Ген разведчика
Шрифт:
Дальше шла привычная штатная работа. Официально экипаж борта «357» входил в состав полка военно-транспортной авиации, за это шла выслуга лет, налет часов и соответственно жалованье. Неофициально экипаж входил в эскадрилью особого назначения – и, естественно, второе жалованье, премии за каждый такой рейс и солидная надбавка за молчание.
– Господин полковник, – в кабину ввалился инженер-техник по авиационно-десантному оборудованию. От него исходил аромат изысканного парфюма, смешанный с запахом машинной смазки и выхлопных газов тягачей, – эдакий современный гусар. – Погрузка
– Значит, летим.
Четыре мощные турбины, подвешенные под крыльями лайнера, завыли, набирая обороты. Стопятидесятитонная махина сдвинулась с места и поплыла мимо шеренги выстроившихся транспортников. Медленно, как бы нехотя, крылатый гигант развернулся на рулежке и встал в торце взлетной полосы. Из-за верхушек корабельных сосен, плотной стеной окружавших аэродром, появилась макушка восходящего солнца, отражаясь многоцветьем в кристаллах налипшего на длинные иглы деревьев снега.
– КДП, я борт «три-пять-семь», – вышел в эфир командир транспортника. – К взлету готов.
– Я башня, – откликнулась рация дежурного диспетчера. – Взлет разрешаю. Счастливого пути и мягкой посадки, ребята.
– Взлетаем, следующая остановка – Краснодар, на дозаправке.
– Дозаправиться – это всегда неплохо и для машины, и для экипажа, – тут же отреагировал бортрадист, молодой растущий организм которого был готов «дозаправляться» двадцать четыре часа в сутки.
– Поехали, – по-гагарински без пафоса произнес командир.
Ил-76, словно рысак на скачках, сорвался с места и стал стремительно набирать скорость.
Проводник был неопределенного возраста аравийцем, невысокого роста, сухим, с жиденькой бородкой. Он как влитой сидел на одногорбом верблюде, покрытом некогда красной, но теперь донельзя выгоревшей под лучами безжалостного солнца попоной. Верблюд был такой же старый, как и его наездник, бока животного облезли, и наружу выглядывала серая землистая кожа, из-под которой выпирали полосы ребер.
За проводником, покачиваясь в такт движению, медленно следовал караван из десятка таких же одногорбых «кораблей пустыни». В отличие от впередиидущего это были молодые и сильные животные с широкими, почти не проваливающимися в песок копытами и коричнево-золотистой шерстью.
Сразу за проводником ехала Алена Воронцова. Как истинная мусульманка Зульфия Мехли была облачена в светлый хиджаб, открывавший лишь лицо. За ней следовали мужчины, все как один облаченные в одежду местных кочевников. Оружия при них не было – границу Иордании и Саудовской Аравии они пересекали под видом геологической экспедиции, ищущей всевозможные полезные ископаемые за исключением нефти. Два верблюда из последних четырех как раз везли необходимое для этой цели оборудование.
За провизией и инструментом присматривали едущие замыкающими морпехи. Этим оружие на начальном этапе вовсе было ни к чему – они сами являлись оружием, причем самонаводящимся и высокоинтеллектуальным.
– Чем дальше от моря, тем неуютнее себя чувствую, – проворчал Сервант, вытирая со лба пот, и придержал немного своего верблюда, чтобы поравняться с Виктором.
– Да и мне как-то не по себе, – оглядываясь по сторонам, согласился с командиром Стрелок. – Действуем без плана, тычемся как слепые щенки, и все без толку, а время-то уходит… У кого пацан – знаем, и что дальше? Третий день мечемся по бескрайним пескам на этих «кораблях пустыни».
– Наше, Витек, дело – прямое, как дубина, на кого укажут, того и сокрушим, – добродушно усмехнулся Сергей Севрюков. – Донцов слился в тираж, и одеяло на себя «потянула» шамаханская царица, – диверсант указал щетинистым подбородком на Воронцову. – Значит, ее и слушаемся. А девка она толковая, справная.
К вечеру они достигли той точки, какую указала проводнику Зульфия Мехли. Разбив небольшой палаточный лагерь, после ужина на скорую руку разбрелись на ночевку. С наступлением утра аравиец не стал дожидаться завтрака, помолившись, он собрал верблюдов и подался восвояси.
– А что нам здесь делать? – угрюмо спросил у координатора Кирилл, глядя вслед удаляющемуся пыльному шлейфу от их недавних средств передвижения.
– Работать, – отрезала Алена, окинув сгрудившихся вокруг нее мужчин насмешливым взглядом. – У нас сегодня много работы.
Пока мужчины распаковывали баулы с оборудованием, она достала свой ноутбук. Привычно перебирая пальцами клавиатуру, набрала необходимую программу. На дисплее тотчас высветилась трехмерная картинка участка пустыни, раскинувшегося перед ней. На компьютере красным цветом обозначились вершины трех пологих барханов.
В баулах оказались металлические штыри, из которых собрали треноги с креплениями для передатчиков. Сами передатчики, похожие на скворечники, находились в небольших пластиковых контейнерах. Отдельно были уложены блоки питания.
– И что это за чудо техники? – достав один из передатчиков, ни к кому не обращаясь, спросил Лялькин.
– «Указка», – пояснил подошедший Савченко, но, поняв, что его уточнение для оперативников и чеченского спецназовца ничего не прояснило, решил объяснить поподробнее: – Навигационный узкоканальный радиомаяк. Отличное средство для наведения высокоточного оружия. Три «указки», – диверсант пальцем ткнул в футляры с передатчиками, – обеспечивают надежную сетку координат для ювелирного десантирования сил и средств как специального назначения, так и подразделений первого броска.
– Ну ты, брат, загнул, прямо как по писаному, – рассмеялся Лялькин и дружески толкнул Виктора в спину.
– Думаю, если бы я спросил, как прицепить фигуранту «хвост», ты бы растолковал не хуже, – не собираясь оставаться в долгу, съязвил морпех.
– Ну, что, оборудование уже собрали? – К мужчинам подошла Зульфия, держа перед собой включенный компьютер. Развернув к ним экран, сказала: – Маяки необходимо установить в этих точках.
Савченко с Севрюковым обменялись понимающими взглядами. Опытные диверсанты мгновенно выделили классический треугольник координат, внутри которого находилась ровная площадка размером с несколько футбольных полей. Теперь все непонятки рассеялись, как утренний туман с восходом солнца, и все встало на свои места… По крайней мере для них двоих.