Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов
Шрифт:
М.С. Воронцов считал также, что одним из средств к расширению торговых отношений с Трапезундом является поддержка московских купцов, желавших наладить прямые связи с этим краем. Для этого правительство должно было, по мнению М.С. Воронцова, предоставить московским купцам определенные льготы, чтобы наиболее предприимчивые из них рискнули бы к освоению этого торгового пути, так как налаженная торговля с Трапезундом может принести весьма «важные и благоприятные для России последствия» [612] .
612
ГИМ ОПИ, Ф 440, оп. 1, ед. хр. 934, л. 37.
Необходимо заметить, что всю первую четверть XIX столетия в портах Черного и Азовского морей торговля была основана на сбыте хлеба. Неурожай в Западной Европе 1816–1817 гг. вызвал большие закупки хлеба в этом регионе по весьма высоким ценам. Но вскоре закупка хлеба упала, что доказало, что нельзя опираться лишь на хлебную торговлю, необходимо развивать продажу других товаров из внутренних областей империи в соседние государства. Этому, однако, препятствовало, по мнению Воронцова, то, что в крае существовал «недостаток капиталистов и домов с европейской репутацией» [613] .
613
Там же. Ед. хр. 935, л. 47.
То, что край имел право порто-франко, привело к открытию известных торговых домов, имеющих крупные капиталы и выдающих значительные кредиты. К ним относился торговый дом барона Штиглица, имевшего контору в Одессе и занимавшегося торговыми операциями на территории всего края. Таким образом, благодаря инициативе М.С. Воронцова уже к 1837 г. расширился и перечень товаров, привозимых для сбыта в порты Черного и Азовского морей из внутренних губерний. Так, с берегов Кубани доставляли в Одессу или Таганрог сало, кожу, шерсть; из Белоруссии привозили строевой лес, пеньку и масло. В результате, несмотря на неурожай 1833 г., когда продажа хлеба в регионе была прекращена, торговля края не снизила свои обороты и в Одессу прибыло 486 каботажных судов с различным грузом, а отошло 461. В целом в Одессу было доставлено и одновременно вывезено за границу и во внутренние области России различных товаров на сумму до 30 миллионов рублей.
На посту генерал-губернатора М.С. Воронцов внимательно следил за развитием торговли в регионе, вынося на рассмотрение центральных властей как собственные проекты, так и предложения местных органов власти, направленные на ее улучшение. Так, 28 января 1838 г. М.С. Воронцов составляет рапорт на имя Императора, который явился ответом на распоряжение Государя Николая Павловича генерал-губернатору изложить свое мнение по следующим вопросам: существует ли необходимость продления льгот купцам Таганрога; в чем, на взгляд М.С. Воронцова, заключаются причины упадка торговли в Таганроге и каковы пути к ее восстановлению? По первому вопросу М.С. Воронцов высказался еще в записке, поданной на имя Императора 26 декабря 1837 г., где предлагал продлить льготы купцам Таганрога до 1845 г.
Что касается второго вопроса, то М.С, Воронцов приводит убедительные доказательства того, что торговля Таганрога с 1833 г. не уменьшилась. В городе поселились за это время многие состоятельные люди, свидетельством чему стали выросшие новые дома; он дал разрешение на строительство в городе набережной и новой дороги почти на 600 000 рублей, что было с радостью встречено горожанами.
М.С. Воронцов отметил, что природа не создала в Таганроге условий для хорошего порта. Значительный объем торговли города — результат того, что другие порты Азовского моря находились в еще менее выгодных условиях, чем Таганрог. Так, к примеру, Мариуполь имел незначительные привилегии, а у Ростова — главного пункта всей волжской и донской торговли — не было даже таможни и, следовательно, возможностей прямой торговли.
В данное время, пишет М.С. Воронцов, все эти пункты имеют равные права для ведения торговли, что сказалось на их развитии и благосостоянии. Источники свидетельствуют, что «жители богатых хлебородных мест на севере и востоке Азовского моря, еще богатейшие пастбища, так называемого Черномория к югу того же моря, не обязаны, как прежде, несмотря на расстояние, все отправлять к единственной таможне в Таганроге, но выбирать тот пункт, который для них ближе и выгоднее. Таким образом, колонисты, нагайцы, азовские казаки и жители Екатеринославской губернии Александровского уезда отправляют свои продукты, кроме Мариуполя, еще более в Бердянск. Кожи и сало из Черномории, судя по местности, идут или в Керчь, или Таганрог и Ростов. Весь край сей, и особливо Черноморие, должны получить новую жизнь и новую деятельность» [614] .
614
ГИМ ОПИ, ф. 440, оп. 1, ед. хр. 933, л. 6.
М.С. Воронцов приходит к выводу, что благодаря плодородным почвам и улучшенному земледелию в окрестностях города в Таганрог поступает в большом количестве лучшая яровая пшеница, которая продается по более высоким ценам по сравнению с пшеницей из других частей Новороссии. Помимо этого, в городе существовали торговые дома и магазины, в которых были изделия из губерний Восточной Сибири, что положительным образом сказывалось на развитии города. В заключение М.С. Воронцов обращает особое внимание на то, что если Таганрог и будет в дальнейшем терпеть убытки ввиду уменьшения торговых оборотов, то это произойдет лишь в результате конкуренции с Ростовом, который обладал выгодными условиями для торговли. В описываемый период основные товары с востока — железо, медь, икра и прочее — идут в Таганрог через Ростов, но Воронцов полагал, что, как только в Ростове будут открыты хорошие торговые дома, значительная часть торговли пойдет прямо из Ростова в Керчь, а оттуда в другие страны, не задерживаясь в порту Таганрога. Это сэкономит время и расходы и принесет выгоды для торговли всей империи.
Заканчивает М.С. Воронцов свой рапорт Императору опровержением мнения, что десятая часть с таможенных сборов уходит на различные заведения Новороссийского края, не имеющие никакого отношения к нуждам Таганрогской торговли. В доказательство ложности данного утверждения М.С. Воронцов приводит сведения о том, что сам Император утвердил устройство в городе набережной дороги на 600 000 рублей, и лишь три года назад до описываемых событий 12 000 рублей из 10-й части таганрогских таможенных сборов в добавление к суммам, поступавшим из Одессы и Крыма, стали использоваться для содержания пароходного сообщения между Одессой, крымскими и азовскими портами, а также и на завершение строительства парохода для плавания в Азовском море (в основном между Таганрогом и Керчью). Все это доказывает, отмечает М.С. Воронцов, что указанная сумма расходуется для развития Таганрога.
Итак, речь вновь идет о степени самостоятельности генерал-губернатора и местных властей. В данном конкретном случае М.С. Воронцов вынужден защищать власти Таганрога и оправдываться за строительство набережной в городе.
Указывая причины упадка торговых отношений с Трапезундом и предлагая конкретные меры к исправлению сложившейся ситуации, М.С. Воронцов продемонстрировал глубокое знание состояния торговли не только своего региона, но и за его пределами. При этом М.С. Воронцов выражал прогрессивный взгляд на развитие мануфактурного производства в России, призывая правительство поощрять тех, кто будет отправлять свои изделия на внешний рынок. Нельзя не согласиться с М.С. Воронцовым, что в условиях зарождавшегося рынка в России регулирование производства и сбыта производимых товаров путем принятия необходимых законодательных актов являлось необходимым условием.
Так, в связи с подъемом текстильной промышленности в Бессарабской области в 20-х гг. появились проекты увеличения вывоза ее изделий за пределы края. Они получили поддержку местной администрации, которая ходатайствовала перед центральной властью о всемерном поощрении этой отрасли производства. В 1826 г. М.С. Воронцов, обращаясь к министру финансов Е.Ф. Канкрину, предлагал: «Для поощрения сих фабрикантов к усовершенствованию их изделий даровать им льготу на десять лет в платеже всяких казенных податей и отбывания повинностей, дозволить им свободный привоз материалов и инструментов из-за границы и отпуск их произведений во внутренние губернии без взимания пошлин. Сим средством можно привлечь более охотников к заведению фабрик в Бессарабской области, нуждающейся в мануфактурных изделиях. Заведения сии не менее будут нужны и для смежных губерний, в коих фабрик вовсе почти не имеется» [615] . Канкрин одобрил эти предложения, в свою очередь подчеркнув необходимость беспрепятственного и беспошлинного перевоза бессарабских текстильных изделий на русские рынки. Всем жителям, в том числе купцам без различия гильдии, в 1826 г. было разрешено вести торговлю с другими губерниями России. В 1830 г. был издан указ о переводе таможенной линии в Бессарабию на реку Прут, после чего таможни на Днестре были ликвидированы. Этот акт устранял существенные препятствия для торговли между Бессарабией и остальными русскими губерниями и создавал более благоприятные условия для участия в торговле зажиточного крестьянства.
615
Гросул Я. С., Булак И.Г. Очерки истории народного хозяйства Бессарабии. 1812–1861. Кишинев, 1967. С. 336.