Гении, изменившие мир
Шрифт:
ХОМЕЙНИ РУХОЛЛА МУСАВИ
(род. в 1900 г. — ум. в 1989 г.)
Духовный руководитель Исламской Республики Иран (1973–1989 гг.), аятолла (с конца 1950-хгг.), великий аятолла (1961 г.)
Хомейни смело можно отнести к числу людей, изменивших ход истории и сознание человечества на исходе XX в. С его именем тесно связана активизация исламского фундаментализма, охватившая мусульманские страны в конце XX — начале XXI в. Он сумел доказать, что потенциал религии в нашем мире отнюдь не
Хомейни считал, что духовенство не может быть вне политики, указывая: «Клянусь Аллахом, что ислам в целом — это политика». «Пророк ислама, — говорил он, — восстал ради Бога единого во враждебном окружении… Пророк сам написал четыре письма четырем правителям — Ирана, Рима, Египта и Абиссинии. В этих четырех письмах, содержание которых идентично, он приглашал четырех правителей принять ислам и единобожие. Это был первый шаг, с которого начались попытки донести правду ислама до всего мира, до всех империй, и представить народам ислам в истинном свете». Идея о необходимости принять эту эстафету проходила красной нитью через все проповеди и выступления Хомейни. На вопрос о том, какова его политическая платформа, он как-то ответил, что это «шахада» — исламское исповедание веры. Через десять лет коммунизм исчезнет с лица земли. Ислам же продолжит победное шествие». Похоже, пророчество сбывается.
Хомейни был готов распространять ислам даже с применением оружия. Еще в 1937 г., после паломничества в Мекку, он отправился в иракский город Наджеф, где познакомился с деятельностью воинствующей организации «Ихван аль-Муслимин» — «Братья мусульмане». Сблизившись с руководством этой организации, он, спустя десятилетия, во время арабо-израильских конфликтов неизменно стоял на стороне боевых арабских организаций «Аль-Фатх» и «Хамаз». Они получали от Хомейни щедрую финансовую помощь. Не без его участия появились и действуют отряды «Хезболла».
Биография Хомейни для Запада полна загадок и белых пятен. «Жизнь аятоллы, — писала американская газета “Нью-Йорк таймс”, — была настолько туманна, так обросла мифами и слухами, что долго спорили, а то и вовсе не знали, кто были его предки, каково его настоящее имя и дата рождения». Все это возникло не на пустом месте. В Иране одновременно в ходу три календаря. По одному из них аятолла родился в 1320 г., по другому — в 1281 г., по третьему — в 1902 г. Ясность в этот вопрос внес сам Хомейни. Выступая в марте 1963 г. в кумской мечети Азам, он обронил: «В нынешнем году мне исполнится 63 года». Достоверно известны только день, месяц и место его появления на свет: 24 сентября в городе Хомейне, к югу от Тегерана. Отсюда его фамилия. При рождении мальчика нарекли Рухоллой, что означает «дух Аллаха». Второе, родовое имя Мусави перешло к нему от отца, Мустафы Мусави, и означало, что по отцовской линии его род через святого имама (светского и духовного главу общины) Мусу Казема восходит к самому пророку Мухаммеду. Рухолла был шестым сыном в семье. Его отец и дед были учеными-богословами, причем весьма авторитетными. Отец получил образование в известном шиитском центре Наджефе и стал ведущим священнослужителем Хомейна. Рухолле на роду было написано стать богословом.
Мальчику не было и пяти месяцев, когда погиб его отец. Он был убит родственниками одного из жителей города, казненного по указанию Мустафы за нарушение поста в месяце Рамазане. Воспитанием сына занялась мать, которая привила ему дух непримиримости к врагам ислама, она же дала ему и начальное образование. Матери не стало, когда Рухолле исполнилось 15 лет. Через четыре года юноша покинул родной дом, чтобы продолжить образование в медресе в г. Араке. Еще через три года для продолжения образования он переехал в г. Кум, слывущий «шиитским Ватиканом». Здесь помимо исламских дисциплин он увлекся трудами Аристотеля и особенно Платона. Через много лет именно
По окончании курса Рухолла начал преподавать в самом престижном религиозном учебном заведении Ирана — Центре исламских исследований Файзийе в Куме, и в неполные 27 лет получил богословское звание муджтахида — ученого-богослова, имеющего право выносить самостоятельные решения по важным вопросам мусульманского права.
В 1925 г. молодой человек женился на Батул-Ханум, десятилетней дочери своего учителя в медресе, одного из самых богатых и влиятельных религиозных деятелей. Этим он улучшил свое материальное положение, хотя и его самого никак нельзя было назвать бедным. Сам Рухолла вел простую, скромную и даже аскетическую жизнь, но принадлежащие ему и его братьям наделы, на которых трудилось около 3 тыс. крестьян-арендаторов, приносили солидные доходы. Правда, почти все они уходили на выплату стипендий талибам — ученикам Хомейни. В семейной жизни Рухолла также выступал в образе благочестивого мусульманина. Жена родила ему восьмерых детей, трое из которых умерли в детстве. Пятеро — два сына и три дочери — воспитывались в духе мусульманских обычаев и традиций. Иранцам также очень импонировало, что молодой богослов показал себя достойным соотечественником Саади и Омара Хайяма — он писал стихи, которые печатал под псевдонимом Хафиз.
В этот же период началось противостояние Хомейни и шахского двора. К прегрешениям шаха перед мусульманами он относил, прежде всего, его прозападную ориентацию. Шах провел закон, согласно которому женщинам разрешалось ходить без чадры, поощрялось ношение европейской одежды, запрещались многие религиозные церемонии, был принят ряд мер по реквизиции земельной собственности шиитского духовенства и установлен контроль над доходами священнослужителей, включая пожертвования и наследование имущества верующих. Правда, сам шах и его двор не отказывали себе в роскоши. И тогда, в 1925 г., талиб-слушатель медресе публично заявил: «Иран примирится сам с собой лишь с исчезновением династии Пехлеви». Эти дерзкие слова в тот раз остались без последствий.
Хомейни был уже начинающим преподавателем медресе в Куме, когда туда пожаловали шах с супругой. Это была их первая встреча. Аятолла Бафки тогда сделал резкое замечание шахине за то, что она вошла в храм с непокрытой головой, и тотчас получил от шаха удар хлыстом по лицу. В воцарившейся гробовой тишине раздался голос Хомейни, призвавшего своего учителя Бафки дать достойный отпор обидчику, но у того на это не хватило смелости. А молодой преподаватель с этого момента встал в открытую оппозицию шаху.
В 1930-е гг. ему пришлось столкнуться с репрессивными действиями режима, постаравшегося подчинить себе духовенство. Тогда были запрещены все лекции в медресе, однако он продолжал подпольно преподавать и подготовил сотни последователей, которые, подобно своему учителю, стали связывать все беды и невзгоды страны с монархией.
Следующее столкновение Хомейни с шахом произошло в 1946 г., когда членами шиитской организации «Федаян-а ислам» был убит крупный иранский историк Ахмед Кесрави, выступавший против шиитства. Не видевшие в этом греха муллы во главе с Хомейни попросили о встрече с шахом, чтобы молить о помиловании убийцы. Пехлеви согласился принять только Хомейни. Тому объяснили, что он должен ожидать появления государя стоя и сесть только по его повелению. Однако, когда шах вошел, Хомейни уже сидел и даже не подумал встать. Мало того, во время беседы монарх был вынужден пойти на уступки и помиловать преступника.
Противостояние Хомейни шахскому режиму встречало поддержку в среде духовенства, торговцев, ремесленников и крестьян. Они видели в нем не просто священника, а человека, на которого снизошла благодать Божья, прямого потомка пророка. А по канонам ислама только прямые потомки пророка полномочны управлять мусульманами. Мухаммед Реза Пехлеви и весь его род таковыми не являлись и, следовательно, не имели права на господство в стране. Отсюда вытекало, что они незаконно узурпировали власть и потому должны быть низвергнуты. Такова была логика Хомейни и его единоверцев.