Генри, ты - Охотник!
Шрифт:
– - В городе есть кристианский костёл?
Реджина сбилась со своего ровного плывущего -- как в болоте -- шага, но не остановилась. Лицо её не выражало вообще ничего и Блэк растерялся, силясь решить -- стоит ли ему снова задавать вопрос или это плохая идея вообще.Генри был по-настоящему верующим человеком и нуждался в возможности посещения воскресных служб -- хотя бы их -- и потому решительно повторил свой вопрос в другой форме:
– - Возможно, я могу где-то посещать службы?
Смотрительница -- в этот раз она не сбилась с шага -- прикрыла глаза на пару мгновений.
И ничего не сказала, снова полностью проигнорировав Генри, как будто тот ничего не спрашивал. Блэк нерешительно прикусил губу, думая, что, может быть, Нелюди не могут посещать службы и вообще верить в бога.
Касательно веры Генри ждал большой сюрприз уже в конце их нынешнего пути.
Каменный дом, к которому Смотрительница привела Блэка -- стоял на холме. Один его вид вызывал в Генри столько удивления, что она замер широко распахнув глаза и раскрыв рот так широко, что у залетевшей бы туда мухи были все шансы добраться до пищеварительного тракта в самый конец по прямой. Массивный и огромный дом в античном стиле очень тяжело было даже мысленно называть "домом", он был странным, похожим на древнее античное здание, но с окнами на нормальном этаже и со стеклопакетами в них. Словно на обычный двухэтажный дом кто-то сверху натянул личину греческого храма с толстыми колоннами и статуями. Генри не мог определиться кажется ли ему дом красивым, или же он полностью и целиком ужасен.
В этот раз Смотрительница никуда не звонила, они даже не успели подойти к отсутствующей двери -- вместо неё был проход, словно это и правда был храм, занавешенный чем-то прозрачным и лёгким -- как им навстречу вышла высокая сероокая и русоволосая женщина. Она мягко улыбалась и смотрела так, словно уже всё знает. Мудрый взгляд заставил Генри усомниться в том, что женщина так молода, как выглядит.
– - Афина, -- Смотрительница улыбнулась, немного оттаивая, словно бы выныривая из мутной болотной воды в которой обычно существовала. Генри приподнял одну бровь, интуитивно ощущая, что не понимает чего-то очень важного, упускает из вида многое, что при этом у него под носом. Это ощущение Генри ненавидел с детства.
– - Рада приветствовать, -- Афина величественно кивнула и Генри ощутил, что ещё немного от захлебнётся от ауры, которую распространяла вокруг себя женщина. Он осторожно отступил назад, не слишком веря, что это поможет, но, не зная, что ещё предпринять. Афина повернула к нему голову, рассматривая.
Реджина молча ожидала вердикта, а Генри не мог понять, что происходит и почему Смотрительницы молчит. Генри мысленно обратился к Кресту и Джошуа, вопрошая о том, доколе он будет не понимать происходящего в этом дивном и новом мире.
Афина качнула головой в отрицании и Реджина разочарованно прикусила губу, впервые выглядя по-настоящему молодо.
– - Вообще ни как?
Генри бросил в её сторону вопрошающий взгляд, но ответила ему сама Афина.
– - Ты слишком честно веришь в собственного бога.
Генри, нахмурившись, посмотрел на неё, ощущая растущую внутри неуверенности и панику. И, глядя на то, как в его голове крутятся шестерёнки, Афина рассмеялась:
– - Я Афина Паллада. Богиня мудрости, но обучаю я лишь тех, кто в меня верит.
Глаза Генри широко распахнулись, он в удивлении раскрыл рот, и где-то глубоко внутри него вспыхнул восторг. Афина заинтересованно приподняла брови, и её улыбка снова стала чарующей и таинственной:
– - Может однажды в будущем, -- проронила она в сторону Реджины и развернулась, чтобы вернуться в свой дом, уже стоя в дверях, она мягко произнесла, обращаясь только к Реджине:
– - Была очень рада встретиться, рыжий совёнок.
Афина скрылась в доме, а Генри слепо последовал за Реджиной, в какой-то момент он аккуратно поймал Смотрительницу за локоть, останавливая, чтобы спросить:
– - Она правда Богиня?
Та наклонила голову к плечу в своём неизменном птичьем жесте и проскрежетала в ответ:
– - Всё может быть, -- призналась Реджина, и добавила сказанные ей самой не так давно слова, -- Мир очень не обычное место.
Расставшись со Смотрительницей у Библиотеки Генри, глянув на часы, бросился к дому капитана Бэр, не вспомнив при этом про Кларента. Единорог с осуждением посмотрел ему в след и возмущённо фыркнув, покосился в сторону читающего газету Анубиса и ничего не сказал.
Блэк обрался до нужного адреса с опозданием, дважды заблудившись по дороге и один раз, едва не угодив под единорога, впервые при этом встретив где-то другого наездника.
Эльза впускает его в дом и указывает на лестницу на второй этаж, на вешалке висит сумочка Лилит -- и это подсказывает Генри, что его напарница уже тут. Блэк чувствует себя немного виноватым и смущено смотрит в сторону Бэр, но та ни как не показывает недовольство -- если оно есть.
Генри благодарен за это. Он поднимается по лестнице, пока Эльза отвлекается на что-то на первом этаже, Блэк улавливает, что она кого-то зовёт, но не прислушивается. Ему больше интересны старые деревянные перила, с вырезанными лепестками и завитушками, и обои с вензелями. Генри кажется, что на стенах ткань, а не бумага, но он не трогает, чтобы проверить. Если бы ему пришло в голову провести рукой по стене, то он выяснил, что на стенах и правда ткань.
Генри замирает ненадолго в коридоре второго этажа, оглядывается и видит в конце -- открытую дверь, от которой падает свет. Блэк отправляется туда, по коридору, когда слышит речь из одной из комнат:
– - Милые, вам не получится тут остаться, -- говорит кто-то басом, похожим на далёкий рокот камнепада, Генри всё ближе к комнате, из которой слышит голос и неосознанно замедляется, прислушивается (хотя сам не сможет объяснить, почему и зачем), -- Вас нужно повесить в иное место.
Блэк не слышит есть ли какой-то ответ, в общем-то, даже подойдя к самой комнате, он ничего не слышал, только бас и тихий звон, словно бы хрусталя.
– - Ну же, маленькие, не плачьте.
Генри заглядывает в проход, -- дверь в комнату ещё не поставлена, стоит в той же комнате, рядом, -- и видит огромную глыбу камня, она шевелиться и тихо воркует с люстрой, которую держит в руках. Блэк замирает, раззявив рот, смотрит во все глаза на живой камень.
– - Вы говорите?
Генри сам не знает, о чём спрашивает: о том ли, что куча камней внезапно двигается и говорит, или же о том, что эта глыба говорит с люстрой, -- точнее с камнями в ней.