Геноид
Шрифт:
– Стоять всем!
В комнату вбежал еще один боец и, увидев, что девушка уже открыла дверь пожарного выхода, открыл огонь на поражение. Кто-то из посетителей закричал. Ларес вскочил и бросился к Агате, но его опять отбросили в сторону. Грохот падающей витрины, а после наступила тишина. Юноша поднялся и, не обращая внимание на полицейского, стал пробираться к выходу. Его кто-то пытался удержать, но увидев на полу тело Агаты, заорал. Вопль отчаяния разлетелся по залу.
– Убийцы! – ничего другого он не мог сказать.
Девочка, прижимаясь к матери, заплакала, да и сама женщина
– Уб… уб… уб… – Ларес больше ничего не мог произнести.
Он видел, как дергалась нога девушки, а через минуту ее тело затихло. Полицейские тоже были шокированы поведением бойцов, но это не их операция, поэтому, вытолкнув из зала всех посетителей, вызвали скорую, чтобы забрали труп.
Сколько прошло времени, Ларес не знал. Час, два или больше. Он сидел на кушетке и тупо смотрел на пол. Кто-то из медиков наступил на кровь, и теперь кровавый отпечаток, казалось, был везде. Ему дали воды, сунули в руку таблетку, и он машинально проглотил. Тишина, словно в склепе. Тело унесли, юноше хотелось поехать с ней, но не пустили.
– Она преступница, – как бы в свое оправдание сказал проходящий мимо боец.
Но Ларес этому не верил, хотелось вспомнить ее лицо, но уже не мог, в голове мелькали образы тела, что лежало на полу. Кто-то подошел к нему, похоже администрация планетария узнала кто он и вызвали охранника его отца, а вместе с ним приехала какая-то женщина. Поставили укол, и опять Ларес не прореагировал на это. Отвели в машину. Он смотрел на улицу, на людей, что еще толпились у входа в планетарий. А потом очнулся только дома.
– Она была преступницей, так нам сказали, – к нему подсела мать.
После возвращения из клиники она долго ходила по дому, трогала руками вещи, открывала шкафы, часами сидела с семейным альбомом и перебирала фотографии. Постепенно к его матери стала возвращаться память. Амнезия, последствия операции не прошли полностью, что-то помнила, что-то нет.
– Она скрывалась от правосудия. Сказали, что очень опасный преступник.
– Зачем стрелять? – Ларес уже мог здраво мыслить, но все никак не мог понять, почему убили, ведь девушка только испугалась. Услышав рык от полицейского, он и сам бы бросился бежать.
– Ее не вернуть, но ты здесь, и тебе завтра надо пройти обследование.
– Какое?
– Съездим в клинику, проверим твои почки.
– С ними в порядке, зимой проходил обследование и сдавал анализы, – ему хотелось закрыться в своей комнате и хоть какое-то время побыть одному.
– Да? – удивилась женщина. – Наверное забыла. Приезжал Таргер, его не пустили, он уже знает, что произошло. Может…
– Я пойду к себе.
– Знай, я тебя люблю.
Ларес остановился. Такого раньше его мать не говорила, и голос стал другим, более звонким, молодым, и глаза теперь сияли как у той девушки, что он потерял.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он у матери.
– Спасибо, швы давно уже зажили, это новая технология, сказали, что они со временем совсем сотрутся и не будет видно. Вот бы тебе так же сделать. Как ты на это смотришь?
– Не знаю, – ему и правда не нравилось смотреть на свою грудь, с двух сторон длинные швы. – Я побуду у себя.
– Хорошо, милый, – с ноткой радости ответила ему мать.
И опять Ларес был удивлен, эту фразу она никогда не произносила. «Они ее убили», – с тоской подумал об Агате и, зайдя в комнату, закрыл за собой дверь.
5. Метки в ДНК
– Почему тело забрали? – возмутился Конон. Ему поручили расследовать смерть, а вернее убийство молодой девушки. – Где оно?
– В морг увезли, – как бы извиняясь, ответил полицейский, который был свидетелем стрельбы.
Конон уже не молод, сразу после академии попал в жернова расследований, одно дело за другим, а порой сразу по несколько. Но у него был талант распутывать клубки. Шесть раз покушались, три ранения. Жена просила бросить эту работу, но он не мог, уже привык к прокуренному кабинету и одиночеству, когда проводил время с бумагами. Мужчина присел и посмотрел на засыхающую кровь.
– Кто стрелял?
– Из отряда «Браво», не наше подразделение, откуда-то из-за кордона. Нам приказали только их прикрыть.
– И где он? – поинтересовался Конон. Ему уже вкратце рассказали, была проверка документов и QR-кодов, девушка прошла, а после боец просканировал своим прибором и решил арестовать. Она побежала, по ней открыли огонь. Конон также знал, что у убитой, которую звали Агата, не было оружия, а значит это превышение полномочий, приведшее к смерти. Вроде все понятно, надо только составить рапорт, опросить стреляющего, свидетелей и закрыть дело.
По привычке он достал из кармана стерильный пакет, в котором лежали колбочки для образцов ДНК. Вынул одну и взял пробу крови убитой. Пришлось задержаться, чтобы все описать, узнать адрес юноши, который был с ней.
– Что он делал? – поинтересовался Конон у персонала планетария.
– Трудно сказать, вроде разговаривали, ходили по залу. Мне показалось, что они знакомы.
– Запись с камер есть?
– Да, но она хранится не у нас, а в департаменте безопасности, – ответила немолодая женщина, которая, по всей вероятности, была смотрителем зала.
– Напишите номера камер в зале, а также те, что в коридоре, лестнице и те, что вон там, – он кивнул в сторону запасного выхода.
Просмотр записи ничего не дал, Конон так и предполагал, что это чистое убийство, а арест был только предлогом. До отряда «Браво» оказалось не так-то просто добраться, он относился к военным, да еще спецорганам. «И что же вы тогда искали? – рассуждал Конон, заходя в морг. – Арест не представлял затруднения, даже этот мальчишка мог ее задержать. Кстати, что он тут делал? – Конон уже выяснил имя, а узнав фамилию, удивился, что этот мажор ходит по планетарию, с ними вечно проблемы.
– Первый сделал предупредительный выстрел, но в помещении запрещено. Второй, словно ждал осечки со стороны девушки, произвел три выстрела, и все смертельных. Ой, нехорошо», – пробубнил про себя Кон и вошел в морг.