Геноцид
Шрифт:
– У тебя очень странная морская болезнь, – ответил за старика Феггаттурис. – Ты в самый неподходящий момент блевать начинаешь.
– Верно, – согласился с поставленным диагнозом Виираппан.
– Ну, и плывите, – совсем уж разобидевшись, отвернулся в сторону Отциваннур.
Подмигнув Феггаттурису с Рафом, Виираппан приобнял Отциваннура за плечи, отвел его за надстройку и долго там с ним о чем-то толковал.
То ли Отци сам понял, что в предстоящей экспедиции делать ему абсолютно нечего, то ли старик сумел убедить его в том, что кто-то должен остаться за главного, только после разговора с Виираппаном Отциваннур с энтузиазмом взялся помогать Рафу с Феггаттурисом собираться в дорогу. С таким энтузиазмом, что те не знали, куда от него деваться.
Собственно, и сборов-то особых не было, поскольку Виираппан объявил, что поплывут они на одном плоту. Выбор сразу пал на базовый плот Рафа, который был подготовлен и оснащен лучше любого другого. Это признавал даже Феггаттурис, так же имевший право гордиться своим плотом. Оставалось только загрузить на плот оружие, провиант и необходимое снаряжение.
– Лук освоил? – строго спросил Феггаттурис у таскавшего циновки Таурриммаса.
– А как же, – подобострастно улыбнулся тот.
Таурриммас все еще побаивался альбиноса. Теперь ведь, в отсутствии Упаннишшура, на него вообще никакой управы не было.
– Смотри у меня, – Феггаттурис оскалился и погрозил Таурриммасу пальцем. – Если хоть одна стрела мимо полетит…
– А куда мы плывем? – спросил Таурриммас.
– А тебе не все равно? – ответил ему вопросом Феггаттурис.
Поскольку и сам пока что имел весьма смутное представление о цели экспедиции.
Таурриммас покрепче обхватил циновки и побежал дальше.
С вечера до полуночи Раф следил за горизонтом. После полуночи его сменил Феггаттурис.
– Ничего? – спросил альбинос.
– Ничего, – ответил Раф, передавая ему бинокль.
– Значит, успеем разминуться, – улыбнулся Феггаттурис.
День прошел в напряженном ожидании плоскоглазых. Ни на рыбалку, ни за водой плоты не поплыли. Все сидели на палубах и ждали развязки. Даже дети не кричали, по обыкновению своему, и не устраивали свар. Они, хотя и не до конца понимали, что происходит, чувствовали, как раки-отшельники, что сейчас самое время забиться в свои раковины и не высовываться оттуда, дабы не накликать беду.
Под вечер Виираппан объявил, что отплытие откладывается на день.
– Почему? – удивился Феггаттурис. – Мы что, ждем, когда все плоскоглазые вокруг отмели соберутся?
– Именно, – ответил старик и, повернувшись к альбиносу спиной, хлопнул дверью надстройки.
– Он что, издевается? – растерянно посмотрел Феггаттурис на Рафа.
– Нет, – покачал головой Раф. – Мы должны появиться в селении плоскоглазых, когда там никого не будет. Ну, или почти никого.
– А-а… – поднял брови Феггаттурис. – Теперь я все понял.
Хотя на самом деле он все еще ничего не понимал.
А Раф наконец догадался, почему Виираппан ни с кем не желал делиться своими планами.
Он перешел на свой плот и снял со стены надстройки плавательную доску.
– Ты куда это собрался? – с подозрением посмотрел на него Отциваннур.
– Сплаваю, посмотрю, далеко ли плоскоглазые.
Раф подошел к краю плота, положил доску на воду и продел ногу в петлю страховочного линя.
– Старик говорит, в воду здесь лучше не лезть, – напомнил Отциваннур.
– Постараюсь не наглотаться.
Раф снял кожаный жилет, кинул его на бортовой поручень, повернул кепку козырьком назад и осторожно сел на доску верхом. Наклонившись вперед, он сделал два легких гребка руками.
– А что сказать Виираппану? – спросил Отциваннур.
– Ничего не говори, – не оборачиваясь, ответил Раф.
– А если он станет тебя искать?
– Придумай что-нибудь, – Раф посмотрел на Отциваннура через плечо. – Скажи, например, что я уплыл к плоскоглазым.
Сделав еще три гребка, он вывел доску на открытую воду. Здесь он лег на доску и начал грести по-серьезному, потому что хотел до заката вернуться домой.
От воды исходил странный запах, казавшийся смутно знакомым. Не сказать, чтобы он был неприятным, но почему-то вселял тревогу. Раф плотно сжал губы, чтобы отравленная вода, не приведи случай, в рот не попала.
Едва выплыв на чистую воду, Раф тут же в нее нырнул, чтобы избавиться от неприятного чувства, будто неделю не мылся. Совершив омовение, он продолжил свой путь.
Время от времени Раф останавливался и вставал на доску, чтобы оглядеться. Но плоскоглазых по-прежнему не было видно.
Раф понимал, что рыбаки не могли обознаться. Уже хотя бы потому, что на Мелководье плоскоглазых не с кем было спутать. Но, может быть, это были разведчики? Или просто пара плоскоглазых, случайно заплывшая в здешние края? Хотя, с другой стороны, что им тут делать? Плоскоглазые и без того знали, в каком направлении уплыли люди с Квадратного острова.
Солнце уже коснулось краем воды.
Решив, что пора возвращаться, Раф встал на доску и повернулся к солнцу спиной, чтобы последний раз глянуть в сторону горизонта.
То, что он увидел, казалось невозможным.
С востока на запад плыли сотни, если не тысячи плоскоглазых! Должно быть, все плоскоглазые, обитавшие на Мелководье, собрались здесь. Может быть, первый раз в жизни. И у них была одна общая цель – уничтожить людей. Всех до единого. Такое полчище, понял Раф, не сдержит даже Ядовитая отмель. Они пришли сюда для того, чтобы разом со всем покончить. И, если потребуется, они пойдут по трупам своих же сородичей. «У людей – каждый сам за себя. У плоскоглазых – все вместе», – так говорил плоскоглазый, живущий в его сознании.