Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

Смыслов Олег Сергеевич

5. Обязать НКВД дать в распоряжение Особых отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД.

6. Обязать начальников охраны тыла иметь прямую связь с Особыми отделами и оказывать им всяческую поддержку.

Этот документ подписал сам Сталин как председатель ГКО. Здесь стоит отметить, что с началом войны задачи особых отделов изменились на 180 градусов. Теперь борьба с контрреволюцией вышла на второй план.

4

На посту начальника Управления особых отделов Абакумов сменил Анатолия Николаевича Михеева. Сушествует версия, что Михеев попросил направить его в действуюшую

армию. «На это решение повлияла фальсификация уголовного дела командуюшего Западным фронтом Павлова, в которой он был вынужден принять участие по указанию замнаркома обороны Льва Мехлиса, — пишет Владислав Крамар. — Грязным интригам бригадный комиссар предпочел передовую». Но это не совсем так. Во-первых, Михеев был майором ГБ, а во-вторых, 19 июля 1941 г. ему присвоили специальное звание комиссара ГБ 3-го ранга.

В-третьих, не думаю, что Анатолий Николаевич тяготился своей должностью только из-за фальсификации уголовного дела генерала армии Павлова. В сущности, он мог вообше тяготиться должностью главного особиста, на которой прослужил менее года с 23 августа 1940 г. до 17 июля 1941 года. Сначала начальником 00 ГУГБ НКВД СССР, а с 8 февраля 1941 г.
– начальником 3-го управления Н КО СССР. Хотя и это вызывает сомнение. После сокрушительного поражения Западного фронта в конце июня 1941 г. возник вопрос о доверии командным кадрам Красной Армии. По этому поводу П.А. Су-доплатов в свое книге написал: «По линии военной контрразведки были подняты компрометирующие материалы на всех командующих фронтами, командующих армиями, корпусами и дивизиями. Все ложные и выбитые показания о мифическом военном заговоре, о якобы причастности к заговорши-ческой группе Тухачевского и других были доложены Сталину и Молотову. Сталин поручил изучить эти документы секретарю ЦК Г. Маленкову. Однако следует иметь в виду, что справки и заключения, подписанные Михеевым, начальником контрразведки, направлялись в ЦК, как это было заведено, без комментариев НКВД. Докладывалось лишь о наличии таких материалов. Несмотря на компрометируюшие данные о причастности к делам мифических групп и военных заговорщиков, по всем лицам, о которых шла речь в этих документах, в июле — августе 1941 г. состоялись решения ЦК об утверждении их командующими армиями и соединениями Красной Армии. Таким образом, имею смелость утверждать, что Сталин, Молотов, Берия, Маленков уже тогда знали истинную цену так называемых “дел” о военном заговоре.

Заслуживает внимания и другое обстоятельство. Все командующие армиями и соединениями Красной Армии, переформированными после поражений в июне 1941 г., были утверждены в ЦК партии тогда, когда “наверху” принималось решение о характере предъявляемого Павлову обвинения. Его обвинили не в измене Родине, а в воинском должностном преступлении».

Стоит отметить, что аресты генералов РККА в апреле — июне 1941 г. производились при М ихееве перед самым началом войны.

Например, генерал-майора Мищенко СМ. арестовали 21 апреля; генерал майора Филина А.И. — 23 мая; генерал-майора Шахта Э.Г. — 30 мая; генерал-лейтенанта Пумпур П.И. — 31 мая; генерал-полковника Штерна Г.М. — 7 июня; генерал- --майора Крустиньша АН. — 8 июня; генерал-лейтенанта Смуш-кевича Я.В.
– 8 июня; генерал-майора Левина АА - 9 июня; генерал-майора Юсупова П.П.
– 17 июня; генерал-лейтенанта Алексеева П.А.
– 18 июня; генерал-полковника Локтионова АД.
– 19 июня и т.д. Аресты продолжались и дальше. Причем обычно особисты арестовывали без санкции прокурора на основании имевшихся у них «матерналов и только потом получали санкцию на арест. И снова всем генералам вменялось участие в антисоветском военном заговоре. Их пытали и при Михееве, а потом при Абакумове.

Штерна сломали 27 июня, через двадцать дней пыток. С первых дней истязали и Локтионова. В заявлении от 16 июня 1941 г. он писал:

«Я подвергаюсь огромным физическим и моральным испытаниям. От нарисованной перспективы следствия у меня стынет кровь в жилах. Умереть, зная, что ты не был врагом, меня приводит в отчаяние. Я пишу последние слова - крик моей души: дайте умереть честной смертью»

Так что фальсификация не могла повлиять на желание Михеева освободить свое кресло другому, потому что тогда еще очень многое фальсифицировалось. А как еще расписать заговоры, если их не было?

Михеев родился в 1911 г. в семье сторожа. В 1927 г. окончил школу второй ступени в Архангельске, вступил в комсомол, работал чернорабочим. В 1928 г. поступил в военно-инженерную школу, которую окончил в 1931 г.

Командовал взводом отдельного саперного батальона, затем ротой. В 1932 г. вступает в партию. В 1933 г. его переводят в войска ОГПУ-НКВД на должность курсового командира саперно-маскировочного дивизиона 4-й пограничной школы в Саратове.

В 1935 г. он - руководитель оборонительных и необоронительных построек 4-й пограничной школы. В этом же году Анатолий Николаевич поступает в Военно-инженерную Академию РККА им. Куйбышева, в которой он успел окончить только 4 курса. В феврале 1939 г. его назначают начальником Особого отдела нКвД Орловского Военного округа, а в сентябре 1940 г. начальником особого отдела НКВД Киевского Военного округа. В 1936 г. он еше старший лейтенант РККА, в 1938 г.
– капитан РККА, в 1939 г.
– майор РККА. Далее, 4 февраля 1939 г.
– капитан ГБ, 7 сентября 1939 г.
– майор ГБ. 26 апреля 1940 г. Михеева наградили орденом Красной Звезды. Следом за майором ГБ ему присваивают звание - дивизионный комиссар. В обшем, вполне блестяшая карьера, если не одно «но». Михеев военный человек, но с чисто инженерным образованием. Такому не под силу решать задачи карательного ведомства в полном объеме. И такой Михеев не особенно устраивал Лаврентия Павловича. С началом войны Нарком внутренних дел видел на этой должности более исполнительного и более опытного выдвиженца Кобулова - кадрового сотрудника Абакумова.

Тем более что Михеев даже не пытался сопротивляться. Он сам рвался на фронт, на передовую, освобождая дорогу Виктору Семеновичу.

23 сентября 1941 г. раненный в ногу комиссар госбезопасности третьего ранга А.Н. Михеев, находясь в окружении, погиб под гусеницами танка.

Даже мертвый, он сжимал в руке маузер, в котором не осталось ни одного патрона.

* * *

Генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова арестовали 4 июля 1941 г. в Довске по распоряжению цк.

30 июня по приказу Сталина его вызвал в Москву Жуков. Разгромленный фронт Павлов сдал генералу Еременко и на следуюший день выехал в столицу. Первый, к кому он зашел, был Жуков. По воспоминаниям маршала, он не узнал бывшего командуюшего, так похудел и осунулся тот всего за восемь дней войны. Разговор у них состоялся тяжелый. 2 июля Павлова принял Молотов. Дмитрий Григорьевич попытался объяснить, почему его фронт оказался прорван. А третьего числа Павлов уехал в сторону Смоленска, чтобы получить новое назначение. Дело в том, что Еременко пробыл на должности всего несколько дней.

Сталин изменил свое первоначальное решение и назначил командуюшим фронтом маршала Тимошенко. К нему-то и ехал Павлов. Прошаясь с женой, он старался быть бодрым:

– Поеду бить Гудериана, он мне знаком по Испании.

– Положить тебе парадную форму?
– спросила жена.

– Победим, приедешь в Берлин и привезешь!

Но судьба его уже бьша решена.

Членом Военного Совета фронта вождь назначил Л.З. Мех-лиса, которому, напутствуя, сказал: