всего видим плохое, чистое зло, подбирающееся вплотную к нашим хозяевам.
— Что ты увидела? — затаив дыхание, заглянув в глаза Хуалинг, спросил я.
— Маски, кровь, а ещё… Я слышала шум быстрой реки. Миша, пожалуйста, хотя бы сегодня, держись от рек и водоемов подальше.
Её напутственная речь пробрала нутро до дрожи. Будущее, кровь и реки? Я что, попал в какой-то гангстерский боевик? Узнал то, что мне не положено? От всего этого, захотелось позвонить Суинг, взяв на недельку за своё счёт, запереться дома, спрятавшись под одеяло с надеждой на то, что меня не найдут. Однако, поступи я так, за моей головой пришла бы сама лиса, голыми руками содрала бы с меня шкуру, а после утопила где-то под мостом, как слепого котёнка.
— Обещаю, буду осторожен.
— Ох и да, ещё кое-что. — В очередной раз окликнула Мо, вынудив меня стоя у порога обернуться. — В этот раз штаны побереги, им уже недолго осталось. — Сквозь волнение и тревогу за мою жизнь, выдавила из себя улыбку Мо.
— Постараюсь. — Так же пряча истинные эмоции, ответил ей той же самой монетой.
Не знаю, приставал ли сегодня ко мне кто-то в метро, жался или лапал. Мне было всё равно. Судьба? Предсказания? Вздор — сказал бы я неделю назад. А сейчас… Какой-то молодой парнишка, наплевав на давку и тотальное неудобство, решил попить водички. Шикнула крышка, выпустившая газы. Обернувшись в его сторону, с неким испугом глянул я на бутылку. Вот, что такое подсознательный страх. Уж слишком я впечатлительная особа, нужно было как-то себя успокоить. Прижавшись к противоположной двери, достал мобилку. Игра в слова на подобии кроссворда, где из предоставленных букв нужно было собрать слово, всегда помогала отвлечься, очистить голову. Но и в этот раз, кто-то сверху явно потешаясь надо мной, поставил в одну линию такие слова, как «Маска» и исходящее от неё слово «Смерть».
— В п***у. —
Чеша репу и думая, где и возле каких рек или озёр… Какие на хер озера, тут до моря рукой подать… Как же бесит эта неопределенность. Хуалинг, вот сказала бы ты: помер такого-то числа, в десять часов, точка. Я б хоть друзей собрал там, музычку заказал, и стриптизершу, против я этих вечно унылых траурных церемоний. Хочется, чтоб запомнили напоследок, а что может быть более запоминающимся, чем обнаженная стриптизерша на твоих похоронах? Правда, родители мою точку зрения и взгляды на жизнь, или прощание с ней, точно бы не одобрили.
«Место встречи изменить нельзя». Второй раз замечая своего пухлого друга на одном и том же месте у выхода возле станции, взмахом руки я привлек его внимание, а после поприветствовал.
— Здарова, Вэй, что с тобой? Выглядишь ещё хуже, чем я. — Видя огромные синяки под глазами парня, не смог не поинтересоваться я.
— Миша… — Жалобно протянул Вини. — Какие же они все там тупые! — Рявкнув на выдохе, отозвался он, отчего тотчас стало понятно, что способствовала столь унылому внешнему виду моего друга. Растрепанная рубашка; мятые штаны, будто в них и спали, что, скорее всего, так и было; а ещё это усталое замученное лицо. — Признайся, ты знал что там и специально…
— Не-не-не-не, не спихивай это на меня. Сам хотел — получите, распишитесь.
— Прости… Эти бабы, боги прокляли меня и нашу компанию, сделав девяносто процентов моих подчинённых тупыми курицами, кудахчущими на рабочем месте о чем угодно, только не о работе. «Я сделала себе ногти», «я коррекцию», «я брови». — Кривляясь, словно пятиклассник, стал передразнивать своих подчиненных пухлячок. — Тьфу, мля, лучше бы ты отчет сделала за позапрошлый квартал. А знаешь, что сказала на всё это Юшенг? «Вы привыкнете!». Мать твою, понимаешь, «привыкнете»?! К чему я должен привыкать? К тому, что моего зама никогда нет на месте? К полной и повальной безграмотности моего отдела? Да будь хотя бы ты со мной, мы бы работы в два раза больше сделали вдвоем, чем эти пигалицы всем курятником. Но это я так, преувеличиваю…
— Ну, друг, — Хлопнув того по спине, улыбнулся я. Приятно все же осознавать, что не у одного тебя есть проблемы — за что боролся, на то и напоролся, и кстати, скажи… Вэй, ты веришь в предназначение? Как считаешь, если тебе что-то предначертано, этого можно избежать, судьбу обмануть к примеру?
Пухляш задумался, его жалобное лицо преобразилось, примерив на себе облик задумчивости и загадочности.
— Верю ли я, говоришь… Да, Миша, верю. У каждого из нас есть своё предназначение в этом мире, которое мы перед своим уходом должны выполнить.