Генерал его величества
Шрифт:
Орден Собакиной немедля, вот прямо-таки Андрея Первозванного! И хрен с ним, что количество носителей ограниченно, сейчас все места заняты великими князьями. По такому случаю и придушить одного не грех! Так что проблема с перевозкой рации и прочего снимается, мой ВИП никто досматривать не посмеет. Подарков Ксюше навезу кучу, побеседую перед ее нелегким заданием. Есть, однако же, женщины в русских селеньях! Интересно, покажет ли Джеффри мне свой «спитфайр» хоть мельком? Хорошо бы показал, тогда вопросы — а откуда это русские знают все его характеристики? — исчезают сами собой. Его же Найденов
Гоша, узнав про мои планы, несколько помрачнел.
— Слушай, а может, кого другого послать? — предложил он. — Это же тебе не Германия, в Англии желающих ликвидировать тебя долго искать не придется.
— Если бы такое желание появилось у серьезной конторы, беспокоиться стоило бы как раз в Германии, — возразил я, — ибо зачем англам скандал на своей территории? Разве что псих какой-нибудь образуется… А вообще-то, если подумать, невыгодно им сейчас меня грохать. Пока их авиапромышленность полностью на ноги не встала — невыгодно! Вот лет через пять надо будет всерьез поберечься. Ну и сейчас, понятно, мерами безопасности я ни в малейшей степени пренебрегать не собираюсь…
Не откладывая дела в долгий ящик, я написал ответ де Хэвиленду. Мол, приглашение на свадьбу с благодарностью принимаю, насчет парашюта — не вопрос, привезу. А у меня к нему маленькая встречная просьба: намекнуть известному английскому писателю господину Конан Дойлю, что вскоре приезжающий в Лондон авиатор Найденов является еще и большим почитателем Шерлока Холмса.
«Если вы любили, вы меня поймете», — вспомнил я цитату из недавно полученного письма, наблюдая за посадкой ВИП-«пересвета». Наверное, если я и любил, то как-то неправильно, потому как мне было гораздо спокойнее, когда Мари летала на самолете, чем когда путешествовала на поезде. Хотя, конечно, парашюты на борту имелись изначально. К плаваниям на пароходах однозначного отношения у меня пока не выработалось…
Как и положено, посадка прошла безукоризненно, и в конце пробега «пересвет» остановился метрах в пяти от меня. Застыли винты, открылась пилотская дверь, оттуда изящно спрыгнула капитанша борта номер один и, почему-то не откинув трап, открыла пассажирскую дверь. В проеме показалась императрица, подмигнула мне и одним не менее ловким, чем у капитанши, движением оказалась на земле.
— Не настолько уж я у тебя старая, — объяснила она, подходя, — чтобы еще и здесь спускаться с высоты метра по лесенке, да к тому же поддерживаемой под локоть. Нет, это только в Гатчине, да и то не всегда.
Мы поцеловались.
— Опять перерабатываешь и недосыпаешь, — вздохнула императрица, присмотревшись ко мне.
«Странно, — подумалось мне, — я буквально полчаса назад смотрелся в зеркало и вроде ничего криминального не обнаружил».
— Просто ты уже привык к такому своему виду, — ответила на мою мысль Мари, — а я тебя не видела месяц, вот мне в глаза и бросилось…
Я
— Говоришь, свадьба тридцатого июля? — переспросила она. — Пожалуй, я тогда отправлюсь на несколько дней раньше, чтобы ты успел к сроку…
— А ты-то тут при чем, — удивился я, — тебя что, де Хэвиленд тоже на свадьбу звал?
— Дорогой, иногда ты бываешь просто невозможен. Я приглашена на вторую годовщину коронации Эдуарда Седьмого! На всякий случай сообщаю, что это король Великобритании и он женат на моей сестре.
— Насчет сестры действительно не знал, — подтвердил я, дожевывая котлету. — Так что, ты хочешь лететь со мной?
— Нет, — возразила императрица, — это ты хочешь плыть со мной, но просто пока этого почему-то не понимаешь.
— Неделю плюхать по морям на какой-то калоше? — ужаснулся я.
— Яхта «Полярная звезда» дойдет до Лондона менее чем за четверо суток. На самолете ты будешь лететь столько же, но прибудешь на место зеленый, как огурец, и выжатый, как лимон. И вообще, тут даже врача не надо, чтобы прописать тебе морские прогулки. Так что вопрос решен, правда, Джордж?
— А как же, — не очень уверенно промямлил я, — это самое, как его, общественное мнение?
— Нет, ну ты точно переутомился. С каких это пор инженера Найденова стало интересовать, что о нем думает свет? Единственная к тебе просьба: захвати, пожалуйста, с собой хоть один приличный костюм.
— Ладно, — сдался я, — а она хоть не очень маленькая, эта яхта, я там тебя на борту не стесню?
— Дорогой, — с сожалением посмотрела на меня дама, — она чуть больше вашего «Мономаха».
Корабль действительно оказался большим — примерно с круизный теплоход «Лев Толстой», на котором я как-то сплавал в Астрахань и обратно по профсоюзной путевке. Мне предоставили четырехкомнатную каюту, если можно так выразиться. В две комнаты я заглянул только при вселении, а о существовании последней, четвертой, случайно узнал только за два часа до прибытия в Лондон.
Но каюты — это ладно. Представьте себе мое изумление, когда на второй день плавания я вдруг обнаружил на борту стадо коров! Вот именно, здоровенный коровник! Там две буренки, что по приснопамятным хрущевским временам моего детства вполне потянуло бы на целое стадо, при них доярки, пастухи и еще какие-то «колхозники» в местном исполнении. «Да, на самолетах такого еще долго не будет», — подумал я, представив себе операцию по запрессовке коровы в салон «пересвета».
В Лондон мы приплыли утром. Выгрузили свой автопарк — две мои «оки» и бронированный лимузин императрицы, начали потихоньку прощаться — я направлялся к де Хэвиленду, а Мари к своей сестре. Но тут на пристань приехало чудо техники, а именно здоровенный «роллс-ройс», присланный королем за своей родственницей. Она села в эту гордость британского автопрома, кортеж проехал метров двести и вдруг встал. Я рванул на своей «оке» туда же — а вдруг что случилось.
Случиться-то оно случилось, но не совсем то, о чем я подумал. Мари вылезла из «ройса» и, увидев меня, виновато сказала: