Геноцид
Шрифт:
– Понятно, – Виираппан решительно забрал у Рафа кружку, взял его за руку, заставил встать на ноги: – Идем! – и потянул за собой к выходу.
– Куда? – растерялся Раф.
– К раненому, – Виираппан распахнул дверь и вышел на палубу.
– Зачем? – Раф даже и не думал сопротивляться. Он шел покорно следом за стариком, державшим его за руку, будто отец непослушного сына. – Я же сказал, у меня ничего не вышло!
– А это мы сейчас посмотрим.
Они перешли на соседний плот. Затем по брошенной веревке перебрались на другую связку.
В надстройке,
Раненый был в сознании. С усилием приподняв голову, он посмотрел на вошедших.
– Ну, как?.. – с надеждой спросил он у Виираппана.
– Порядок! – заверил его старик. – Раф знает, что нужно делать.
При этом он крепко сжал руку Рафа, давая понять, что сейчас ему лучше помолчать.
Опустившись на колени возле раненого, Виираппан потрогал его лоб и недовольно покачал головой.
– Эй, дорогая, – обратился он к находившейся в надстройке женщине. – Я же велел тебе прикладывать ему к голове влажную тряпку!
Женщина суетливо забегала по комнате.
– Оставь ее, – едва заметно улыбнулся Виираппану раненый. – Она тоже устала… Измучилась со мной…
– Сядь! – махнул женщине рукой Виираппан.
Что та тотчас же и сделала.
Виираппан достал из кармана прозрачную склянку, открыл ее и приложил горлышко к губам раненого.
– Пей!
– Скоро я перестану действительность от сна отличать, – тихо произнес раненый. – В голове и так все перепуталось…
– Пей! – старик наклонил склянку.
Раненый сделал глоток.
– Пей все!
– Прежде ты давал мне только глоток…
– Это было прежде! Сейчас ты должен крепко уснуть, чтобы Раф мог спокойно осмотреть твою рану.
Раненый послушно осушил склянку.
Виираппан опустился на пятки, сложил руки на груди и приготовился ждать.
Ждать пришлось недолго. Вскоре глаза раненого закрылись. Он мотнул головой из стороны в сторону, что-то прошептал беззвучно и затих.
Виираппан склонился над раненым и приподнял его левое веко.
– Порядок, – сообщил он Рафу.
Опершись руками о пол, старик переместился ближе к животу раненого и начал снимать повязку.
– Ты что стоишь в стороне? – искоса глянул он на Рафа. – Присоединяйся.
– Я уже… – начал было Раф.
Но Виираппан и слушать его не стал.
– Садись! – указал он на пол по другую сторону от неподвижного тела.
Переступив с ноги на ноги, Раф нерешительно приблизился к раненому и занял указанное стариком место.
– Сюда смотри!
Виираппан убрал пропитанное кровью мочало, и Раф увидел глубокую рану на животе несчастного. Разрез тянулся от пупка почти до самой грудины.
Старик бросил быстрый взгляд на Рафа и осторожно развел края раны в стороны.
Перед глазами мелькнула голубая молния. Та самая, что ослепила его в перламутровом тумане, когда он плыл к глазу в центре растопыренной пятерни.
– Ну?..
Раф жестом велел Виираппану убрать руки, и сам развел края раны в стороны так, чтобы можно было осмотреть ее дно.
Рана только на первый взгляд казалась страшной. На самом деле были разрублены только слой мышц и жировая прокладка. Брюшина же была лишь слегка задета в двух местах. И, судя по всему, внутренние органы не пострадали. По сути, все лечение сводилось к тому, чтобы помочь ране затянуться и при этом не дать ей загнить. Это было понятно каждому…
Раф закрыл глаза.
На Мелководье этого не знал никто. Откуда же у него эти представления?..
– Раф…
Услышав свое имя, Раф открыл глаза и посмотрел на старика.
– Мне нужен лук, банка гвоздей из моей надстройки и несколько хороших, полых тростинок.
Виираппан взглядом переадресовал распоряжение Рафа женщине, и та кинулась его выполнять.
Раф обтер края раны чистым мочалом, сел на пол и сложил руки на коленях.
– Я же говорил, что у тебя получится, – сказал негромко старик.
– Откуда тебе было знать? – устало произнес Раф.
– Ну, я успел немного изучить тебя, – улыбнулся Виираппан.
– Круг моих интересов ограничен, – сказал Раф.
– Только потому, что ты сам так решил, – возразил старик.
Вернулась женщина с перечисленными Рафом вещами.
Сначала Раф снял с лука тетиву и аккуратно смотал ее. Затем он высыпал гвозди из банки на пол и стал внимательно перебирать их. Выбрав два прямых и тонких гвоздя, он долго их сравнивал и, в конце концов, оставил один. Лучший гвоздь тут же лишился шляпки, после чего Раф сплющил его тупой конец и, ударив ножом, раздвоил его. Острие же Раф долго затачивал о лезвие ножа. Когда, по мнению Рафа, гвоздь сделался идеально острым, он согнул его крючком.
Виираппан внимательно следил за действиями Рафа, не мешая расспросами. Хотя можно было догадаться, чего ему стоило это молчание – старику было жутко интересно все, что делал Раф.
Отложив гвоздь, Раф еще раз внимательно осмотрел рану, после чего показал Виираппану, как нужно держать края, чтобы ему было удобно работать.
Старик, как ему было сказано, растянул края раны. Раф взял двумя пальцами гвоздь, подцепил им край разрезанной брюшины, проткнул его, а затем и противоположный край. После этого он вставил тетиву в узкую щель на конце крючка, протянул ее через оба края разрезанной брюшины и затянул концы крепким узлом. Обрезав тетиву у самого узла, Раф снова вставил ее конец в крючок и сделал второй стежок.
Стянув каждый разрез брюшины тремя стежками, Раф принялся за верхний слой раны. Здесь работать было проще, да и стежки Раф делал не такие частые, на расстоянии примерно сантиметра один от другого.
Закончив шить, Раф взял полые тростинки, обрезал до нужной длины и ввел их в рану между швами.
– Зачем это? – не удержался-таки от вопроса Виираппан.
Зачем Раф зашивает рану, он понимал, и даже сетовал, как же сам до этого не додумался. А вот для чего нужны тростинки?
– Для того, чтобы рана не загнила, – объяснил Раф.