Генерал
Шрифт:
– Почему? – пялится на меня изумленно.
– Странно себя ведете, – отрезаю мрачно.
– Вы не понимаете, – вскидывается она. Нервно заправляет волосы за ухо. – Ничего не понимаете! Да я убрала пустую бутылку. Просто не хотела, чтобы о Юре сложилось плохое мнение… будто он пьющий… Он мог лишиться работы!
– Поэтому вы подставили под удар Катю, – рычу я и заметив как дергается Лариса, велю глухо. – Стоять. Ни с места.
Прислушиваюсь к доносящимся из гостиной маминым возгласам. Она до сих пор разговаривает с моей
Быстро тыкаю в контакт Димирова и повторяю, как заклинание.
– Саша, возьми трубку. Там моя Катька в опасности!
Глава 43
– Я не понимаю, – хлопает глазами Лариса. – Какое отношение Мишин коньяк имеет к Кате? Юра выпил его, как это могло ей навредить?
– Сейчас я вам доходчиво объясню, – киваю, слушая длинные гудки. И сам себе готов отвесить подзатыльник. Блин! Это же служебная трубка. Димиров у меня записан в обеих. А вот у него номер высвечивается незнакомый.
– Конечно-конечно, Катюша, – манерно тянет маман. Но уже по тону понятно, моя жена ей понравилась.
– Минутку, – в два шага оказываюсь рядом. – Верни трубу.
Мама, закатив от возмущения глаза, передает мне айфон.
– Кать, – рычу строго. – Саня там далеко? Он мне нужен. Срочно.
– Сейчас, Васечка, – воркует моя любимая, а мама вздыхает драматически.
– Ты как слон в посудной лавке, – шепчет недовольно.
Да я не спорю. И позывной у меня такой еще с училища.
Слон!
– Что-то случилось, Вася? – сухо интересуется тесть.
А я, придавив взглядом помощницу жены, начинаю объяснять, не упуская подробности.
– Я подозреваю этого… Мишу. Если у него был доступ к твое тачке, – предполагаю задумчиво. И сам еще раз мысленно прокручиваю картинку. Нет, осечек быть не может.
– Был и есть, – коротко роняет Димиров.
– А значит и возможность была отравить воду. Найди водителя. Дениса. Нужно хоть сейчас его выслушать…
– Ну хорошо, – нехотя соглашается Саня. – А в «Соснах» что?
– Была еще одна бутылка, которую сердобольная Лариса убрала сразу, как только обнаружила Юру. Кстати, где она? – рыкаю на медсестру.
– Я ее спрятала, – лепечет та. Ну какая же идиотка!
– Ты полагаешь…? – спрашивает тесть и сам себя обрывает на полуслове. – Я сейчас приду, – говорит кому-то рядом и снова цедит раздраженно. – Поясни, Вася. Я ни хера не понимаю.
– Да тут все просто, Сань, – усмехаюсь я. – Второй охранник – засланный казачок Айрата. А первый, дуболом, – замечаю с издевкой и тут же попадаю под возмущенный взгляд Ларисы. Зыркай, дурочка, зыркай. Хоть все глаза поломай. Мне сейчас главное, защитить Катю.
– То есть, получается, Мишка приготовил заранее клофелин для моей Кати, а Юра по глупости выпил?
– Получается, – роняю скупо. Догадливый тесть мне попался. С ума сойти!
–
– Да. Как-то так. Найди мне этого сучонка, Саня, – не приказываю, а прошу тестя. – Я ему сам объясню, что такое хорошо, а что такое плохо.
– Он тут. На территории, – обрывисто замечает Димиров. – Сейчас поговорю с ним без свидетелей. Но бутылку бы хорошо найти. Вася, ты там Лару потруси хорошенько. Она – баба нормальная. Только несчастная очень.
– Давай ты сам, – передаю трубку медсестре. И с удивлением наблюдаю как меняется ее лицо. Сначала на глазах появляются слезы, потом жаркий румянец, и наконец улыбка.
Димиров, блин. Знает, как мотивировать персонал.
– Пойдемте, я отдам, – торопливо предлагает Лариса и спешит в Катину мастерскую. – Я сразу вынесла. Извините…
– Это точно она? – спрашиваю строго.
– Вася, возьми, – слышится из-за спины голос маменьки. И тут же перед моим носом оказывается надушенный батистовый платок. – Отпечатки, – вздыхает мама. – Не наследи.
– Спасибо, – забираю тонкую тряпку и, свернув вчетверо, осторожно беру вещдок за горлышко. На дне еще плещутся остатки. И если на бутылке окажутся отпечатки пальцев обоих охранников и остатки клофелина на дне, то дело можно считать раскрытым.
– В Москве сразу к Ивану Яковлевичу обратись, – замечает мама со знанием дела. – Самый лучший судмедэксперт. Я ему позвоню. Он тебя примет.
– Спасибо, мам, – целую в завитую макушку.
– Вася, иди в баню, – отмахивается она, полковник полиции в отставке, следователь по особо важным. Горжусь невероятно. И люблю. Таких мам одна на миллион.
– Это хорошо, что я именно у тебя родиться надумал, – вздыхаю, пакуя бутылку в новый пакет. – Заберу с собой. А там как тесть решит… Это его война. Пусть выиграет.
– Я не знаю, что тут у вас произошло. Надеюсь, ты расскажешь, – смотрит на меня обожающе мама, – но если это на нашу Катю готовилось покушение, то это и твоя война, Вася. Ты нашел исполнителя. А кто ему помогал? И где заказчик?
– Этого гада я закрыл. В Эльчистане. А вот насчет исполнителей ты права. Наверняка, кто-то помогал иуде.
– Найди их всех, – напутствует меня мама.
– Обязательно, – киваю я, осматриваясь по сторонам. Не могу я ждать. Пусть картины эти дурацкие кто-то другой упакует. Там рядом с Катей отпетая гнусь ошивается…
– Панкратов, – рявкаю в трубку. – Ты вообще где?
– Около вашего номера жду, товарищ генерал! – рапортует мой водитель. Теперь уже бывший.
– Быстро шагай в первый, – велю я. – Упакуешь картины и привезешь их в Москву на моей машине. Ее все равно перегонять.
– Так точно, – тускло соглашается Панкратов. И войдя в апартаменты, просит виновато. – Разрешите обратиться, товарищ генерал.