Генералиссимус. Книга 1
Шрифт:
Иранское Правительство отказалось, к сожалению, принять меры, которые положили бы конец затеваемым германскими агентами на территории Ирана смуте и беспорядкам, тем самым поощряя этих агентов Германии в их преступной работе. Вследствие этого Советское Правительство оказалось вынужденным принять необходимые меры и немедленно же осуществить принадлежащее Советскому Союзу, в силу ст. 6-й Договора 1921 г., право — ввести временно в целях самообороны на территорию Ирана свои войска...
Как только эта опасность, угрожающая интересам Ирана и СССР, будет устранена, Советское Правительство, во исполнение своего
Одновременно, по согласованию со Сталиным, была вручена почти аналогичная нота Великобританского правительства.
После этого советские войска заняли северную часть Ирана, а великобританские — южную. 30 января 1942 года был подписан договор между СССР, Великобританией и Ираном, в котором отмечались суверенитет, независимость Ирана и то, что войска союзников будут выведены с иранской территории после победы союзников над Германией.
В письме Черчиллю Сталин отметил: “Дело с Ираном действительно вышло неплохо. Совместные действия британских и советских войск предрешили дело. Так будет и впредь, поскольку наши войска будут выступать совместно. Но Иран только эпизод. Судьба войны будет решаться, конечно, не в Иране”. Прозрачный намек на второй фронт. Сталин проводил свою линию!
Оборона Ленинграда
Сталин вызвал Жукова после завершения Ельнинской операции 9 сентября. Как всегда, вызов Сталина означал что-то срочное и, конечно же, сложное.
Когда Жуков прибыл в Кремль, в приемной его встретил Власик и проводил на квартиру Сталина, которая была здесь же, этажом выше.
Сталин ужинал с Молотовым, Маленковым, Щербаковым и некоторыми другими членами руководства. Поздоровавшись, пригласил Жукова к столу и, как будто не было никакой размолвки между ними, легко сказал:
— А неплохо у вас получилось с ельнинским выступом. — И, понимая все-таки, что Жуков помнит о том неприятном разговоре, после которого он был отправлен под Ельню, Сталин продолжил: — Вы были тогда правы. Я не совсем правильно вас понял. — Услышать такое из уст Сталина было необычайно. В этой фразе явно звучало что-то вроде извинения. И, видимо, желая побыстрее сменить не очень приятную для него тему, Сталин сказал: — Плохо идут дела у нас на Юго-Западном направлении. Буденный там не справляется. Как вы думаете, кем можно его заменить?
Жуков сначала подумал, что, может быть, Сталин имеет в виду назначить его командующим Юго-Западным направлением, но, ничего не сказав об этом, ответил:
— Я думаю, самый подходящий командующий там был бы маршал Тимошенко, он знает хорошо театр действий и все возможности проведения операций на Украине. За последнее время он получил большую практику в организации боевых действий, вдобавок он по национальности украинец, что тоже имеет значение. Я бы рекомендовал послать его.
Сталин подумал, посмотрел на сидящих за столом, но никто из них не высказал ни своего несогласия, ни одобрения. Сталин произнес:
— Пожалуй, вы правы. А кого поставим вместо Тимошенко командовать Западным фронтом?
И опять Жуков имел все основания подумать, что Сталин подразумевает его кандидатуру, но и на сей раз сделал вид, что не понимает намека,
— Мне кажется, хорошим командующим Западным фронтом будет генерал-лейтенант Конев, который командует сейчас 19-й армией.
Сталин ничего не ответил на это предложение Жукова, тут же подошел к телефону, позвонил Шапошникову и попросил его вызвать в Москву маршала Тимошенко и подготовить приказ о назначении Конева на должность командующего Западным фронтом.
Возвратившись к столу, Сталин, как бы продолжая обычный, ни к чему не обязывающий разговор, спросил Жукова:
— Что вы думаете делать дальше? Жуков пожал плечами и ответил то, что он считал естественным в его положении:
— Поеду обратно к себе на фронт. Сталин задумался и, словно бы размышляя вслух, стал говорить:
— Очень тяжелое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое... — Сталин явно подбирал еще какое-то слово, которым хотел подчеркнуть сложность обстановки на Ленинградском фронте, и наконец вымолвил: — Я бы даже сказал, безнадежное. С потерей Ленинграда произойдет такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва.
Жукову стало ясно: Сталин клонит к тому, что ликвидировать ленинградскую катастрофу, наверное, лучше всего сможет он, Жуков. Понимая, что Сталин уже решил послать его на это “безнадежное дело”, Георгий Константинович сказал:
— Ну, если там так сложно, я готов поехать командующим Ленинградским фронтом.
Сталин, как бы пытаясь проникнуть в состояние Жукова, внимательно глядя на него, снова произнес те же слова:
— А если это безнадежное дело?
Жукова удивило такое повторение. Он понимал, что Сталин делает это неспроста, но почему, объяснить не мог. А причина действительно была.
Еще в конце августа под Ленинградом сложилась критическая обстановка, и Сталин послал в Ленинград комиссию ЦК ВКП(б) и ГКО в составе Н. Н. Воронова, П. Ф. Жигарева, А. Н. Косыгина, Н. Г. Кузнецова, Г. М. Маленкова, В. М. Молото-ва. Как видим, комиссия была очень представительная и обладала большими полномочиями. Она предприняла много усилий для того, чтобы мобилизовать имеющиеся войска и ресурсы и организовать стойкую оборону. Но этого оказалось недостаточно, и после отъезда комиссии положение Ленинграда не улучшилось. Противник продолжал продвигаться в сторону города, остановить его было нечем и некому. Ворошилов явно не был способен на это. Сталин понимал, что принятые им меры ни к чему радикальному не привели. Поэтому и пульсировали в его сознании эти неприятные, но точные слова: “Положение безнадежное”. Жуков оставался последней надеждой, и Сталин почти не скрывал этого.
— Разберусь на месте, посмотрю, может быть, оно еще окажется и не таким безнадежным, — ответил Жуков.
— Когда можете ехать? — считая вопрос решенным, спросил Сталин.
— Предпочитаю отправиться туда немедленно.
— Немедленно нельзя. Надо сначала организовать вам сопровождение истребителей, не забывайте — Ленинград теперь окружен со всех сторон фронтами.
Это тоже для Сталина было необычным в отношении к Жукову — теперь он проявлял о нем заботу.
Сталин подошел к телефону и приказал сообщить прогноз погоды. Ему быстро ответили. Повесив трубку, Сталин сказал Жукову: