Генералиссимус. Книга 1
Шрифт:
— Я вас спрашивал, какие тактико-технические преимущества имеет новая башня, а вы мне говорите о технологических преимуществах. Кто у вас занимается военной техникой?
Федоренко назвал генерала И. А. Лебедева.
— Здесь он?
Генерал Лебедев поднялся. Сталин повторил вопрос. Лебедев заколебался и начал, по существу, повторять сказанное Федоренко.
Сталин нахмурился и сердито спросил:
— Вы где служите: в армии или в промышленности? Я третий раз задаю вопрос о тактико-технических преимуществах новой башни, а вы мне говорите о том, какие возможности открываются перед промышленностью.
Генерал молчал. Я почувствовал, что решение о переводе на литье башни может быть не принято, и, подняв руку, попросил слова. Обращаясь в мою сторону, Сталин сказал:
— Я спрашиваю о тактико-технических преимуществах.
— Я об этом и хочу сказать, Иосиф Виссарионович.
— Вы что, военный?
— Нет.
— Что вы хотите сказать? — с недобрым выражением лица спросил Сталин.
Я вынул из папки карточки с результатами обстрела и подошел к Сталину.
— У старой башни, сваренной из отдельных деталей, имеются уязвимые места — сварные швы. Новая — монолит, она равнопрочная. Вот результаты испытаний обоих типов на полигоне путем обстрела.
Сталин посмотрел карточки, вернул их мне и сказал:
— Это соображение серьезное.
Он отошел в другой конец комнаты.
— Скажите, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?
Поднялся конструктор.
— Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.
— Незначительно — это не инженерный термин. Вы считали?
— Нет, не считал.
— А почему? Ведь это военная техника. — Не спуская с конструктора глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка.
Конструктор тихо сказал:
— Незначительно.
— Что вы твердите все время “незначительно” да “незначительно”, скажите, вы расчеты делали?
— Нет, — тихо ответил конструктор.
— А почему? Конструктор молчал.
Сталин положил на стол листок с проектом решения и сказал:
— Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами на Политбюро не выходили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию, в состав которой включить Федоренко, его, — он указал на наркома автотракторной промышленности С. А. Акопова, — и его, — палец Сталина указывал на меня”.
В июне 1940 года Политбюро ЦК приняло решение “О производстве танков Т-34 в 1940 году”. К выпуску новых танков привлекалось значительное количество заводов, и в результате производственные мощности советского танкостроения к лету 1941 года в полтора раза превышали мощности танковой промышленности Германии. Но сложности организационного и технологического порядка сдерживали выпуск новых танков. В 1940 году было изготовлено 246 KB и 115 Т-34; в первом полугодии 1941 года производство новых танков возросло: было изготовлено 393 KB и 1110 Т-34. Однако этого количества танков было недостаточно для предпринятого перевооружения бронетанковых войск. Так же, как и авиация, бронетанковые войска Красной Армии вступали в Великую Отечественную войну будучи еще в стадии реорганизации.
В этом была одна из причин наших неудач в первые месяцы войны. Они могли оказаться еще более роковыми, если бы Сталин
***
Не забывал Сталин и Военно-Морской Флот. Однако, будучи сугубо сухопутным человеком, в делах флотских Сталин допустил ошибку. Но ошибка эта была, как говорится, с добрыми намерениями.
Сталин в разговоре с флотоводцами настаивал на строительстве крупных кораблей, в особенности линкоров.
Нарком Военно-Морского Флота Кузнецов возражал:
— Балтийское море тесно для тяжелых кораблей, они могут подрываться на минах. Очень дорого обходится строительство таких кораблей.
Сталин поднялся из-за стола, прошелся по комнате, набил табаком трубку.
— По копеечке соберем деньги, а построим, — сказал он, строго глядя на Кузнецова.
Проектирование и закладка кораблей в 1937—1938 годах велись в чрезвычайно быстром темпе. Еще больший размах приобрело строительство в 1939 году, сотни заводов работали на флот. Для спуска на воду крупного корабля надо три, а то и пять лет, денег же, материалов и труда они требовали очень много. Между тем на Западе началась война, средства настоятельно необходимы были везде. И в 1939 году Сталин решил сократить число строящихся линкоров и тяжелых крейсеров, сосредоточив усилия на эсминцах, подводных лодках, торпедных катерах. В начале июля 1941 года строительство линкоров было прекращено. Так или иначе, Сталин исправил свою ошибку.
* * *
Укреплением обороны страны непосредственно руководили верные соратники Сталина — К. Е. Ворошилов, Г. К. Орджоникидзе, С. М. Киров, А. А. Жданов. Но совершенно особое место в этом отношении надо отвести тому вниманию, пристрастию, с которым занимался оборонными делами сам Сталин.
На XVI съезде он говорил, что Советский Союз хочет мира и что Советское правительство будет вести мирную политику всеми средствами, но охотникам до чужих территорий следовало знать:
— Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка не отдадим никому.
Когда я учился в академии имени Фрунзе, эти слова встречали слушателей на стене у входа в наше величественное здание, теперь они почему-то исчезли.
Война с Финляндией (Осень 1939-го— начало 1940гг.)
Сталин вначале хотел мирным путем улучшить стратегическое положение Ленинграда. Граница проходила недалеко от города, и в случае войны финские орудия крупных калибров могли обстреливать Ленинград со стационарных позиций. Финское правительство, которое возглавлял Рюти, вело недружественную Советскому Союзу политику.
В “Советской военной энциклопедии”, вышедшей в 1979 году, сказано: “Правящие реакционные круги Финляндии с помощью империалистических государств превратили территорию страны в плацдарм для нападения на СССР. В приграничных районах, и главным образом на Карельском перешейке, в 32 километрах от Ленинграда, при участии немецких, английских, французских и бельгийских военных специалистов и финансовой помощи Великобритании, Франции, Швеции, Германии и США была построена мощная долговременная система укреплений, линия Маннергейма”.