Генерал
Шрифт:
Но Васечка…
Хихикаю тихонечко, уткнувшись носом в подушку.
Красивый мужчина. Наглый и властный кабан. Но чувствуется в нем надежность какая-то и абсолютная честность. Правильно, дядя Женя сказал «Беги к Петровичу!». Без особого Макаровского пинка я бы точно не решилась. Тем более, наперла Ордынцева, а потом явилась через два часа.
Из соседней комнаты доносится еле слышный храп. И я улыбаюсь бесшабашно. Куда-то прочь улетучиваются страхи. К Ордынцеву точно никто не сунется. Себе дороже. И я в его
Повернувшись на спину, лениво смотрю в потолок. Провожу ладонью по чуть хрустящей свежей простыне. И думаю. Думаю.
Если за покушением на Юру стоит Айрат, значит он где-то рядом. Или его люди, которым поручено доставить меня к нему. И если свою главную опасность я знаю в лицо, то доверенных лиц Айрата даже вычислить не смогу.
«Спокойно!» – приказываю себе. Обратившись за помощью к Генералу, я повела себя непредсказуемо. И даже проберись сейчас Айрат в мои апартаменты, его ждет сюрприз.
Большой сюрприз.
Кровь стынет в жилах, стоит только представить. Дрожу как от холода, зуб на зуб не попадает. Но воображение упрямо подсовывает красочные картинки. Мой мучитель здесь, в «Соснах». Вот он перепрыгивает через забор. Бьет в живот охранника и быстрым шагом сбегает с пригорка к жилому корпусу. Локтем разбивает окно на террасе и входит в мою спальню. Сначала крадется будто вор, а затем, обнаружив мое отсутствие, как раненый буйвол носится по комнатам, сшибая все на своем пути.
Самое ужасное, шум никто не услышит. На втором этаже находится процедурный кабинет. А там в это время никого нет.
Папа, конечно, все предусмотрел. Но не учел прямого нападения. А от Айрата можно ожидать любой подлости. Коварный, жестокий тип.
Тело скручивает от фантомных болей. Сначала острым огнем вспыхивает подреберье, а затем голени. Айрат никогда не бил по открытым частям тела. Ни разу не задел лицо. Хладнокровно и жестко ломал меня морально и физически.
Вздрагиваю, пытаясь забыть. Все забыть раз и навсегда! Но не получается. Каждый день помню, каждую минуту.
Хорошо, вовремя успела подать сигнал бедствия. И папа, мой любимый папа, все сразу понял. И организовал целую кампанию по спасению.
Я сначала испугалась, когда Айрата арестовали прямо в его любимом кафе на Кутаисской. Все сидела за столиком и не понимала, как поступить дальше. Стокгольмский синдром. Палача увели, а жертва осталась.
«Беги! Звони отцу» – орал здравый смысл. А я все сидела и в ужасе не могла пошевелить рукой. Смотрела на чашечку кофе в серебряном резном подстаканнике. И не двигалась с места. Только когда в кафе влетел отец, поняла, кто стоит за арестом моего мучителя.
Год восстановления не прошел даром. Детокс, психолог, общая терапия. Я справилась. Встала на ноги и уже не так часто озираюсь по сторонам. Не боюсь темных теней в переходе между жилым корпусом и клубом. Не шарахаюсь от похожих на Айрата людей. И могу даже ходить одна по территории «Сосен». Вот только сегодня расклеилась.
Из головы не идет Айрат. Но тень моего мучителя заслоняет мощная фигура Генерала. Он защитит, я ему верю. Не знаю почему. Инстинктивно принимаю его помощь. И надеюсь больше, чем на папиных безопасников.
Жаль, через двадцать дней уедет. Но к тому времени, отец уже разберется, что случилось с Юрой. И примет меры.
Снова злюсь на себя. Будь я поумнее, не влипла бы в Айрата, как идиотка. В той прошлой жизни я много совершила глупостей и подлостей. Вот вселенная и выписала мне наказание. Карма быстро прилетела.
Утерев слезы, прикрываю глаза. Запрещаю себе думать и вспоминать. Все закончилось. Было и прошло. Хватит!
Бурная моя фантазия переключается на Генерала. О нем думать приятно. И тело отзывается радостно. Интересно, какой он в постели…
«Димирова, – останавливаю себя. – Ну ты придумала! Он же тебя жалеет, как малолетку. А так ты ему на фиг не сдалась. У таких мужиков обычно полный комплект. Жена, любовница, еще одна любовница и на все готовая секретарша».
Да и мне с ним ничего не светит. Нечего и привыкать. Ну хоть помечтать-то можно!
Если честно, впервые за несколько лет мне понравился мужчина. Да такие всем нравятся. Руки большие, пальцы красивые. А еще глаза. Умные, пронизывающие насквозь. От такого не спрячешься. И ямочки на щеках. Так и хочется прикоснуться.
«Ва-се-чка», – шепчу по слогам, будто во рту катаю каждую букву.
Васечка.
И вздрагиваю, когда из-за стены доносится странный утробный рык.
– А-а-а!
Подскочив, накидываю халат и выбегаю из спальни. И сразу натыкаюсь на Василия Петровича. Врезаюсь в сильное мужское тело. Инстинктивно утыкаюсь лицом в мощную грудную клетку.
– Это ты кричала? – спрашивает он, сгребая меня в охапку. И только потом продирает глаза.
Поднять подняли, а просыпаться пришлось по ходу движения. А тут я, паникерша.
По телу бегут мурашки от грубоватых генеральских объятий. Теплота разливается по телу, а внутри, в самом низу живота, ёкает желание. Впервые за пару лет.
– Нет, – ойкаю, задыхаясь от близости. – Я думала, это вы… испугались.
– Нет. Я спал, – бурчит недовольно и тут же интересуется ехидно. – А что по-твоему могло меня испугать?
– Не знаю, – поднимаю лицо. И натолкнувшись на внимательные карие глаза, дрожу всем телом.
– Ты в безопасности, – словно маленькой повторяет Ордынцев и с явной неохотой выпускает меня из медвежьих объятий.