Генератор
Шрифт:
– А тебе жалко?
– Представь себе, жалко. Нечего кормить его на халяву. Он же недавно развелся, ну, я тебе рассказывал, так теперь всех подъедает – самому-то лень готовить.
– Ладно уж, не жадничай.
– Да я шучу. Нет, правда, не надо. На сытый желудок всегда спать хочется. А нам сегодня никак спать нельзя.
– Ну, смотри, – сказала Лена.
…Воловик подобрал Степана в назначенном месте, и они не спеша покатили в сторону ютившихся на окраине складов. Он остановил машину в тени напротив проезда, ведущего к складам. Заглушив мотор, достал
– Будешь? – спросил напарника.
– Немного погодя, – сказал Бабийчук. – Я дома так накофеинился, пол-литра, наверное, выпил, глаза уже из орбит лезут.
– Ну, как хочешь.
– Ты думаешь, если он придет, мы его увидим? – неуверенно спросил Бабийчук.
– А как же! Здесь только одна дорога.
– А как мы узнаем, что это он?
– Никак. Придется проследить. Пойдем за ним. Если направится к складам, значит, скорее всего, Пузырь. Ты его фото помнишь?
– Угу, – кивнул Степан.
– Ну, значит, вблизи узнаем. Главное – не спугнуть.
Они просидели больше двух часов, прежде чем по пустынной улице к проезду медленно подкатил фургончик и, свернув, двинулся по направлению к складам.
– Пошли! – почему-то шепотом сказал Воловик.
Стараясь держаться в тени, они побежали следом за фургончиком.
Из фургончика вышли двое. В свете фонаря можно было легко различить лица приехавших: низкорослый кавказец с густой щетиной на лице, в кожаной куртке и кепке, и худощавый блондин с бритыми висками, в гавайской рубахе. На шее поблескивала массивная цепь. Блондин вполголоса отдавал распоряжения кавказцу, который, распахнув дверцу фургончика, возился теперь с замком на воротах склада.
Сомнений не оставалось – это был Пузырь, собственной персоной.
– Что будем делать? – прошептал Бабийчук.
– Подождем, пусть войдут внутрь, – ответил Воловик.
Скрипнула тяжелая металлическая дверь, и Пузырь с кавказцем вошли на склад. Воловик и Бабийчук, не сговариваясь, скользнули вперед и притаились у входа. Леонид осторожно заглянул внутрь, но тут яркая вспышка света заставила его отпрянуть. Из глубины склада послышался вопль, следом раздались два выстрела.
Воловик выхватил из кобуры пистолет и знаком показал Степану, чтобы тот его прикрывал.
– Где же ты прячешься, падла? Выходи! – раздался истеричный вопль.
Пробираясь на цыпочках между пирамидами картонных ящиков с надписью «Столичная», Леонид увидел в проеме мечущуюся фигуру Пузыря с револьвером в руке.
– Я здесь! – раздалось где-то совсем рядом.
Около Пузыря возникла еще одна фигура. Свет падал с противоположной стороны, и Воловик не мог разглядеть его лица.
– Г…генератор? – заикаясь, произнес Пузырь.
– Вспомнил? – ответил спокойный мужской голос. – Очень хорошо. – Человек подошел вплотную к Пузырю так, что револьвер уперся ему в грудь. – Только я хочу, чтобы ты еще кое-что вспомнил: шесть лет назад, Тропаревский парк…
– Это… все неправильно, – прошептал Пузырь и медленно опустился на колени. – Я сожалею, –
Звук выстрела эхом прокатился по складу. В наступившей тишине Воловик услышал напряженное дыхание Степана.
– Руки вверх! Не двигаться! – прокричал он, выскакивая из-за ящиков.
Мужчина метнулся в дальнюю часть склада. Оба полицейских бросились за ним. Беглец вскочил на узкую металлическую лестницу и буквально взмыл вверх. Воловик и Бабийчук разделились: Леонид устремился следом за незнакомцем, а Степан побежал обратно к выходу, где была такая же лестница, ведущая наверх, к узким металлическим мосткам.
Беглец уже почти добежал до конца мостка, когда перед ним неожиданно выросла громадная фигура изрядно запыхавшегося Степана. В правой руке пистолет, левой он держался за металлический поручень. Незнакомец остановился и в упор посмотрел на Бабийчука.
– Лучше отойди, – проговорил он.
Степан чуть не поперхнулся от такой наглости. Мало того, что этот тощий субъект был раза в два меньше, чем Бабийчук, – у него не было никакого оружия.
– Ну что же, я предупреждал, – сказал незнакомец.
Он медленно положил руку на поручень, за который держался Бабийчук, и в ту же секунду искры посыпались во все стороны. Степан затрясся и, с трудом оторвав руку от поручня, рухнул на мосток всем своим могучим телом, отчего тот дрогнул так, что Воловик на бегу едва не потерял равновесие.
– Стой! Стрелять буду! – заорал Леонид, остановившись в пяти шагах от беглеца. – Руки за голову! Кругом!
Незнакомец медленно положил обе ладони на затылок и так же медленно повернулся. Воловик не мог поверить своим глазам. В свете фонаря он разглядел худощавого мужчину, одетого в спортивную куртку. Взгляд горящих глаз прожигал насквозь. Абсолютно седые волосы резко контрастировали с молодым, но усталым лицом. Это был он – тот самый неизвестный спаситель из Тропарева. Тот, кому Воловик был обязан жизнью своей жены.
– Ты? – с трудом выдавил из себя Воловик.
– Знаете, в чем преимущество дешевой обуви? – усмехнулся седой, скользнув взглядом по его ногам. – В том, что подошвы на ней резиновые.
– А при чем здесь мои подошвы?
– Резина не пропускает электричество. Ладно, считайте, что вы меня поймали. – Он медленно опустил руки и, заметив напряжение во взгляде Воловика и легкое подрагивание пистолета в его руке, сказал: – Не бойтесь, я вам ничего не сделаю. И бежать тоже не собираюсь.
Воловик недоверчиво посмотрел на него, потом сунул руку в карман и извлек наручники.
– Ну-ка, накинь эти браслетики, на всякий пожарный. – Он кинул их седому.
– Что ж, если вам так будет спокойнее… – ответил тот, поймав наручники, и защелкнул их на своих тонких запястьях.
– Что ты сделал с моим напарником? – требовательно произнес Леонид, подходя к пленнику и пряча пистолет в кобуру.
– Ничего страшного. Небольшой электрический шок. Минут через пять очнется. Так же, как и тот. – Седой кивнул куда-то вниз. – Я имею в виду водителя.