Шрифт:
В. и Д. Нарижные
Гениальный рассказ ? 2
Часть первая
Президент Украины Леонид Данилович Кучма шел по палубе флагмана Черноморского флота - палубного вертолетоносца "Козак Тарас Шевченко", принимая парад. Впрочем, корабль назывался так лишь с левого борта, а с правого, в связи с неделимостью флота, красовалось русской вязью другое название - "Адмирал Ю. Лужков".
Навстречу Леониду
Точно по продольной оси корабля была проведена полосатая линия границы; вдоль нее через каждые пятнадцать метров стояли часовые. На границе была выстроена команда в парадной русско-украинской форме.
Чеканя шаг, командир корабля вышел вперед, отдавая честь сразу обеими руками. Ельцин и Кучма сошлись в центре палубы и, перекрикивая друг друга, приветствовали личный состав.
– Здра!.. Жла!.. Пан... Господин... Президент!..
– проорали сотни матросских глоток. Вспугнутые чайки, дико крича, тучей взмыли над стальной громадой корабля.
– Вольно!
– хором ответили президенты, поглядывая вверх и сторонясь едкого чаячьего помета.
– Хорошо отвечают!
– сказал Борис Николаевич, обращаясь к Леониду Даниловичу. Леонид Данилович обернулся к переводчику и благосклонно выслушал перевод, после чего важно кивнул головой. На голове украинского президента усилиями национальных медиков уже начал отрастать оселедець.
Оркестр, сияя надраенными трубами, исполнял одновременно гимны обеих стран. Президенты, обходя строй воинов согласно протоколу, под руку прошлись по палубе, символизируя трогательное единение братских народов. При этом Кучма пытался подставить Ельцину подножку, а тот в свою очередь старался наступить Кучме на ногу.
После окончания протокольных процедур президенты уединились в капитанской каюте для встречи с глазу на глаз. Для прессы было заявлено, что встреча, как всегда, пройдет в духе полного взаимопонимания.
Часть вторая
– Ну что, Боря, пить будешь? Или тебе уже нельзя после этого самого?
– Ну-у-у... Я ба сказал...
– Ничего, я думаю, по маленькой можно. Тут мне иранские партнеры прислали партию мумие в обмен на танки. Килограмм за килограмм... Если что, мы тебе клизму сделаем. Помогает.
– Я, как президент России...
– Что там России! Массандра-то уже моя! Ну-ну, шучу... Держи стакан. Да кто там в двери лезет?! Все вон отсюда, блин! Хiба не бачите, державнi справи вирiшуються! (Пан президент любил иногда щегольнуть знанием украинского. Это, кстати, помогало ему читать без переводчика замысловатые массандровские этикетки).
– Ну, ладно, наливай, Данилыч...
Главы держав добросовестно выпили и некоторое время молчали, интенсивно заедая "черный доктор" жирной черноморской килькой.
– Ты не поверишь, Данилыч, до чего мне надоели все эти Коли и Клинтоны!
– не выдержал наконец российский президент.
– Ни с кем вот так по-человечески ни выпьешь, ни поговоришь... Ну-ка, по второй! И закусывают черт знает чем... А русская душа - она понимания требует... Ельцин, грустно вздохнув, облокотился на "ядерный чемоданчик", вдавив локтем несколько кнопок.
– Да, перевелись настоящие ценители, - согласился Кучма.
– Все куда-то торопятся, суетятся, тьфу! Мелкота.
– А хорошо тут у тебя!
– потянувшись, сказал Ельцин, поглядывая в иллюминатор.
– А мои-то дураки в Государственной Думе...
– И не говори, Боря, - раскрасневшийся Данилыч, машинально скрутив пробку, поднес к губам горлышко.
– У самого эта Верховная Рада поперек горла, - он сделал большой глоток, как бы смывая Раду дальше в желудок.
– Завтра вот опять пристанут - вынь да положь им результаты саммита... А кстати, будем чего с флотом делать? Может, в самом деле поделить его к такой матери?!
– Поделим - пропадет повод для встреч, - Борис Николаевич, как всегда, был решителен и непредсказуем.
– Поэтому будем тянуть, сколько сможем... Ну-ка я еще стаканчик... Споем?
Солнце садилось. Нежный бриз овевал свежеокрашенные защитной шаровой краской палубные надстройки. Залитый золотым солнцем Севастополь сиял на горизонте бесчисленными высверками оконных стекол. Начинал проблескивать маяк. А над всем этим великолепием неслась задушевная мелодия, стройно выводимая двумя державными голосами:
– Я пью до дна-а-а... За тех, кто в мо-о-оре! За те-е-ех, кого любит волна!..