Генезис
Шрифт:
– Слышал, в южном районе дом сожгли с жителями? Похоже это убийца или убийцы.
– Им нужен ты?
– Возможно, – необдуманно ответил я.
Тут машина пошла юзом, тормозя, и меня сильной рукой выкинули из салона вместе со спортивной сумкой, где были все мои вещи. Такси с визгом покрышек скрылось за углом, а я прыжком увернулся от таранного удара микроавтобуса, уходя в перекат. Водитель пытался меня задавить. Вскочив, я побежал в проулок, где виднелось множество мусорных баков. Уйти мне удалось только потому, что я скрылся за углом. Но кое-что увидел до этого. Сзади открылась дверь упавшего на бок микроавтобуса, и вышел мужчина, а это был точно терминатор, слишком легко он машину поставил прямо. Да и когда его мощный пистолет изрыгнул из себя серию быстрых выстрелов, что выбили каменную крошку из стены здания, он даже не дрогнул в руке от отдачи. Это только подтвердило мою догадку. Однозначно терминатор. Я, выкинув из кабины водителя мусоровоза, прыгнул на его место и рванул прочь. Ушел, но понимал, что так легко я не отделаюсь…
Дальше я купил билет до Вашингтона
Устроившись в лучшем номере гостиницы Ташкента, тут для иностранцев все условия, я два дня просто отдыхал, гулял, купил железнодорожный билет в СВ до Москвы, там дальше Великий Новгород мне нужен, через два дня отправление. И на третий день я снова направился гулять по улочкам города, изучая местную самобытную культуру. Когда из-за угла выехал армейский «козлик» с разбитой мордой, выбитым лобовым стеклом и висевшим на одном шурупе номером, я напрягся и, развернувшись, побежал. А до ближайшего угла было так далеко. Не успел добежать, раздалась автоматная очередь, и пули из «калаша» швырнули меня на тротуар. Мне хватило сил перевернуться на спину, наблюдая, как тот же терминатор, который охотился за мной в Лос-Анджелесе, покинув машину, шел ко мне, меняя на ходу магазин. Но тут раздался рев мощного мотора армейского грузовика, и Зил-131 буквально вбил терминатора в стену дома. Передок всмятку, но терминатор еще возился, пытаясь оттолкнуть машину. В стене дома из силикатного кирпича образовалась серьезная вмятина, странно, что терминатор не оказался в квартире, что была за стеной. Хотя на этом уровне перекрытия, оттого стена и выдержала. Однако тот, кто вылез через лобовое окно наружу, приставил пистолет под подбородок терминатора и выпустил поочередно все пули. Знал, где самое слабое место у него. В результате чип поврежден или уничтожен, и боевой робот замер. А неизвестный, пошатываясь и вытирая кровь, направился ко мне. Когда он плюхнулся рядом, я прохрипел:
– Ты меня как наживку использовал… Кха-кха, – закашлялся я кровью.
– Зато теперь все терминаторы уничтожены, – ответил он.
– А ты?
– Я? – удивился он вполне искренне.
– Ты последний носитель информации о Генезисе. Его праотца ты убил, теперь себя.
– Ты кто?! – резко спросил он. – Я думал ты из наших, из будущего. Мне должны были выслать помощника. Последняя машина времени, последний шанс для отправки.
– А я и есть помощник. Поляков я…
Жаль, договорить не успел, такая идея пропала, под звуки далеких сирен я покинул этот мир. Черт, как-то все это начинает надоедать. Дайте мне, гады, пожить спокойно!
Новое переселение в чужое тело я, как опытный путешественник по телам, пережил спокойно. Привычно уже. Очнувшись в новом теле, я стал аккуратно руками изучать его. Потом открыл глаза. Но вокруг была ночь, звезды светили сверху, в стороне луна серебрилась. Лето, видимо, лежал я на траве, вполне тепло. Причем почти нагишом, только трусы были, остальное отсутствовало. На шее глубокая ссадина, как будто от удавки. Еще стоит срочно помыться, похоже, тело, когда его душили, обделалось. Еще откуда-то вонью горелого мяса несло. Убедившись, что чувствую себя неплохо, я сел, осматриваясь. Откуда-то неподалеку доносился шум музыки, кажется «Ласковый май», веселые выкрики, виден отсвет костра, похоже, рядом кто-то гулял на природе. Вот только удавленный подросток рядом как-то не вписывался в картину. А осмотрелся и нахмурился. Рядом лежали три тела. Мужчина лет сорока со следами жутких пыток; судя по ожогам на ногах, их ему еще живому сунули в костер. Женщина тех же лет, вполне миловидная, и девочка лет десяти. Их явно изнасиловали, не чувствуя меры. Видимо, это семья паренька, а рядом гуляют их убийцы. Я так думаю, слишком близко расположились.
Встав, я первым делом снял трусы, отбросив их с содержимым в сторону. Рядом блестела водой какая-то балка, куда я, осторожно ступая, спустился и вымылся. Отлично себя потер сорванным пучком травы, как мочалкой, отмылся. Просохнув на теплом ветерке, пригибаясь, начал красться к месту веселья. Тут в овраге стоял желтый «Москвич-412», на вид новенький, с открытыми дверями и багажником, вокруг валялись вещи, и трое парней, по рожам узбеки, распотрошив все запасы съестного и спиртного, явно что-то праздновали. Скорее всего, автомобиль и вещи принадлежали убитой семье. Кажется, я начинаю понимать, что происходит. Узбекистан, раз я в Ташкенте погиб, девяностые, скорее всего, начало. Думаю, начался геноцид русских в союзных республиках. Вот сейчас и узнаем. Взять этих троих удалось без проблем, они пьяны в зюзю были. Так что вырубил, связал бельевой веревкой, моток рядом лежал, окровавленный, и обрезки тоже в крови, видимо, жертв вязали. Я ими и воспользовался. Закончив, поел тем, что осталось от трех бандитов. Дальше разбирая вещи, нашел то, что мне по размеру, моему новому телу. Тут я услышал быстрые шаги. Бандитов оказалось не трое, а четверо. Этот бежал с лопатой, крича что-то на узбекском языке. Я успел скользнуть в темноту и подрубил ему ноги. Потом добавил кулаком по голове, отбив себе руку. Нетренированное тело. Отобрал лопату, связал его и, дотащив, бросил тело рядом с приятелями. После этого сбегал в ту сторону,
Укладывал своего размера одежду в чемодан, остальное в общую кучу. Нашел четыре фотоальбома, их бандиты и насильники рассматривали, отложил, документы на всех четверых, на парня и девочку свидетельства о рождении, кстати, родились оба в Ленинграде, и на родителей. Паспорта и все прочее. Теперь меня зовут Антон Верник. Были письма, но эти уроды их сожгли в костре, осталось всего три письма из целой пачки. Вещи, магнитофон кассетный, фотоаппарат, приемник «Спидола», как у меня был в прошлой жизни, в Америке на арендованном складе остался. В принципе, все. Именно кассетник орал в машине. Сама машина имела багажник на крыше. Документы на машину, той два года скоро будет, восемьдесят восьмого года выпуска. Сейчас девяностый, середина лета. Я это понял по карманному календарю, тут отмечен день, подозреваю – дата отъезда. Закончив с вещами, свои я положил в багажник машины, еще тут три полные канистры с бензином были, остаток провизии убрал, отметил, что тюк палатки есть, тоже забрал, как и два одеяла. Утварь и посуду. Себе отложил белье, джинсы синие, футболку белую, носки и кеды, положил на заднем сиденье, завел машину, мотор схватился сразу, и отогнал машину подальше, метров на сто. Так нагишом и вернулся, после чего стал подкидывать дрова в костер. Все бандиты уже очнулись, поэтому я сказал:
– С вами будет проделано все то же самое, что вы сделали с моей семьей.
– Антон, мы же соседи, пощади! – заорал один.
От осознания ситуации протрезвели все бандиты, стали умолять их отпустить, но я запихнул им грязные носки во рты и приступил к таинству ответных действий. Найдя в кустарнике четыре довольно толстых, с руку, и ровных ветки, самые ровные отбирал, топориком, что нашел у бандитов, срубил. Это что-то вроде ивы было. Потом выкопал ямки, забил колы и заострил сверху топориком, обтесав поровнее, чтобы заусенцев не было. Моторным маслом смазал. Они уже поняли, для чего я это я делаю, и выли, мыча. Дальше поднял одного, тот дергался, не давался, пытался пинаться, а ноги-то связаны, так я слегка его придушил, чтобы не трепыхался, и, приподняв, насадил на кол. Намучился, пока и остальных посадил. После этого помылся и, укладывая на мужское пальто тела погибшей семьи моего нового тела, волоком утащил их к яме. Только девочку на руках нес. Там завернул тела в их одежды, все, что им принадлежало, тут сложил, спустил в могилу и начал закапывать. А на могильном холмике поставил крест. Вернувшись, я снова искупался. Долго отмывался, как будто грязь пытался стереть с тела, и, вернувшись к машине, оделся в приготовленную одежду.
Я посмотрел на светлую полоску на горизонте, светало, видимо, очнулся я вечером, когда стемнело, ночи мне как раз хватило на все дела, и, сев на склон оврага, напротив стоявших в ряд кольев, я ожидал, когда все закончится.
Я успел расспросить их, как дошли до жизни такой. Геноцид действительно шел, только пока тайный, русских убивали незаметно, особенно тех, кто уезжал в Союз, где шла перестройка. В последний месяц уже откровенная травля русских началась. Национализм поднял голову. При попустительстве милиции врывались в дома русских, выкидывали их на улицу, убивали, насиловали, грабили. Творили что хотели. Исход русских стал массовым. Вот и семья Верник решила податься к своим в Ленинград. Оба родителя врачи, дети школьники.
Только Антон поделился об этом с соседом, а тот решил поживиться в такое мутное время. Собрал дружков, где машина встанет на отдых, знали, доехали заранее на рейсовом автобусе и стали ждать. Антон по наивности сам все рассказал соседу. Дальше понятно, напали еще днем, как машина свернула с дороги сюда, пообедать хотели. Вот и пообедали. А это зверье, натешившись, решило отпраздновать. Трофеи немалые, одна машина чего стоит. Верники жили в двухкомнатной квартире в центре города, в пятиэтажке на третьем этаже. Во дворе были гаражи, в таком же и они ставили свою. Ключи есть, в паспортах адрес я посмотрел, об отъезде никто не знал, кроме соседа, что на колу корчится. Можно пока пожить. Связка ключей у меня имелась, не выкинули ее. На память, что ли, оставили?
Именно так, мне нужно было в Ташкент, и своя база там не помешает. Ночью въеду в город, поставлю машину в гараж и спать в квартиру, если ее еще не ограбили, вскрыв. Если это так – буду думать, если нет – поживу. Нужно оружие, а то ни у кого его не было, включая бандитов, кроме двух топориков, которые я по-хозяйски прибрал, и ножей, их тоже. А мне огнестрел нужен. От бандитов я узнал, что неподалеку от Ташкента советская военная часть стоит, объяснили, как доехать. Оставив тела на колах, в назидание остальным, это чисто русская казнь, как я думаю, и дойдя до машины, я сел на место водителя. Салон прогрелся под жарким солнцем. Включил приемник, встроенный в приборную панель, и, найдя местную волну, стал слушать радио, пока по дну оврага выезжал на полевую дорогу и дальше катил по ней. Тут в этих полевых дорогах запутаться раз плюнуть. Мне, конечно, объяснили, где находится часть, но, если заблужусь, не удивлюсь. Выехав на трассу, я направился к Ташкенту. До него почти две сотни километров. Кстати, сейчас я на территории Казахстана находился. Не доезжая столицы пятьдесят километров, свернул. Тут действительно указатель был, дальше то по полевым, то по асфальтированным дорогам, один раз проехал разъезд на танкодром. И вот вдали показались строения военного городка и самой части. Все окружено забором.