Генерал Власов. Анатомия предательства
Шрифт:
Председательствующий: Имели ли вы попытку попасть на прием к Гитлеру?
Подсудимый Власов: Да, я пытался, чтобы Гитлер принял меня, но через Штрикфельдта я узнал, что Гитлер не желает видеть меня потому, что он ненавидит русских, и что он поручил принять меня Гиммлеру. Гиммлер действительно меня принял, и в разговоре я узнал, что Розенберг не обеспечил им русского вопроса, и что теперь Гиммлер все русские дела взял на себя и будет лично руководить мной и моими организациями. По предложению Гиммлера предстояло создать КОНР и разработать текст Манифеста. В составлении Манифеста участвовали
Председательствующий: Расскажите о системе финансирования немцами всей вашей организации.
Подсудимый Власов: Финансировались мы полностью немецким государственным банком. С самого начала до 1944 года нам отпускались средства за счет вермахта, а потом, с 1944 года, нас финансировало СС, а с сентября месяца, примерно с 18 числа, пошли переговоры о заключении соглашения. Таким образом, до января 1945 года, надо считать, мы целиком жили на немецкий счет, без предоставления нам кредита. В начале 1945 года были сформированы дивизии.
Председательствующий: Бывали ли вы у Геббельса и какую получили конкретно от него помощь?
Подсудимый Власов: Да, у Геббельса я был, и он обещал оказать мне самую широкую помощь, а именно, передать в мое распоряжение типографию, обещал отпускать деньги и все необходимое для ведения пропагандистской работы.
Председательствующий: Занимались ли ваши органы и организации разведывательной работой, имелись ли у вас школы для подготовки разведчиков?
Подсудимый Власов: Разведывательной работой мои организации стали заниматься с 1945 года. Имелись у нас школы, в которых готовились специальные разведчики, назначение которых состояло в том, чтобы в тылу Красной армии и вообще на советской территории организовывать повстанческие организации и бороться с Советской властью.
Председательствующий: Какую роль в вашей организации играл Жиленков?
Подсудимый Власов: Он являлся начальником управления пропаганды. Он также был в курсе всей разведывательной и иной работы против Советской власти. Данные мной на этот счет показания от 7 февраля с. г. я подтверждаю.
Председательствующий: Подтверждаете ли вы, что с 1 апреля ваши организации широко развернули контрразведывательную деятельность?
Подсудимый Власов: Да, это правильно. В 1945 году мы приняли от немцев школы разведчиков и стали сами заниматься подготовкой, но выпустить сумели только одну школу.
Председательствующий: Листовки за вашей подписью фактически были продиктованы и исходили от немцев, не так ли? Где же здесь представители русского народа, от имени которого издавались эти листовки?
Подсудимый Власов: До 1944 года немцы делали все только сами, а нас использовали лишь как выгодную для них вывеску. Даже в 1943 году немцы не разрешали нам писать русских
Председательствующий: Кто же дал право писать и говорить от имени русского народа?
На этот вопрос Власов ответа не дал.
Председательствующий: Подсудимый Малышкин, подтверждаете ли вы свои показания, а также показания, которые вы сейчас слышали со слов Власова? Кто, кроме вас, подписывал листовки?
Подсудимый Малышкин: Да, мои показания и показания Власова подтверждаю. От Жиленковая лично узнал, что листовки подписывались Жиленковым, Благовещенским и другими.
Председательствующий: Подсудимый Жиленков, подтверждаете ли вы эти показания Малышкина?
Подсудимый Жиленков: Да, подтверждаю. Я листовки подписывал в Смоленске. Для этого я был вызван начальником немецкой разведки центрального фронта Шубатом, который познакомил меня с политической платформой и пригласил подписать листовку.
Председательствующий: Подсудимый Благовещенский, подписывали ли вы листовку?
Подсудимый Благовещенский: Я не помню.
Председательствующий: Подсудимый Жиленков, составляли ли вы проект положения об ударных дивизиях и докладывали ли его Власову?
Подсудимый Жиленков: Да, Власову я в общих словах рассказал мой проект, но письменно о формировании белогвардейских бригад не доносил. Формирование закончить не удалось.
Председательствующий: Организовывали ли вы подрывную работу в тылу Красной армии?
Подсудимый Жиленков: Да, все время. Это предполагала сама наша деятельность.
Председательствующий: Подтверждаете ли вы ваши показания от 28 мая 1946 года?
Подсудимый Жиленков: Да, но я говорю о другом плане, первом плане 1942 года. Этот план я читал и знаю.
Председательствующий: Подсудимый Власов, участвовали ли в выпуске школы разведчиков? Почему отрицали это?
Подсудимый Власов: Я не отрицаю, меня просто не поняли. На выпуске школы разведчиков я участвовал, держал антисоветскую речь, но спецзаданий перед разведчиками не ставил.
Председательствующий: Подсудимый Мальцев, напомните Власову ваши показания на очной ставке.
Подсудимый Мальцев: Это было в середине мая. Ко мне заехали Власов и Жиленков и пригласили меня поехать с ними в школу на выпуск разведчиков. Школу возглавлял Калугин, и поэтому я был уверен, что это наша русская разведывательная школа, школа РОА. Показания мои на этот счет являются правильными, и я их подтверждаю и заявляю, что Власов выступал перед выпускниками и в своей речи преподал конкретное задание.
Подсудимый Власов: Показания Мальцева я подтверждаю.
Председательствующий: Подсудимый Мальцев, когда встал вопрос о переезде на юг Германии, предложили ли вы кому-то из своих подчиненных доложить о 18 арестованных Власову и какие вы дали установки?
Подсудимый Мальцев: Да, я предложил Тухольникову доложить о 18 арестованных Власову и просить его указания, как поступить с ними. Причем на шесть человек из числа арестованных дела были закончены, и я рекомендовал настаивать на их расстреле. Власов расстрел шести человек утвердил.