Генерал от машинерии
Шрифт:
– А почему нельзя атаковать монстров с воздуха? – спросил Мишка Афонинцев. – А потом уж добить раненых и тех, кто уцелел в бомбежке, из трибэшников.
– Так сперва и было, – сказал прапор. – Когда начались атаки, мы уничтожили ковровыми бомбардировками немало сил противника. Даже добивать было некого. Выжженная пустыня, да и только! Но такая тактика очень скоро сделалась невозможной, потому что враг научился использовать наши машины против нас самих, причем пока даже неизвестно, каким образом противник этого добивается. Средства массовой информации не сообщали, но в районе ответственности личного состава базы «Незабудка А-два»
Кто– то растерянно присвистнул. Средства массовой информации и в самом деле о таком случае не рассказывали.
– По этой же самой причине невозможно использовать бронетехнику. Но здесь, по крайней мере, удалось разобраться хотя бы в начальных причинах происходящего. Управляющие цепи бронемашин каким-то образом перепрограммируются, и в системы целеуказания закладываются собственные боевые сооружения и огневые позиции.
– Вот дьявол! – вырвалось сразу из нескольких глоток.
И в несколько раз больше сжалось кулаков.
– Да-да, – кивнул прапорщик. – И, полагаю, вас ждет еще немало подобных открытий.
– Но ведь так могут перепрограммироваться и персональные тактические приборы! – сказал кто-то сзади хриплым голосом.
– Теоретически могут, – согласился Малунов. – Но почему-то не перепрограммируются. Как будто в действиях противника соблюдаются положения некого морального кодекса. Диверсионного воздействия на личное оружие и снаряжение не наблюдается. Как бы ни складывалась схватка и кто бы ни брал в ней верх…
– Летучий мусор какой-то! – воскликнул тот же голос, и Кириллу показалось, что он принадлежит Витьке Перевалову.
Просто Тормозилло напуган до смерти…
– Летучий мусор, – в очередной раз кивнул прапорщик. – Но такова, дамы и господа, ситуация. Впрочем, это вовсе не означает, что так будет и впредь. Поэтому каждый из вас в любой момент должен быть готов драться и без помощи ПТП. Кстати, чтобы вы отнеслись к предстоящим боям со всей серьезностью… У нас в последнее время вообще складывается впечатление, что целью гостей являются вовсе не язонитовые рудники, а мы, личный состав.
– А почему вы называете монстров «гостями»? – спросил Спиря.
– Видите ли, уважаемые соратники… – На лице прапорщика появилось странное выражение. – Называть монстрами тех, кто соблюдает в бою определенные правила, как-то язык не поворачивается. Уж скорее надо называть подобными словами нас, с нашими ковровыми бомбардировками… – Прапор замолчал и сглотнул, словно вгоняя себе в горло стремящиеся вырваться на свободу слова, которым не место при инструктаже подчиненных. – Сейчас бои ведутся между вооруженными различным огнестрелом бойцами Корпуса и орудующими когтем и клыком гостями.
– Сейчас? – переспросил Кирилл. – Вы полагаете, что эта тактика может измениться?
– Полагаю, – сказал Малунов, и у него дернулся правый ус. – Очень даже полагаю. Среди личного состава нашей базы ходит мнение, что гости преследуют совершенно непонятные нам цели, не имеющие ничего схожего со срывом работы рудников. А потому, по нашему мнению, произойти может все что угодно. К сожалению, командование пока склонно заблуждаться. В штабе Корпуса полагают, что речь идет исключительно об экспансии ксенов на осваиваемые землянами пограничные миры. – Излишние слова все-таки вырвались на свободу. – Но штаб, как мне кажется, ошибается…
Повисла напряженная тишина. Прапор размышлял, не слишком ли много воли он дал собственному языку, подчиненные усиленно делали вид, будто ничего не слышали.
«Разговорчивый у нас командир, – подумал Кирилл. – Хотя, чего ему бояться? Дальше фронта не сошлют, а тут и так передовая».
Он переглянулся с Артемом и разорвал тишину новым вопросом.
– А коли целью гостей является личный состав, – сказал он, – почему периметр лагеря не оборудован силовой защитой?
– Потому что она бесполезна, – вздохнул прапор. – Первоначально наша база располагалась между холмами, откуда появляются гости, и рудником и была оборудована силовой защитой. Но тот лагерь попросту разнесли в щепки. Сквозь силовые стены гости прошли как нож сквозь масло. И позицию решено было не восстанавливать. Просто перенесли базу южнее и создали в упрощенном варианте. Тогда и обнаружилось, что гости рвутся вовсе не в сторону рудника. Более того, направление движения гостей сменилось с восточного на юго-восточное, а энергичность атак слегка возросла. Ну и мы…
Что – «ну и мы», узнать новобранцам было не дано, потому что прапор посмотрел на часы и вдруг спохватился:
– Впрочем, всему свое время. А сейчас все вновьприбывшие должны пройти обследование у главного медика базы.
7
Главным медиком базы оказалась довольно молодая женщина (на вид, не старше тридцати лет, но уже не из тех, кого назовешь метелкой, не задумавшись, и в погонах с двумя звездочками, между прочим), симпатичная блондинка с огромными голубыми глазами. В общем, из тех, кого издревле называют «мужицкой погибелью». Дамочка с глазами из самого синего льда…
Когда прапорщик представил ее строю своих подопечных, большинство обрезков едва ли не принялись пускать слюни. А кое-кто из метелок не сдержал презрительного фырканья по этому поводу.
Когда же Кирилл вошел в медкабинет и оказался с голубоглазкой один на один, первая мысль, пришедшая ему на ум, была о том, что дамочка эта наверняка спит с подполковником. А первым чувством стало сожаление о том, что она не спит с ним, с Кириллом. Ну и первым желанием было совершенно понятно какое… Тем более что медик с удовольствием оглядела крепкое тело Кирилла, когда он разделся, и сказала:
– Хорошее пополнение прислали. По крайней мере, с точки зрения физической подготовки.
Голос у нее был певучий-певучий. Такой голос больше бы подошел не военврачу, а актрисочке Дане Каштюк в видеоклипе про Орфея и Эвридику.
– Так точно, госпожа капрал! – гаркнул Кирилл, и без дамочкиной реплики сообразив, что произвел на офицершу неплохое впечатление, и немедленно представив себе те любопытные картинки, участниками которых могли стать в будущем он и она.
С другой стороны неофициальная солдатская наука утверждала, что становиться любовником старшей по званию – далеко не самый умный поступок. Ржавых пистонов в таком случае огрести – как два пальца обоссать.