Генералы подвалов
Шрифт:
Сколько он видел каждый день таких сопливых шестнадцатилетних девчонок! Во всех музыкальных магазинах, которые он охранял, во всех клубах, «кислотных» и рок-н-ролльных, на улицах, в подворотнях. Соплячки.
А эта — нет. В этой была какая-то жуткая сила. Она била из огромных глаз на худом симпатичном личике, и было в ней еще что-то. Непонятное, но очень интригующее. Тайна какая-то.
Девочка, разыскивающая Кулака, была той еще штучкой.
— Ну, как? Сгожусь? — спросил Мертвый, решив не терять лица. Все равно, что бы ни таилось в этих ее глазищах, все равно она — сопливая девчонка и не ровня ему. Во всяком случае, ему хотелось так думать, но уверенности в этом уже не было.
«Против лома нет приема», — подумала Настя. Она усвоила одну простую истину, на которой зижделся современный русский бизнес.
Против грубой физической силы нет никаких доводов. Никаких юридических и бухгалтерских уверток. Сила решает все.
— Может быть, — ответила Настя.
— Ну, ты даешь, — Мертвый улыбнулся. — А чего тебе надо-то?
Настя задумалась. Она не рассчитывала на помощь этого совсем незнакомого парня. Кулак тоже был не брат родной, но все же общались. И потом, Кулаку всегда нужны деньги. Они, конечно, всем нужны, но Морозов постоянно закручивал какие-то музыкальные проекты и в деньгах нуждался по-настоящему. Для дела, а не для того, чтобы пропить, просадить, проиграть. Зарабатывал он много, но все вбухивал в новый проект. Заколдованный круг.
— У тебя есть знакомые бандиты? — спросила Настя.
Перерыв кончился, и солист «Болей», вразвалку подойдя к микрофону, неожиданно громко, истошно заорал:
Пионеры забыли, какими руками
Отдавали вожатым салют.
Пионеры таскают в карманах каннабис,
В морозилках хранят квазильюд...
В монотонный гул, плавающий по небольшому залу, врезались, как бензопила в мерзлое дерево, гитары, вкатились железные бочки барабанов, и понеслось.
Мертвый предложил Насте продолжить разговор в коридоре, осторожно взял ее под локоток и вывел в относительно тихое место.
— Бандиты? Конечно, есть. Сколько хочешь. А тебе зачем?
— Да надо разобраться с одним типом.
— И что, без бандитов никак?
— Никак.
— А что за тип?
— Директор одной фирмы. Крутой такой.
— Ну, ни хера, ты даешь! Директор фирмы! Ты, деваха, просто долбанутая! Разобраться она хочет. — Мертвый расхохотался.
— Ты чего? — спросила Настя.
— Ничего. Иди, пивка попей. Крыша у тебя поехала, или просто мозги мне паришь. Все, пока.
— Подожди.
Настя вытащила из кармана девять зеленых бумажек.
— Видишь?
Мертвый замер. Он внимательно рассмотрел то, что было зажато у Насти в кулачке, покачал головой и спросил:
— Ну и что?
— Я заплачу.
— М-м-м, — неопределенно промычал Мертвый. — Если тебе надо грохнуть директора фирмы, мой тебе совет. Найди на вокзале бомжа, дай ему сто долларов и пистолет. По крайней мере, совесть твоя будет чиста, постаралась, мол. Фирмача своего ты все равно не грохнешь. А бомж хоть погулять успеет на эти деньги. И волки сыты, и овцы целы. А мне такие глупости не предлагай. Поняла?
— Я и не собираюсь его грохать. Послушай...
— А что слушать? Это бред, бэби. Предложи ты мне с тобой трахнуться, я бы еще подумал, а на такое — ищи дураков.
Мертвый повернулся и пошел в зал.
— Ну и катись! — крикнула Настя ему вслед. — Все катитесь! Подумаешь, блин, крутые.
— Ты чего? — спросил подошедший охранник. — Что-то случилось?
Настя смерила его с ног до головы презрительным взглядом и направилась к выходу.
Когда она вышла из метро на «Приморской», бешенство в ней уже кипело с такой силой, что она зажмурилась, опасаясь испугать прохожих своим взглядом. В метро на нее явно косились, и она решила взять себя в руки.
Дома ей будет еще хуже. Может, зайти к кому-нибудь из своих? Из школьных?
Она быстро перебрала в памяти одноклассников, нет, это не вариант. Они — дети. А у нее проблемы далеко не детские. Они даже более взрослые, чем ей казалось всего несколько часов назад. Даже этот урод, Мертвый, корчивший из себя крутого, как яйцо, отвалил, как только дошло до дела. Даже там, в «Гараже», где, казалось бы, собираются самые что ни на есть серьезные люди, она не нашла понимания и поддержки.
Впрочем, она поговорила только с Мертвым. А-а, все они одинаковые! Дешевые понты, блин. Толку от них не дождешься. Нос дерут друг перед другом. Нет, это не мужчины, а какие-то сопли на палочках.
— Эй! У тебя, кажется, проблемы?
Чей-то насмешливый голос прервал размышления Насти.
— Привет!
Возле ларька, торгующего сигаретами, зажигалками, презервативами, всякой мелочовкой, стоял Виталик.
Настя остановилась, и мысли ее закрутились в другом направлении. А что, если поговорить с этими ребятами? С Виталиком и Вовой? У их магазина наверняка крутая «крыша». Крутая — в смысле из профессионалов именно этого направления. Настоящие бандюки.
— Привет, — ответила Настя. — Как дела?
— У меня-то отлично, все ништяк. А у тебя? Что-то ты не в настроении.
— Да уж. Есть малость. Слушай, может, поможешь?
— А что такое? — глаза Виталика заблестели, покрылись какой-то маслянистой пленкой.
«Ладно, — подумала Настя. — Пусть мечтает...»
— Давай отойдем, — сказала Настя.
— С удовольствием, — Виталик попрощался с продавцом, сидящим в ларьке. — Куда пойдем? К нам, может быть?
— А где у вас там поговорить-то можно?
— В подсобке. Я же на работе все-таки.
— Нет. В подсобку не хочу. Давай прямо здесь.
Улица была пустынна. В ночной магазин «Ливан», у которого они остановились, народ еще не шел — не время. Попозже повалят алкаши или просто подгулявшие граждане, не успевшие купить выпивку и закуску в обычных гастрономах, а сейчас «мертвый час».
— Ну? — Виталик с любопытством смотрел на Настю.
— Понимаешь... Надо разобраться тут с одним типом.
— Что за тип? — по-деловому спросил Виталик.
— Гад один. Просто поговорить по душам. Чтобы рассказал кое-что.