Геном «ликвидация»
Шрифт:
— Ты с ума сошёл, придурок?! Я сейчас позову Дэниэла!
Она готовится закричать снова, но незнакомец вскакивает на ноги, с силой сжимая челюсти, отчего появляются желваки. Ремни, сдерживавшие его, почему-то ныне развязаны.
— Слушай сюда, — выжимает он из себя, не переставая кряхтеть то ли от боли, то ли от ещё каких-либо ощущений. Энн не остаётся ничего, кроме как слушать. Парень выглядит враждебно — насупившийся, ещё и ставший выше девушки, подошедший вплотную. — Я начинал, как психокорректор. Я настраивал таких, как ты, на покорность режиму. В этот раз я не собираюсь так поступать. Вот… видишь… это, — каждое слово даётся с
— Нет-нет, не надо! Отстань! Уйди!
Незнакомец ставит одну руку на операционный стол, преграждая девушке путь к отступлению. Она может лишь броситься назад, на стену. Парень не тратит время на слова. Он, кажется, не врёт и действительно знает, что делает. Захватывает четырьмя пальцами ногу девушки в районе бедра, а второй рукой вставляет шприц через ткань брюк. Энн хочет хлопнуть его по руке за наглость. Но вот медицинскими инструментами он орудует мастерски, хотя Энн так не думает и ошарашенно выговаривает:
— Что ты делаешь?!
Вырываться смысла не видит. Жидкость стремительно поступает в тело, а лишние раны от собственных движений не нужны. Похоже, впереди ждёт или смерть, или кома, или ещё что похуже.
— Это очистит твои неправильные воспоминания. Доверься мне.
Он говорит это и сразу же вытаскивает иглу. Энн ойкает и сразу потирает место, куда было введено лекарство. Сразу же за этим начинается паника. Только что Энн неизвестно что и неизвестно зачем вкололи. Ногу начинает жечь, а голова кружится, и комната становится больше похоже на карусель. Тошнит.
— Что ты сделал со мной? Что ты за придурок? Мне плохо. Дэниэл!
— Тихо-тихо-тихо. Сейчас.
— Отстань от меня! Зачем ты это сделал?
Крепкие руки хватают Энн в объятия, а голова становится тяжёлой. Солдат бросает короткое ругательство, вновь зашипев и подпрыгнув поочередно на носках. Энн беспомощно валит голову на плечо парня, не сопротивляясь исчезновению всяких сил. Ей нужна пара минут на то, чтобы проснуться. Очиститься.
Первое, что Энн понимает, это нахождение его рядом. Его, не Дэниэла. Ритм сердца Алекса совсем близко. Девушка вдыхает запах его одежды, потом находит пальцами его волосы и чуть отстраняется. Весь спектр эмоций, впитавшийся в неё за всё это время, вынуждает приблизиться к его губам. Прильнуть к ним своими, будто в порыве жажды. Алекс видит, как меняется её шаловливый, немного бешеный взгляд на адекватный, знакомый ему. Честный, открытый. Даже немного твёрдый, но никак не твёрже его собственного. В карих глазах Энн всегда бьётся страх, но также хранится и что-то тёплое. В серо-зелёных глазах Алекса же девушка видит траву Жизни, свежесть весны и чувство безопасности. Его губы, его руки, его запах и голос — всё то, что её спасает день ото дня.
Она просто боялась признаться, боялась предать человека, который, как оказалось, никогда не был на её стороне. А тот сам оказался предателем и садистом.
Парень первым прерывает поцелуй, позволивший им обоим с Энн опять пожить одним мгновением. Вот только решительные интонации в этот раз принадлежат девушке:
— Я… я найду подмогу. Позову Эдриана или Мартина. Они помогут.
— Хорошо, а я свяжусь с Марком.
— Точно.
Солдат хмыкает:
— Не зря же мы начали сотрудничать.
— Что? — спрашивает Энн, приподняв левую бровь. Алекс смеется. Его глаза светятся.
— Сейчас это не так важно. Лучше поспеши. И найди оружие. Я верю в тебя.
— А ты? — упавшим голосом говорит девушка и только сейчас обращает внимание на то, как Алекс даже не может ступить на пол в полную силу. Стоит лишь на носках, а когда на пол ступает Энн, готовая идти, сам садится обратно на стол. Блаженно вдыхает через нос и выдыхает через рот. Мучения ненадолго кончились. Говорит:
— Доверься мне.
Энн кивает, улыбнувшись, и произносит:
— Как всегда.
Оглядывается по сторонам, размышляя, что же прихватить с собой на защиту. Никаких пистолетов тут нет, зато полно лекарств. Побегав вокруг шкафчиков и заглянув в них через стекла, находит снотворное. Чтобы не тратить время в дальнейшем, набирает жидкость в шприц, закрывает иглу колпачком, чтобы не продырявить задний карман джинсов. Убирает его туда, но нащупывает и телефон.
— Смотри, что есть, — радостно сообщает Алексу и делает несколько снимков палаты. На всякий случай. Кто знает, когда ей в следующий раз сотрут память или понадобится какое-либо доказательство. Телефон протяжно жужжит в руке.
— Десять процентов осталось, — она говорит.
— Подойди.
Энн делает так, как сказал Алекс. Он берёт телефон в руку — ту, что человеческая, а сам касается телефона другой — металлической. Цифры батареи растут. Энн перестаёт так радоваться:
— Ты ведь и так устал.
— В отличие от телефона, я сам определю, когда мне отключиться. Пока ещё сил хватает. На помощь так точно, — и на его лице тоже появляется улыбка, хоть и уставшая. Моргает медленно.
А вот мысли в голове Меган носятся, сердце выбивает рёбра. Алекс остался в палате, и он выберется. Энн верит в это и старается не отвлекаться ни на одну лишнюю мысль. Кажется, все органы чувств напряжены до предела.
Зрение — ни одно движение не ускользнет. Слух — притворив за собой дверь палаты, Энн слышит шаги. Обоняние — всё ещё пахнет лекарствами и ещё чем-то резким. Осязание — дверь гладкая, без единой выемки. Вкус — наверное, выпей Энн сейчас воду, она и в ней ощутит миллион оттенков.
Но шаги всё ближе. Энн решает созвать остальных. Тех, на кого она может положиться, веря в то, что это правильно. Но кто-то приближается с правой стороны. Белый коридор и множество ярких ламп, от света которых хочется чихать. Энн сворачивает налево и идёт быстро, при этом стараясь не привлекать много внимания. И тут за пятки начинают кусать металлические голоса.
— Объект Энн…
Дальше она не слышит ничего и срывается на бег, виляя между идущим навстречу обычным людям. Кто-то из них пытается схватить ее за рукав, но девушка выворачивается. Коридор идет кругом, словно превращаясь в спираль. Запредельная скорость, лёгкие бешено качают кислород, вытягивая всё из вентиляционных труб. Кто-то вцепляется в локоть Энн, и она с силой дёргает человека на себя, заставляя его от неожиданности полететь вниз. Незнакомый парень, решивший стать знаменитым за поимку преступницы? Энн даже не представляет, что её лицо теперь повсюду. Оно выплывает на каждой стене в виде голограмм или обыкновенного изображения на экранах. Девушка доносится до лифта, жмёт-жмёт-жмёт на чёртову кнопку. Давай же!