Геноцид
Шрифт:
Раф и Феггаттурис были заняты изготовлением стрел.
Альбинос нашел у себя в запасниках два пучка отличнейшего тростника, хорошо просушенного, прямого, прочного, толщиной в палец. Такой тростник встречается нечасто. Плоскоглазые обычно используют его для изготовления лодок. Раф достал банку, в которой хранил старые гвозди и мелкие обрезки металла. Прикинув и так, и эдак, Раф с Феггаттурисом решили, что нужно делать стрелы длиной сантиметров в пятьдесят. Раф обрезал тростину до нужной длины, затем заточил конец, осторожно вставил в него гвоздь и на всякий случай плотно обмотал травяной нитью. Получилось неплохо. Прицелившись, Раф рукой метнул стрелу в стену, и она воткнулась.
Чуть погодя, работая над очередной стрелой, Феггаттурис взял три небольших обрезка тонкой жести и воткнул их рядом с наконечником. Такая стрела, войдя в тело жертвы, должна была причинять еще большие страдания. Да и вытащить ее будет сложнее.
Время от времени то Раф, то Феггаттурис поглядывали на скорчившегося в углу плоскоглазого. Словно примеряясь, как будут входить в его тело стрелы. Что и говорить, выглядел пленник плохо. А если уж быть до конца честным, так и вовсе паршиво.
Грохнув дверью, в надстройку вошел Виираппан.
– Ну, как дела? – по-деловому осведомился старик.
Раф показал ему стрелу.
Насупив брови, Виираппан с серьезным видом осмотрел новое изделие мелководских кустарей. Провел по стреле ногтем, проверяя, насколько она прямая, попробовал пальцем металлическое острие.
– В целом неплохо, – старик озадаченно ухватился двумя пальцами за бороду. – Но все же чего-то не хватает.
– И чего же тебе не хватает? – усмехнулся Феггаттурис.
– Не мне, а стреле, – уточнил Виираппан.
– Ну, стреле?
– Чего-то не хватает, – Виираппан вернул стрелу Рафу. – Это я вам точно говорю.
– Ладно, – Раф положил стрелу к остальным. – Когда поймешь, в чем дело, дай знать.
– Договорились, – кивнул старик. – Как наш гость?
Все трое посмотрели на плоскоглазого.
– По-прежнему дуркует, – прокомментировал увиденное Феггаттурис. – Изображает из себя больного и немощного.
– Нет, он не притворяется, – Виираппан подошел к плоскоглазому и присел рядом с ним на корточки. – Ему на самом деле плохо. Очень плохо. Вопрос – почему?
Старик большим пальцем приподнял опущенное веко на глазу плоскоглазого. Склера была желтая, как у всех представителей его племени, а вот зрачка видно не было – закатился под веко.
– Эй, – Виираппан осторожно потрепал плоскоглазого по щеке. Затем на всякий случай похлопал ладонью по лысому черепу. – Приятель, ты меня слышишь?
Никакой ответной реакции.
– Эй, молодежь, – не вставая с корточек, обернулся старик. – Мне кажется, его нужно развязать.
– Это еще зачем? – недовольно сдвинул брови Феггаттурис.
Сразу видно, он против того, чтобы освобождать пленника.
– Ему плохо, – объяснил Виираппан.
– Можно подумать, нам сейчас хорошо.
– Ему очень плохо, – повторил старик. – Что будете делать, если он умрет?
– Скинем за борт, – быстро нашел подходящее решение Феггаттурис.
– И тогда на людях будут две смерти плоскоглазых, – добавил старик.
– Одна, две, – Феггаттурис махнул рукой. – Теперь это уже не имеет значение.
– Может быть, действительно, развязать? – поддержал старика Раф.
Он взял со столика чашку, зачерпнул воды и поднес к губам плоскоглазого.
– Пей!
Тот даже губами не шевельнул.
Раф поднял чашку и вылил воду плоскоглазому на голову.
У пленника и веко не дрогнуло.
Раф достал нож, перерезал веревку на руках плоскоглазого и вернулся к своему занятию.
– Ну-ну, – мрачно усмехнулся Феггаттурис. – Смотри, Виираппан, вцепится плоскоглазый тебе в горло. Или, – он посмотрел на палицу плоскоглазого, стоявшую у стены, – дубинкой башку прошибет.
– У меня тоже нож есть, – грозно оскалился Виираппан и показал альбиносу не нож даже, а настоящий мачете с чуть изогнутым лезвием.
– Ну-ну, – многообещающе повторил Феггаттурис.
Старик освободил плоскоглазого от веревок и потряс его за плечо. Пленник, будто тюк с мочалом, медленно завалился на бок, да так и остался лежать, скорчившись на полу.
– Вот же напасть, – едва слышно пробормотал старик.
Он сел на лежак, подпер голову кулаком и задумался. Крепко задумался.
Уже на рассвете Отциваннур принес готовые луки.
Осмотрев оружие, Раф с Феггаттурисом остались довольны работой мастера. Каждому луку требовалась лишь незначительная доводка – одному тетиву подтянуть, другому прорезь под стрелу углубить, – чтобы оружие удобно лежало в руке.
Когда солнце взошло над морской гладью, все четверо вышли на палубу, чтобы попрактиковаться в стрельбе.
Оказалось, что точно выстрелить из лука совсем непросто. Требовался навык и определенная сноровка.
Быстрее всех дело пошло у Рафа – уже десятая стрела, посланная им в цель, попала точно туда, куда он целился. Немного повозившись, освоился со стрельбой из лука Отциваннур. А Феггаттурис так увлекся этим делом, что его с трудом удалось остановить. Глаза альбиноса блестели охотничьим азартом, когда он, одну за другой, посылал стрелы в дверь Рафовой надстройки, так что вскоре она сделалась похожей на спину рыбы-ежа.
– Ну, держитесь, плоскоглазые! – погрозил невидимому противнику Феггаттурис, выдергивая стрелы из двери.