Генезис
Шрифт:
С долей грусти я открыл глаза и уставился на фигуру, знакомую до боли. Сонмар, как и всегда, когда приходил проведать своего непутевого ученика, стоял рядом с окном и смотрел на вальсирующие снежинки.
— Не ожидал, не ожидал… — Мне показалось или в его голосе прозвучала усталость? — За всю мою — заметь, не самую короткую — жизнь у меня было много учеников, и все они были очень разные. Одни находили покой среди книг, другие жаждали смертной битвы. Третьи были гуляками и балагурами, последние слыли еще теми хулиганами. Помню, один из них как-то раз взорвал крышу женского общежития, аргументируя это тем, что подкоп
— Прошу прощения, — повинился я. — Видимо, не стоило общаться в подобном тоне с…
— Так опозорил, так опозорил, — качал головой наставник, кажется, не слыша моих слов. — Позволить какому-то недоучке с инвалидным даром вторгнуться в свое сознание. Боги, что скажут мои коллеги, когда прознают об этом?! А ведь они прознают.
— Позвольте! — вскинулся я. — Но вы же сами блокировали мою магию. Как мне, по-вашему, было защищаться?
Сонмар повернулся, и вновь в его древних глазах мелькнуло сочувствие, будто он видел пред собой неразумное дитя.
— Тим, пора бы уже понять, что магия — это не только что-то сверкающее, светящееся или взрывающееся. Магия — это в первую очередь ты сам. Неважно, насколько силен твой дар или дар противника, в первую очередь важно осознавать, что магия, как и любая другая сила в этом мире, призрачна и неподвластна разумению смертных. Магия не является аргументом последней воли, это не кувалда, которой можно прошибать бесчисленное количество стен, воздвигаемых на твоем пути самой жизнью. Магия — это тонкая нить, которая показывается избранным, а всех прочих, незримо опутывая, ведет в одной лишь ей известном направлении. И твоя печать вовсе не блокирует ее, лишь понижает количество энергии в резерве, но никак не саму магию.
Как он разошелся! Прямо жених на торге. Я же не его невесту оскорбляю. Ну выразился некорректно, подумаешь. Мне тут намедни мозги поджаривали, так что простительно.
— Каюсь, был неправ, исправлюсь, — буркнул я и закутался в одеяло. — Если меня еще не пришли выгонять, значит, еще не выписали, так что будьте любезны, дайте болезному отдохнуть.
— Как хочешь, Тим, как хочешь. — Голос наставника постепенно стал затухать. Видимо, опять свалил, вступив на тропы, ведомые лишь сильным мира сего. — Но не забывай, что завтра экзамены, а солнце уже высоко.
Последние слова подействовали на меня не хуже, чем закись азота на V-образный двигатель. Откинув одеяло, я вскочил на ноги, но Сонмара уже и след простыл. Впрочем, простоял я недолго: уже через две минуты плюхнулся обратно на кровать. М-да, по десятибалльной системе меня штормило на твердую «четверку». Пришлось в который раз стискивать зубы, сжимать волю в кулак и, цепляясь за стены, ползти к выходу. Уже перед самыми дверьми предо мной, как лист перед травой, встала местная медсестра с настолько заковыристым именем, что в целях сохранения рассудка лучше его лишний раз не вспоминать.
— Куда это вы собрались, молодой человек? — насупилась она. — Вам еще три часа лежать. А ну-ка быстро в постель!
— Наука не ждет, — вздернул я указательный палец и чуть погодя припустил как загнанный заяц.
— Вот сорванец какой!.. — звучал далеко за спиной сердитый голос.
Но мне уже было все равно. Близились
Вскоре забег с препятствиями в виде неожиданно возникающих людей и сугробов, оборачивающихся клумбами, закончился, и я добрался до общаги. Как всегда, меня встретили глаза, отливающие сталью, и недовольное бурчание на тему вечно спешащей молодежи. Пропустив старческое ворчание, я, хватаясь за перила, как сорвавшийся альпинист за страховку, взлетел на нужный этаж и, не снижая скорости, ворвался комнату.
В нашей штаб-квартире уже собралась вся компания. Графиня Норман о чем-то жарко спорила с Диргом, а Лейла, развалившись в моем кресле, специально тиснутом из особняка наставника (не спрашивайте, как мне это удалось), листала какую-то книгу. При моем появлении комната погрузилась в тишину.
— Все обнимашки потом! — крикнул я и, схватив куль с повседневной одеждой, сиганул в открытое окно. Вернее, оно стало таковым после моего прыжка, но ведь в комнате три мага, наверняка смогут починить.
Библиотека находилась через два поворота от нашего здания. Плюхнувшись в снег, я тут же вскочил на ноги и рванул прямиком по проспекту. Размеренно дыша, я нарезал очередные петли, втайне надеясь, что мой уютный уголок в закрытой секции не потревожен и сразу по прибытия я смогу заняться любимым делом — уверением себя в собственной бездарности.
Глава 7
Библиотека
В мире, где магия настолько распространена, что редко какая семья обходится без того или иного амулета, не стоит полностью доверять своим глазам. Как, впрочем, и другим органам чувств. Обмануть их, запутать так, что не различишь, где правда, а где хитрая иллюзия, сможет любой мало-мальски опытный маг. Вот и сейчас, миновав несколько заснеженных дорожек, я остановился возле невзрачного одноэтажного здания с качающейся на ветру, заиндевевшей вывеской с изображением пера и неизвестного талмуда. С виду самый обычный административный корпус, коих в городке около десятка. Но, как это часто бывает на Ангадоре, внешний фасад лишь скрывает суть…
Отряхнув фрак от снега и закинув за плечо мешок с одеждой, я открыл дверь и попал в светлый холл. По стенам стояли стеллажи с книгами, а между ними за двухместными столиками сидели порядка двух десятков студиозусов. Вздохнув, я сделал первый шаг.
«Габум!» — Каблук вечерних ботфорт выбил оглушающий удар, и на меня уставилось двадцать пар глаз.
— Прошу прощения, — прошептал я, но голос благодаря местной акустике был усилен до невозможности.
Студенты сморщились и все как один приложили палец к губам.