Гений
Шрифт:
Проходит время. Виктору девятнадцать. Возвращается Фредди. Виктор плачет от счастья. Бог услышал его молитвы.
– Ну вот, я же говорил, – радуется Фредди.
Виктор больше не рисует карту. Раньше он сидел над ней каждую свободную секунду. Вот только спать очень хотелось от таблеток. Жизнь снова налаживается. Они с Фредди ходят на чердак, гуляют по территории, забираются в укромные места, где можно было бы пообниматься, лежа на мягких листьях. Фредди очень нежен, только иногда он царапает Виктору ноги. Царапины болят и кровоточат,
Фредди говорит:
– В следующий раз меня сюда уже не пошлют. Сразу в тюрягу отправят.
Проходят дни. Виктору исполняется двадцать. Потом двадцать один, двадцать два, двадцать три. Их фотографируют, и на снимке Фредди стоит рядом с Виктором.
– Улыбнитесь, – говорит фотограф.
Виктору исполняется двадцать пять, и тут жизнь меняется.
Доктор Уорт сообщает:
– Виктор, к тебе посетитель.
Виктор этого человека никогда не видел. Его зовут мистер Векслер. На вид ему лет не больше, чем Виктору. Только на мистере Векслере костюм и галстук. Глаза у него темные, а лицо худое и печальное. Он смотрит на Виктора и говорит: «Бог ты мой!»
Мистер Векслер задает Виктору вопросы про школу. Похоже, ему не нравится, как тут с Виктором обращаются. Доктор Уорт все просит прощения. Мистер Векслер все время повторяет: «Ничего-ничего, теперь все будет по-другому».
Виктор такие слова уже слышал. Ему не очень нравится то, что происходит. Никакого «по-другому» ему не надо.
Доктор Уорт говорит Виктору, что будет по нему скучать.
– Ты пробыл здесь долго, мой мальчик! Пусть все в твоей жизни будет хорошо.
Виктор не хочет уезжать. Он так и говорит доктору Уорту, но доктор Уорт отвечает, что теперь мистер Векслер о нем позаботится.
Виктор не хочет, чтобы о нем заботились. О нем и так уже заботятся. У него есть комната, и чердак, и рисунки, и библиотека. И Фредди, у него же есть Фредди! Фредди забрали, но потом вернули. Что может быть хуже, чем потерять друга? Только потерять его еще раз. Бог поступил плохо. Виктор ненавидит Бога. И все же молится. Читает псалмы. Торгуется. «Если ты позволишь мне остаться, тогда я… Если ты пошлешь его со мной, тогда я… Если ты передумаешь, тогда я…»
Виктора забирают осенним утром. По дороге он таращится на костры из опавших листьев. Иногда плачет. Машина замедляет ход, и Виктор хочет выскочить. Но вспоминает, что сказал ему Фредди перед отъездом, и не выскакивает. «Не расстраивайся, Вик. Я выйду отсюда, найду тебя, и мы будем жить вместе. Вот увидишь, все наладится. Не надо с ними ссориться, не то огребешь кучу проблем, а у тебя их и без того достаточно».
Виктор не может себе представить, как это так – возьмет и наладится. Ведь все так ужасно! Но Фредди он верит, а Фредди велел слушаться мистера Векслера.
Мистера Векслера зовут Тони. Он сидит рядом с Виктором. Говорит, они едут в Нью-Йорк. Едут и едут. Вдоль дороги растут деревья, оранжевые и золотистые, но Виктор различает только их форму, острые верхушки и тонкие стволы. Вот бы Фредди их увидел. Ничего, Виктор их нарисует, а потом покажет Фредди. Только бумагу надо достать. Виктор надеется, что в Нью-Йорке бумага есть.
Нью-Йорк грохочет. Виктор в жизни не видел такого огромного города. Дома тут размером с гору, на улицах полным-полно машин, а в них полным-полно людей. Повсюду горят яркие вывески. По тротуарам ходят негры. Мальчишки лупят палками от швабры по мячам. У мужчин на головах жесткие шляпы. Поезд проносится мимо и скрывается под землей. Тони спрашивает: «Ты когда-нибудь ездил на поезде?»
Виктору этот Тони кажется ужасно подозрительным. Разговаривает с ним, точно с малым ребенком. А Виктор не ребенок. Он все понимает. Понимает, что он глупый, и всегда понимал. Этим он и отличается от других детей. Виктор хочет объяснить это Тони, но не находит нужных слов.
Они переезжают через мост. Тони говорит: «Это Квинс». Виктор видит людей в синих куртках, машины, желтые с черным, похожие на жуков. Их автомобиль пробирается по шумной улице, прохожие толкают перед собой тележки с бумажными пакетами. Другие прохожие курят у стен домов. Отовсюду валит пар.
У Виктора голова кружится от новых впечатлений. Он помнит городок, рядом с которым жил в детстве, и помнит Олбани, из которого пытался бежать на автобусе. Ни один из этих городов не потряс его так, как Нью-Йорк.
Они сворачивают в переулок, вкатываются на вершину холма, едут через парк, в котором дети качаются на качелях. Подъезжают к высоким домам из коричневого кирпича. Домов много, они даже ярко-синее небо загораживают. Тони говорит:
– Вот твой новый дом.
Виктор не может понять, как можно жить в таком огромном доме. Он даже больше, чем спальный корпус. Раз в сто больше. Виктор очень волнуется. Не нужен ему такой большой дом. Но тут Виктор видит, что в двери входят и выходят другие люди. Может, это все-таки спальный корпус? Непонятно. Слишком много всего сразу. Виктору хочется лечь и положить голову Фредди на колени. Фредди бы все понял. И ему объяснил.
Тони ведет Виктора по лабиринту. Здания такие высокие, что они кренятся внутрь двора, как будто хотят поцеловаться. Виктор чувствует себя совсем маленьким, тут все ужасно сложно! Ему нужна карта. И рисунки. Виктор спрашивает про свои рисунки, но Тони его не понимает. Говорит, что чемодан Виктора принесут попозже. А как же коробка в библиотеке? Он изо всех сил пытается объяснить. Тони говорит: «Если ты что-то забыл, мы позвоним доктору Уорту и нам все пришлют». Виктора это нисколько не успокаивает.
Тони показывает Виктору табличку с надписью: «Сердолик».
– Вот тут ты будешь жить.
Виктор знает, что такое сердолик, он читал про него в журнале. Тони открывает перед Виктором дверь. Зайдя внутрь, Тони нажимает кнопку на стене, и открываются двери, словно вход в волшебную пещеру. Виктор никогда таких дверей не видел. Ему и страшно, и интересно.
– Заходи, – говорит Тони. – Если, конечно, ты не хочешь пешком подняться на одиннадцатый этаж.
Двери с лязгом захлопываются. Пол давит на ноги, ступни сразу тяжелеют. Потом звякает звоночек, двери открываются, и Тони говорит: «Ну вот».