География фамилий
Шрифт:
Некоторые фамилии распространены «поперек» очерченных зон. Например, Морозовы с наибольшей частотой встречаются от Иванова и Шуи до Москвы, реже — на юг; Соколовы — чаще в Поволжье, Широбоковы — в Сибири и т. д.
Много фамилий местных, часть которых узколокальна. В Кромском р-не Орловской обл. больше тысячи человек с фамилией Лежепеков, не встреченной больше нигде (кроме областного центра). В Моршанском р-не Тамбовской обл. — тысячи Коротаевых, в Хоботовском р-не — Стрельниковых; на Вохме (северо-восток Костромской обл.) часта фамилия Тюляндин. Три примера по Кировской обл.: Лекомцевы многочисленны к юго-востоку от Кирова — в Фаленском р-не и соседних селениях Богородского р-на, в большинстве других районов этой фамилии нет (в областном центре она, конечно, представлена); фамилия Дворяшин сконцентрирована в Слободском р-не (подсчет Т. В. Ларуковой) севернее Кирова, а фамилия Мутных часта лишь в одной части Богородского р-на (южнее Кирова). Иногда локальные фамилии совсем малочисленны, а некоторые охватывают тысячи человек.
К этому можно
Важнее географии лексических основ фамилий география их форм — тут счет идет не на тысячи, а на миллионы людей.
Господствующие форманты русских фамилий не региональны, а повсеместны. Но даже и их частотность не всюду одинакова. Кажется таким нейтральным формант – ский [82] , а между тем образованные им фамилии охватывали в Холмогорском у. Архангельской губ. (1897 г.) 4,1% всех крестьян, а в Епифанском у. Тульской губ. (1900 г.) — 0,5% — разница велика. В городах фамилии на – ский встречаются гораздо чаще, чем в сельских местностях, в силу социально-исторических истоков этой формы фамилии [83] . Во всей Средней России реликтами стали фамилии в форме бессуффиксальных прилагательных на – ий, – ый, – ой, некогда частые (Толстой, Жидкий). У русских они сохранили свои позиции только на Севере, сберегшем много архаичных черт; носители этих фамилий составляли в Холмогорском и Шенкурском уездах почти 2% населения, в дальнем Мезенском у. — 2,5% (1897 г.), среди которых Борзой, Нагой, Седьмой, Узкий, Черный и др. На всех остальных русских территориях они единичны. Фамилии в этой форме сохранились у украинцев.
82
Своеобразная функция суффикса – ск- затрудняла его определение. Объявили его даже как суффикс, обозначающий «коллективную принадлежность», но тогда как же морской берег, царский сын и проч., какому коллективу морей или царей они принадлежали? Вместо подобных натяжек мной предложено на Международном симпозиуме по этимологическим исследованиям определить эту функцию как наличную принадлежность. Качественные значения прилагательных с формантом – ск- тоже очень ранние, но все же они вторичны.
83
Там же. С. 206—209.
Есть форма фамилий, региональная абсолютно: – их, – ых (отчество от именования семьи как целого) — Долгих, Косых, Плохих, Черных. Их называют «сибирскими», но очаг их не в Сибири, они пришли туда из двух массивов: северного и черноземного. Ими изобилует еще перепись часовен Шенкурского у. 1692 г. [84] , в ревизских сказках 1747 г. Е. И. Рудных нашла максимальное скопление (позже они резко уменьшились) их северо-западнее Устюга — до 36—38% всех семей. Оттуда они заселили черноземы окско-донского водораздела между Воронежем, Курском, Орлом, Тамбовом, в центре которого (юг Липецкой обл. и север Воронежской) их число превысило 4—5% (вдвойне специфична там фамилия Мухортых — и основой, и формантом) (карта 2).
84
Русская историческая библиотека. СПб., 1897. Т. 25. С. 549—741.
Карта 2. Зоны фамилий с формантом – их, – ых
1 — наличие фамилий с – их, – ых; 2 — территории максимального сгущения их
На всей обширной полосе между этими массивами фамилии этой формы отсутствовали. В московских документах XVII в. есть несколько единичных случаев, но реформы Петра I полностью исключили их, и фамилии этой модели уцелели только на северной и южной окраинах государства.
Сначала с Северной Двины, а затем и из черноземной полосы фамилии на – их, – ых распространились за Урал. Основная масса переселенцев в
85
Тобольский филиал архива Тюменской обл. Ф. 417. №95.
86
Там же. №221, 222.
87
Там же. №51, 52.
В Нижнем Заволжье на р. Иргиз известно большое скопление фамилий этой формы; в с. Большая Глушица (1896 г.) бытуют фамилии Борзых, Пожилых, Седых, Черных [88] , в с. Ореховка (1905 г.) — Боровских, Евдокимовских, Молодых, Ставровских, Тальских. Но неизвестно, принесены ли они старообрядцами из ветлужских и керженских скитов, бежавшими от церковных гонений (т. е. из северного ареала), или осели по пути в Сибирь из Черноземья. Ни куйбышевцы, ни саратовцы не заметили этого скопления.
88
Архив Куйбышевской обл. Ф. 171. Оп. 1. №125.
С русскими региональными фамилиями на – их, – ых перекликаются фамилии той же модели у поляков Силезии, у словаков и хорватов.
Очень важен еще не замеченный факт, что некоторые документы так именуют только женщин. В листах переписи 1897 г. нередки примеры: в д. Ананьинской Холмогорского у. фамилия главы семьи Луговой, а его жены и дочери — Луговых [89] ; в д. Засульская Мезенского у. хозяину и сыновьям записана фамилия Прелой, а хозяйке и дочерям — Прелых [90] , те же различия известны и в Зауралье.
89
Архив Архангельской обл. Ф. 417. Оп. 19. №206—211.
90
Там же. №52—54.
В свете приведенного едва ли надо разъяснять наивность утверждения, будто в нередкой фамилии Плохих «формант – их добавлен, чтобы смягчить отрицательный смысл основы» [91] . Никакой оценочной, качественной функции он никогда не нес.
Кроме географии форм, образующих фамилии, важна география форм, которыми образованы их основы; их нельзя смешивать с образованием фамилий, но они таят столько ценного для истории народа и языка, что упустить такой источник непростительно. Здесь можно лишь в качестве примеров привести немногие, приоткрывающие разные грани проблемы. Понятно, что частотность их гораздо меньше, чем частотность форм самих фамилий, но все же значительна, а территориальная избирательность ярка.
91
Денисевич Г. В. Собственные имена как материал для диалектологии // Научно-практические очерки по русскому языку. Курск, 1972. Вып. 6. С. 143.
– инов(ов). Именования Костромитин(ов), Пермитин(ов) и т. п. обозначали дворянина, зачисленного на военную службу по такому-то уезду, в котором он и получал землю, становясь помещиком. Для следующих поколений эти именования становились фамилиями. Перечень городов, от названий которых образованы эти фамилии, чрезвычайно четок: Белев, Болхов, Боровск, Венев, Верея, Вязьма, Коломна, Кострома, Луховицы, Можайск, Мосальск, Москва, Пермь, Псков, Ржев, Серпухов, Тверь, Чусовой. Положенные на карту, они очерчивают границы Московского государства на исходе XV в. и датируют расцвет форманта – итин. Переход именования на потомка требовал дополнительно форманта – ов; в XVI в. накоплен некоторый запас патронимичных именований на – ин, поэтому слышимое наличие – ин в – итин воспринимали уже как оформленный патроним и некоторые фамилии на – итин обходились без дооформления. По-видимому, язык диктовал некоторые ограничения: к топониму в три слога с консонантным исходом формант – итин не присоединяли, пользуясь обиходным – ец, не несшим официального, социально-привилегированного оттенка.