Генерал Краснов. Как стать генералом

Зверев Станислав Викторович

Младший сын героя русско-турецкой войны, на плакате с которым был изображен Н. И. Краснов, Д. Гурко подстраивается под общественное мнение, задним числом во всем на свете обвинявшее министра Куропаткина. Маршрут Дмитрия Гурко совпадал с путем Краснова: из Владивостока в Японию, оттуда прямым рейсом в Шанхай, английскую крепость Гонконг, жаркий Сайгон, Сингапур и Коломбо. Во все упомянутые города заедет и П. Краснов. Во Владивостоке Дмитрий получил последние известия об отце — он тогда был здоров. В середине декабря Д. Гурко на пароходе прибыл в Нагасаки. Фельдмаршал Иосиф Гурко заболел инфлюэнцей в январе 1901 г. и умер 15 числа. Телеграмму о смерти отца Дмитрий получил в Сингапуре. Встреча с военным писателем Красновым, печатавшимся в «Р. инвалиде», будто бы состоялась почти сразу после Нагасаки.

Общепринятые эмигрантские

биографические данные генерала Головина и капитана Орехова датируют поездку Краснова по Азии осенью 1901, а не 1900 г. Тут нет ошибки. Труд Краснова «Борьба с Китаем. Популярный очерк столкновения России с Китаем в 1901 году» был закончен 18 декабря 1900 г. с пометкой С.-Петербург, и одобрен цензурой 14 апреля 1901 г. Очерк ставил задачу объяснить народу причины и обстановку событий в Китае, их значение для России, характер и смысл участия русских в дальневосточном конфликте. Очерк написан довольно быстро и не претендовал на полноту описания (121 стр.), в отличие от работы «У стен недвижного Китая», готовившейся непосредственным участником основных событий 1900 г. Д. Г. Янчевец-ким на протяжении трех лет. «Борьба» Краснова нигде не указывает на присутствие автора в описываемых местах. Зато «По Азии» говорит о путешествии с сентября 1901 г. по март 1902-го [93].

В заблуждение вводит название очерка Краснова, содержащего данные исключительно на 1900 г. Кроме того, на ложный след может навести упоминание Краснова о показанном ему «только что» занятом Пекине, то есть сразу после 1 августа 1900 г. На Пекин, как и на Токио, имеется самоличное опровержение Краснова: его рассказ «Труп» подписан: 20 сентября 1900 г., Ялта. Он входит в сборник крымских рассказов Краснова «Поездка на Ай-Петри» Берлин, книгоиздательство «Литература»: о супружеской измене, призраках, ощущении чего-то страшного потустороннего, о самопожертвовании матери в пользу единственного сына, столичного гвардейца. Как в «Донских рассказах» Шолохова можно увидеть ростки будущего «Тихого Дона», так и крымские (плюс петербургские 1899 г.) робкие, не искусные мотивы Краснова в преображенном виде вольются в шедевральный роман «В житейском море».

Перед отъездом Краснова пугали опасностью длительного путешествия по Азии. Он отмахивался: скорее на Невском проспекте прибьет отвалившейся штукатуркой, собьет извозчик или трамвай. А если в пути встретится открытый враг, то «не зря пятнадцатый год обучаюсь стрельбе и рубке». Но самое опасное происшествие случилось с Красновыми на пароходе «Успех» по пути из Харбина до Хабаровска. Амур в 10-х числах октября мог замерзнуть со дня на день, и Красновы согласились пойти на пароходе с не отапливаемыми каютами. 11-градусный мороз в каюте заставил греться с помощью ведра с углем. Посреди ночи Краснов проснулся от головной боли.

«Такие неопределенные грезы витали в голове, так было хорошо всему телу, что несколько мгновений я лежал в сознании, что отхожу в вечность и не шевелился. Мне было все равно… Но вдруг страшная мысль поразила меня. Ведь если угорел я, и уже умираю, то К., у которой стояло ведро, должна была угореть еще больше, если я умираю, то она умерла быть может. Ее надо спасти. Эта мысль вернула мне сознание; я сделал нечеловеческое усилие и поднялся. Но сейчас же упал. Руки и ноги мне не повиновались. И опять мысль, что в двух шагах от меня отходит в вечность молодая, прекрасная женщина, громадный талант, полная изящества и грации и, что мой долг спасти ее, вернуло мне силы». Краснов дополз до двери, распахнул ее, и вышиб замок с каюты своей жены. Очнувшись, та рассказала, что ей снилось: «Ах, мне было так хорошо… Я была в Петербурге… Пела… Мама моя, мама его были…».

Краснов в статье перед отъездом обещал писать одну правду. Однако он скрыл, что К. — это его жена и на протяжении всего пути выдумывал различные предлоги, почему же они путешествовали всюду рядом. Это литературное озорство не отражалось на правдивости наблюдений и носило сугубо личный характер, точнее, призвано было снизить необходимость вдаваться в описание личных отношений с ней, а также это позволяло без стеснений раздавать ей комплименты.

После Хабаровска приехали во Владивосток, потом знакомились с Уссурийским краем, Порт-Артуром, Пекином. После знакомства с Китаем возвращение в Порт-Артур и отъезд в Японию на 14 дней.

В эпопее «От Двуглавого Орла к красному знамени» Краснов вспоминал, как в 1901 г. стоял сутки в Гонконге:

шатался по городу воскресным днем, а вечером вернулся на пристань, где наблюдал возвращение на военные суда матросов разных стран: «Подошла английская команда. Пьяно-распьяно. Вид растерзанный. Куртки разодраны. Офицера не слушают. Посели на катер. Гребут невпопад, ругаются, весло упустили, тут же блюют, — срам один смотреть. Пришли французы. Не лучше. Ну, правда, больше веселости у них, но тоже долго и шумно размещались, нестройно уселись красные помпоны, а гребли — одно горе. Я думал и до корабля не дотянут. Немцы молча, угрюмо расселись, но гребли, как на военном катере гресть не полагается. И вот, гляжу, подходит наша команда с канонерской лодки «Сивач». Беленькие матроски, белые шаровары до пят, чистые фуражки. Ну тоже, — нетрезвые. Сели молча. Офицер скомандовал, разобрали весла. «На воду!» — знаете — я встал восхищенный. Ведь пьяные же были! А как гребли, как шли — одно загляденье» [45, с. 496]. Это не единичный случайный пример отличительных особенностей русских. Упомянутый в «Борьбе с Китаем» Петра Краснова корреспондент Дмитрий Янчевецкий в июле 1900 г. был свидетелем совместного взятия миллионного Тяньцзиня несколькими отрядами разных наций. Из них только русские не занялись грабежом, насилием и принуждением китайцев, от мальчиков до стариков, к рабскому труду [Д.Г. Янчевецкий «1900. Русские штурмуют Пекин» М.: Яуза, Экс-мо, 2008, с. 347]. Также и в Пекине русские отряды занимались охраной порядка в своих кварталах, а не поисками в окрестностях столицы отрядов боксеров для их истребления, как европейцы, японцы и американцы. Русские выполнили миссию, вызволив из плена посольства, первыми войдя в Пекин, очистили город от мятежников и, по приказу Государя Императора, избегали «всякого лишнего кровопролития». Отводом войск из взятого ими Пекина русские доказали отсутствие у них завоевательных и карательных целей. Напротив, по приказу Императора Николая II, зимой 1901 г. в разоренном Пекине тысячи китайцев, умиравших на улицах, получили теплую одежду и ежедневное питание [П.Н. Краснов «Борьба с Китаем» СПб.: Издательство газеты «Русское чтение», 1901, с. 61, 70].

На юго-востоке азиатского континента Краснов также посетил Шанхай, Сингапур, Коломбо, Калькутту, Агру, Бомбей — прибыл в Индию. Об этом была написана книга «По Азии. Путевые очерки Манчжурии, Дальнего Востока, Китая, Японии и Индии», изданная в 1903-м после окончания помещения путевых очерков в «Русском инвалиде». Книга посвящена Его Превосходительству Военному министру А. Н. Куропаткину. Издана при пособии Военного министерства в расширенном формате с 18-ю иллюстрациями академика Самокиша, 53-мя цинкографиями по фотографиям, двумя картами [93].

Для Государя был составлен особый доклад. Раньше, в «Дневнике Начальника Конвоя», Краснов методично давал оценку боевых качеств турков, греков, абиссинцев — по внешней боевитости, дисциплине, типу оружия, породе лошадей. Те же наблюдения он проделывал в Азии, а также на границе с Турцией и Персией — очерки «В сердце Закавказья».

После возвращения Краснов попадает на большие маневры под Курском в качестве ординарца министра Куропаткина. Алексей Куропаткин тоже выпускник Павловского военного училища, до августа 1878 г. начальник штаба при дивизии Скобелева, кумира детства П. Н. Краснова. На маневрах войск четырех военных округов Куропаткин возглавил «Южную армию», начальником штаба взял генерала Сухомлинова. Южная армия отлично показала себя и выделилась хорошей боевой подготовкой [76]. Замеченные недочеты с критикой лишнего писания в штабах, увлечения кавалерией единоборством в ущерб иным задачам, замечания по обороне и тактике Военный министр представил в обширном докладе [52].

Эти неизменные доклады, венчающие каждое дело, показывают устремленность эпохи. За ходом проведения маневров наблюдал Государь Николай II. В Курске, принимая депутацию от крестьян, 29 августа 1902 г. Он сказал им: «Весною в некоторых местностях Полтавской и Харьковской губерниях крестьяне разграбили экономии. Виновные понесут заслуженное наказание, и начальство сумеет, Я уверен, не допустить на будущее подобных беспорядков… Помните, что богатеют не захватами чужого добра, а от честного труда, бережливости и жизни по заповедям Божиим. Действительные нужды ваши Я не оставлю своим попечением».