Ген подчинения
Шрифт:
Я с аппетитом расправилась уже с большей части порции, как вдруг заметила на себе пристальный, почти враждебный взгляд.
Обернувшись, я встретилась глазами с юношей — даже, скорее, мальчиком, — сидевшим за крохотным угловым столиком. На столе лежали две толстые книги, тетрадь, пенал… и стояла чашечка с кофе.
Я бы сказала, что он студент, но студентам положено носить форму даже вне учебного заведения, как военным, а на этом была потертая одежда, похожая на одежду мастерового или не слишком опытного рабочего на фабрике.
Кроме того, мне показалось, что я этого паренька где-то уже видела. Но где? Помнится, он так же сверлил меня недобрым взглядом…
Тут мне принесли кофе, и уже по одному запаху стало ясно: снова не то! Ну и даже неплохо, я и так выпила столько, что на спокойный ночной сон оставалось мало надежды. К кофе принесли маленький рогалик: еще один комплимент от заведения.
Положительно, если бы не расположение и не пугающий интерьер, я бы сказала, что это лучшая кофейня из всех, которые я посетила сегодня!
Увлекшись рогаликом (запивать его пришлось остатками морковного сока), я не заметила, как мальчик встал и подошел к моему столику.
— Вы — помощница кота-сыщика, — сказал этот грубиян. — Почему кофе не пьете? Нехорош для вас?
Он как будто меня обвинял, что я не выпила кофе!
— А какое вам дело? — неприязненно спросила я. Потом спохватилась: сколько меня учили в пансионе, что надо быть выше этого! — Не имею чести быть с вами знакомой, — сообщила я слегка высокомерно.
— Эльдар Волков я, — ответил парень. — А вы Анна, я помню.
Тут я тоже его вспомнила, хоть по имени мне его и не представляли. Он был подмастерьем у енота, мастера по контактным линзам! Нужно было запомнить по пронзительному голубому взгляду.
Голубые глаза у людей в Необходимске редкость. В головах у публики они так тесно связаны с генмодами, что большинство голубоглазых меняют цвет уколами ретрогена. Это довольно просто и даже не слишком дорого. Я и сама пару лет назад подумывала, не сделать ли это, поддавшись слабости. Потом решила не суетиться. Что я буду делать, если через пару лет голубые глаза снова войдут в моду? Опять раскошеливаться?
— Анна Владимировна, — поправила я его. — Или госпожа Ходокова. Так какое тебе дело до этого… напитка? — я кивнула на чашечку.
— А, так вы, значит, тоже заметили, что он фальшивый? Я так и думал, — Волков фыркнул. — Не просто так вы у кота-то работаете.
— О чем вы? — спросила я.
Не нравился мне этот разговор.
— Среди генмодов давно уже разговоры ходят, что кофе в кофейнях подменяют, — сказал Эльдар. Казалось, он, в отличие от меня, не испытывает ни малейшей неловкости. — Мой работодатель тоже с этого возбух… Стало быть, и вашего шефа кто нанял?
— Это вас не касается! — отрезала я.
— А зря! — парень заговорил взволнованно и серьезно, и вдруг показался старше, почти моим ровесником. — Не трогали бы вы кофейни, барышня! Эта бодяга, — он кивнул на мою кружку, — дешевле стоит, чем кофе, а действует так же. Такие, как я, только его и могут себе позволить. И здесь особенно. Работяги без него с ног валятся. Так что постыдились бы.
— Погодите, погодите, — я подвинула ему стул. — Садитесь, поговорим толком. То есть кофе давно уже заменили на это вот? А почему разговоров не было?
Почти незаметно для себя я перешла на более просторечный, деревенский говор. Манера речи парня оказалась заразительной. Впрочем, в Школе сыщиков нас учили, что очень полезно уметь зеркалить собеседника.
— Потому что мало кто из генмодов может кофе пить или там в зернах употреблять, — пожал плечами парень. — А из людей никто и не замечает. Тут очень острый нюх нужен.
— Вы-то как заметили?
Парень внезапно ощерился.
— А вы как, госпожа Ходокова?.. А садиться мне недосуг. Мне в цех надо обратно, работать.
С этими словами он подошел к своему столику, сгреб книги, оставил несколько монет и был таков.
А я осталась в раздумьях.
Глава 5. Контрафактный кофе — 3 (фин)
Когда я добралась домой, солнце уже садилось, ярко вспыхивая в окнах дома напротив. В нашей полутемной прихожей с солидными напольными часами вкусно пахло жареным мясом: Антонина готовила ужин. Я даже немного пожалела, что полакомилась пельменями. С другой стороны, на аппетит я никогда не жаловалась; пройдет еще минут сорок, и я вполне отдам должное ее кулинарным талантам.
Шеф возлежал у себя в кабинете на стопке журналов «Современник», которыми потом Прохор набивает ему лоток, и вылизывался.
— Ну? — спросил он меня вальяжно. — Какие результаты?
Я доложила: из восьми проверенных мною кофеен неправильный кофе подавали в шести. Причем те две, где кофе был правильный, принадлежали купцам Ореховым; все остальные — трем другим владельцам.
Отдельно я рассказала про встречу с Эльдаром Волковым, подмастерьем енота Афанасия.
— Интересно, — промурлыкал Василий Васильевич. — Значит, говорит, этот контрафактный кофе стал популярным напитком среди работяг?
— Должно быть, — сказала я. — Не вполне уверена, но у меня сложилось такое впечатление. Он был не слишком дружелюбен.
Поколебавшись, я спросила:
— Василий Васильевич, а почему никто, кроме меня и этого мальчика, не заметил, что кофе не такой?
— Ну-ну, не такой уж он и мальчик, — заметил Василий Васильевич, буквально выгрызая что-то между когтями на передней лапе, — для его народа — более чем взрослая особь!
— Для какого его народа? — удивилась я. — Неужели он из северных племен?