Генри Морган
Шрифт:
В отличие от Моргана, никогда не опускавшегося до истязания пленных, Эдвард Коллир пользовался у испанцев весьма дурной репутацией. По свидетельству очевидцев, вице-адмирал собственноручно убил трех пленников, тогда как его люди «хладнокровно совершили тысячу [иных] гнусных дел».
Поскольку захват сокровищ не являлся главной задачей этой экспедиции, флибустьеры через четыре дня переключились на поиски провианта. Пленным сообщили, что, если в течение двадцати четырех дней они не доставят в Рио-де-ла-Ачу тысячу арроб мяса и две тысячи арроб маиса, их всех обезглавят. Специальные уполномоченные были посланы во все уголки провинции с заданием организовать сбор мяса и маиса. Один из них сообщил об этом в письме, адресованном Симону Барранко, губернатору Санта-Марты. Последний вызвал своего секретаря и продиктовал ему письмо
Вскоре после того как требование корсаров было выполнено и провиант погрузили на их суда, Коллир отдал приказ возвращаться на остров Ваш. Помимо мяса и маиса налетчики забрали с собой 38 пленных, «Гальярдину» и еще одну барку, находившуюся в гавани Рио-де-ла-Ачи в день захвата городка.
«С тех пор как Морган послал четыре корабля и барку, — писал Эксквемелин, — уже прошло пять недель, и им овладело беспокойство; он не знал, что и думать: то ли пираты захватили богатую добычу и поэтому задержались, то ли они разбиты; в те места испанцам могло прийти подкрепление из Картахены и Санта-Марии (Санта-Марты. — В. Г.), кроме того, пираты могли нарваться на боевые корабли из Картахены. Морган готов был уже изменить свой первоначальный план, но тут подоспели долгожданные корабли».
Возвращение флотилии Коллира было встречено приветственными возгласами и ружейным салютом. Радость флибустьеров еще более возросла, когда они узнали, что корабли доставили из Рио-де-ла-Ачи не только большой запас провианта, но также два испанских приза и партию рабов.
Финальный этап подготовки к панамской экспедиции
Пока отряд Эдварда Коллира бесчинствовал на берегах Новой Гранады, остальные флибустьеры тоже не сидели без дела: они охотились на острове Ваш и южном побережье Эспаньолы, заготавливали дрова, коптили мясо убитых свиней и коров, очищали и смолили борта кораблей и выполняли прочие необходимые работы.
В «Правдивом отчете и реляции об этой моей последней экспедиции против испанцев» Морган отмечал, что 30 сентября (10 октября) к его флотилии присоединился фрегат «Долфин» капитана Джона Морриса. Старый товарищ адмирала привел с собой фрегат Риверо Пардала «Сан-Педро-и-ла-Фама», захваченный им близ восточного побережья Кубы. Приз был переименован в «Лэмб» и передан под командование капитана Ричарда Пауэлла.
7(17) октября, в разгар сезона ураганов, на флотилию Моргана обрушился жестокий шторм, который выбросил на берег все суда, кроме адмиральского. Когда погода наладилась, команды приступили к починке кораблей. Почти все они, за исключением трех, вскоре снова были на плаву.
В октябре на рандеву к острову Ваш пришли еще три французских судна с Тортуги, а в ноябре — семь судов с Ямайки. Исходя из данных, присланных ему Морганом, губернатор Ямайки 31 октября (10 ноября) писал лорду Арлингтону, что во флоте флибустьеров насчитывается 1100 англичан и 200 французов; кроме того, велись переговоры еще с 400 французами, восставшими на Тортуге и Эспаньоле против губернатора Бертрана д’Ожерона — администратора ненавистной им монопольной Французской Вест-Индской компании. Модифорд добавил, что из Порт-Ройяла к Моргану собираются также отплыть корабли капитанов Лауренса Принса, Томаса Харрисона и Ричарда Ладбери, недавно вернувшиеся из Никарагуа, а также пять других судов; благодаря им флот должен был получить еще порядка 400 человек, и в итоге под командованием Моргана должно было собраться не менее 2100 человек.
Коллир вернулся к острову Ваш 28 ноября (8 декабря). Французы узнали в трофейной «Гальярдине» флибустьерский корабль с Тортуги, захваченный капитаной из Картахены пятью годами ранее. Адмирал согласился передать этот приз одному из своих французских союзников — капитану Жану Гасконцу.
29 ноября (9 декабря) Морган и его капитаны допросили испанских пленных, доставленных Коллиром. От них хотели получить сведения, подтверждающие намерение испанцев
«Первым делом, когда мы оказывались в чужих краях, был захват пленного, от которого мы требовали сказать, подписать собственноручно и заверить печатью, что в Картахене, Порто-Белло или других морских городах они [испанцы] собирают войска и снаряжают флот для выхода в море, дабы вторгнуться на Ямайку. Некоторые под пытками соглашались сделать то, что нам было нужно. Другие, более благородные и сильные, не желали говорить или подписывать то, о чем они не знали, каковых тогда рубили на части, расстреливали или вешали».
Среди тех, кто отказался подписать то, что требовали от него флибустьеры, был капитан «Гальярдины» Мануэль Фернандес де Акоста. Однако другие испанцы оказались не столь стойкими. 29 ноября (9 декабря) 1670 года секретарь Моргана Джон Пик записал показания шкипера «Гальярдины» Марко де Лубы и моряка с Майорки Лукаса Переса. Ниже приводится текст показаний шкипера:
«Ноября 29-го, 1670 года.
Свидетельство Маркуса де Лубы, испанца, старшего пилота приза „Галердина“, родившегося на Гран-Канарии, возраст — сорок семь лет или около того; будучи спрошенным, сказал, что он видел завербованных людей в Картахене, все — вооружены для враждебных действий против англичан. И далее сказал, что несколько испанских кораблей получили и все еще имеют каперские грамоты от президента Панамы дона Хуана Переса де Гусмана; что они захватили несколько английских судов; что испанцы весьма настроены против острова Ямайка, особенно по причине того, что в Старой Испании снаряжен флот, чтобы идти в эти края под командованием и управлением некоего дона Алонсо, а более ничего не сказал.
Дано под присягой в вышеозначенный день и год в присутствии Генри Моргана и прочих офицеров флота».
Лукас Перес подтвердил эту информацию и добавил, что испанцы снарядили два корабля для действий против Ямайки — один с 18, другой с 12 пушками; кроме того, по его словам, президент Панамы пожаловал несколько каперских грамот для нападений на англичан, в силу которых было захвачено несколько английских кораблей.
Упоминание в показаниях пленников президента Панамы могло указывать на то, что именно Панама должна была стать главной мишенью Моргана.
Среди капитанов, присоединившихся к флибустьерскому флоту у острова Ваш, весьма примечательными персонами были Лауренс Принс, Томас Харрисон (или Харрис) и Ричард Ладбери, которые, имея под своим командованием 170 человек, вернулись в Порт-Ройял из похода на Испанский Мейн. В своем отчете губернатору Ямайки они рассказали, что сначала, поднявшись по реке Магдалена вглубь Новой Гранады, пытались оказать помощь восставшим индейским племенам. Планировался захват города Момпос, но, угодив под обстрел артиллерии форта, возведенного испанцами на острове посреди реки, флибустьеры вынуждены были ретироваться. В августе отряд Принса, Харрисона и Ладбери, насчитывавший тогда около двухсот человек, отправился в Никарагуа. Зайдя в устье реки Сан-Хуан, они оставили там свои суда, добрались с помощью индейцев-проводников до ее истока и напали на форт Сан-Карлос, возведенный испанцами рядом с озером Никарагуа. Гарнизон форта насчитывал лишь 37 солдат. Испанцы отвергли ультиматум о капитуляции, убив в завязавшемся бою 16 и ранив 18 флибустьеров. Когда форт все же пал, комендант Гонсало Ногера Ребольедо под пытками признался, что четырьмя часами ранее отправил лодку с сообщением о появлении пиратов в город Гранаду. Капитан Принс тут же снарядил быстроходное каноэ, которое на третий день перехватило упомянутую лодку. Оставив в форте два десятка человек, отряд из 120 флибустьеров незаметно проник в Гранаду, захватил заложников и до полудня ограбил дома самых зажиточных горожан.
В своем отчете Модифорду руководители экспедиции утверждали, что взятая в Гранаде добыча оказалась скромной — на каждого участника пришлось по 7 фунтов серебра и 12 фунтов стерлингов в звонкой монете. В испанском отчете об этом нападении отмечалось, что Принс «осуществил разорение и тысячу разрушений, отправив голову священника в корзине и заявив, что он поступит с остальными пленными таким же образом, если они не дадут ему 70 тысяч песо выкупа». По сведениям Ричарда Брауна, после грабежа Гранады на каждого участника экспедиции пришлось по 30 или 40 фунтов стерлингов.