География Китая. Глобализация и динамика политических, экономических и социальных изменений в Поднебесной

Вик Грегори

Рис. 1.3. Административно-территориальные единицы провинциального уровня Китая. Подготовлена авторами

Значительная часть нашей книги посвящена осмыслению географических или пространственных различий между регионами Поднебесной. Даже на самом высоком уровне абстракции – четырех основных экономических регионов (см. снова рис. 1.2) – мы видим существенные нюансы в окружающей среде, культуре, политике и экономике. В упрощенном, но оттого не менее показательном виде эти различия представлены в таблице 1.1.

В этой таблице единственный показатель – ежегодные доходы на душу населения – сопоставляется по городским и сельским районам в четырех экономических регионах Китая за два года: 2010 и 2018 годы. В обоих периодах средние показатели доходов городских и сельских жителей Восточного региона существенно превышают данные по всем трем остальным регионам. В последующих главах мы рассмотрим причины подобных различий. Пока же отметим, что за эти восемь лет средние доходы в городских районах Китая увеличились по стране примерно на 88 %, но в Центральном и Западном регионах фиксировался несколько более высокий рост: 95 % и 93 % соответственно. Однако жители Восточного региона в целом располагали гораздо более высокими доходами за оба рассматриваемых года. Еще примечательно, что доходы городских районов во всех четырех регионах увеличивались быстрее, чем доходы сельских районов. Еще более существенный разрыв прослеживается между городскими и сельскими районами внутри каждого из регионов. В наиболее бедствующем Западном регионе сельские доходы составляли в среднем около 37 % от городских доходов в 2010 году, и этот показатель упал до 35,4 % к 2019 году. Таким образом, несмотря на увеличение доходов на душу населения, с течением времени разрыв между городами и деревнями в Западном регионе увеличивается (см. таблицу 1.1). Впрочем, это явление наблюдается по всем регионам. Средний показатель сельских доходов по всему Китаю составляет лишь 42,7 % или даже ниже размеров средних городских доходов. Это неравенство между регионами, а также между городскими и сельскими районами, имеет самые различные социальные, политические и экономические последствия. Несмотря на многие инициативы по уменьшению остроты этой проблемы, противодействие неравенству остается одним из самых больших вызовов, стоящих перед руководством КНР [Dunford, Liu 2015; Fan 1995; Wei 1999].

Нарастающие противоречия между регионами Китая напрямую приводят к некоторым из самых существенных и запутанных споров по поводу направления общего развития страны. В дополнение к разрывам в доходах, упоминавшимся нами выше, неравномерный экономический рост формирует целый ряд новых проблем социального, культурного и политического характера, которые отражают специфические особенности жизни в тех или иных районах и неоднородный социально-экономический статус различных групп населения [Huang, Li 2014; Wang 2008]. При этом очень многие оказываются в выигрыше, и это в первую очередь касается жителей прибрежных районов, где условия жизни населения заметно улучшились по сравнению с типичными условиями жизни до проведения экономических реформ, инициированных в декабре 1978 года [Dwyer 1994; Economist 2015; Fan 1995].

Таблица 1.1. Ежегодные доходы на душу населения [3] в городских и сельских районах четырех экономических регионов Китая (2010 и 2018 годы)

Масштабность Китая – с точки зрения как территории, так и населения – во многом задает уникальность проблем развития, включая вопросы неравенства, с которым Китай сталкивался и продолжает сталкиваться. В главе 2 мы подробно рассмотрим, почему принципиально важно осознавать огромные географические размеры Китая и то, как они формируют неравномерные условия деятельности людей. В 2021 году Китай был страной с самым большим населением в мире, но еще в «Докладе о мировой демографической ситуации и перспективах ее развития за 2019 год» ООН прогнозировала, что Индия обгонит Китай по размерам населения уже в 2027 году. В любом случае планирование и обеспечение текущих и будущих потребностей населения в 1,44 миллиарда человек – ситуация, принципиально отличная от необходимости заботиться, как в случае США, о населении в 330 миллионов человек (обратите при этом внимание, что КНР и США имеют примерно одинаковую площадь). По численности населения некоторые провинции Китая вполне могут сравниться с двадцаткой самых населенных стран мира. Так, провинции Гуандун, Хэнань и Шаньдун превосходят по своим размерам любую европейскую страну, не считая России: по состоянию на 2018 год во всех трех указанных регионах проживало свыше 96 миллионов человек (см. рис. 1.3); более того, Шаньдун (100,4 миллиона), Гуандун (113,4 миллиона) и Хэнань (96,1 миллиона) существенно превосходят по населению Германию (83 миллиона) – 17-ю страну мира по численности населения [National Bureau of Statistics 2019: 34].

3

По текущему курсу юаня (на 2020 год, $1 = ?6,92)

Источник: [National Bureau of Statistics 2011: 333, 358; National Bureau of Statistics 2019: 174, 177].

Принципиальный фактор – крайне неравномерное распределение этого огромного населения по территории страны (1,44 миллиарда людей по состоянию на август 2020 года). 14 из 19 городов с городским населением более пяти миллионов человек расположены на Востоке или Северо-Востоке Китая (глава 6). Среди крупнейших городов Поднебесной только Чэнду, Сиань, Ухань, Чжэнчжоу и Чунцин расположены во внутриматериковых Центральном и Западном регионах. Как и повсеместно в мире, политическая и экономическая власть обычно концентрируется в самых густонаселенных районах. Места с большей численностью населения способны генерировать большие доходы и большие налоговые поступления, располагают более совершенной транспортной системой и большим числом университетов и пользуются большим политическим весом. С течением времени это оборачивается лишь усилением межрегиональных разрывов. Все это обостряет пространственную изоляцию и более высокие транспортные издержки жизни на западе Китая, а также ведет к параллельному повышению издержек в промышленном и обрабатывающем секторах – видах деятельности, которые в конечном счете способны приносить большую чистую прибыль, чем такие традиционные занятия, как сельское хозяйство, животноводство, лесоводство и горное дело.

Крайне высокая концентрация населения на востоке Китая не есть какой-то новый феномен (глава 6). Китайский географ и демограф Ху Хуаньюн в статье 1934 года выдвинул понятие линии «Хэйхэ – Тэнчун» (также известна как линия «Айхуэй – Тэнчун» и «линия Ху») (см. рис. 1.2). Благодаря исследованию Ху научное сообщество обратило внимание на поразительный перекос в распределении населения на территории Китая: 95 % китайцев тогда проживало в восточной трети страны. В последующие десятилетия этот тренд несколько пошел на убыль. Однако даже по состоянию на 2020 год к востоку от «линии Ху» все еще проживает свыше 90 % населения Китая (см. рис. 1.2) [She 1998]. Подобный дисбаланс сказывается не только на социальном равенстве и состоянии экономики, но и задает существенные политические, общественные и экологические вызовы, с которыми Китаю приходится мириться сейчас.

Обратите также внимание, что четыре экономических «ядра» Китая, представленные на рис. 1.2, расположены в том же Восточном регионе, а именно – на побережье Тихого океана, где сформированы наиболее оптимальные условия для экономического роста. Лучший пример в данном контексте – стремительно развивающаяся Дельта реки Чжуцзян (ДРЧ) на юго-восточном побережье Китая. ДРЧ выстраивается на треугольнике, образующемся между Гонконгом/Шэньчжэнем, Гуанчжоу/Дунгуанем и Макао/Чжухаем. Этот регион имеет давние связи по части перевозок, торговли и потоков капитала с Юго-Восточной Азией и мировой экономикой. Гонконг все еще остается одним из крупнейших контейнерных портов мира, крупным банковским центром и, несмотря на политические конфликты последних лет, краеугольным камнем в деловых сношениях Китая со всем остальным миром, представляя собой правовую и коммерческую систему, которая пользуется доверием предпринимателей со всех концов мира (глава 14).

Следующий треугольник – Дельта реки Янцзы (ДРЯ), который тянется от прибрежных Шанхая и Нинбо до Нанкина. ДРЯ – мощная экономика производства и знаний, имеющая тесные связи с Тайванем и всемирной системой торговли. Шанхай привлекает значительные тайваньские и иностранные инвестиции, выступает в качестве известного центра производства и культуры, но пока еще только медленно возвращает себе статус банковского и коммерческого центра, которым он славился в начале XX века.

Столичный регион, охватывающий города Пекин и Тяньцзинь, – центр политической власти Китая, а также мощный торгово-промышленный центр, включающий в себя сильный банковский сектор, высокотехнологичные предприятия и научно-исследовательские структуры. Пекин – важный образовательный хаб, чьи существенные возможности в области исследований и опытно-конструкторских разработок развивались параллельно укреплению расположенных здесь престижных университетов и пользующихся государственной поддержкой научно-технических организаций, в том числе всевозможных ответвлений Академии наук Китая и Академии общественных наук Китая.

Наконец, экономический регион, сформировавшийся вокруг провинции Шаньдун, хотя по площади и меньше уже упомянутых, но в свете крепких и лишь нарастающих торговых и коммерческих связей с Республикой Кореей (далее – РК или Южная Корея) и другими странами, в особенности в области электроники и автозапчастей, являет собой отличный пример динамичной экономики Китая и меняющихся приоритетов во внешней политике страны. В 2019 году в провинции Шаньдун работало свыше трех тысяч предприятий, учрежденных или спонсируемых РК. В регионе проживает более 60 тысяч южнокорейцев. Южная Корея – второй крупнейший торговый партнер Шаньдун. Провинция расположена всего в 90 морских милях от РК и потому привлекает работающие в области электроники малые и средние корейские компании, которые усиливают свою конкурентоспособность за счет привлечения образованной, но сравнительно дешевой китайской рабочей силы. Поговаривают, что ворону, каркающую в китайском городе Вэйхай, можно услышать в южнокорейском городе Инчхон [Gao 2015].

Да, сводить весь Китай лишь к регионам, омываемым Тихим океаном, не стоит, и все же именно они доминируют в Поднебесной. Естественно, во всей стране можно найти множество других крупных и малых регионов, которые в различных масштабах отражают динамичное перераспределение пространства и поразительный экономический рост, которые происходят в современном Китае на местном, провинциальном и региональном уровнях. Мы подробнее рассмотрим соответствующие регионы по мере того, как будем знакомиться с конкретными особенностями Китая на протяжении последующих тринадцати глав. Мы не можем не признать мощный импульс, исходящий из сдвигов, которые происходят во всемирной системе, создавая возможности и оказывая воздействие на Китай. Однако не менее важно помнить, что социалистическая революция в Китае была частично нацелена на закрепление за страной целостности в качестве суверенного и независимого государства. Соответственно, при признании существенной роли, которую играют глобальные тенденции, мы должны держать в памяти впечатляющую историю Китая в качестве централизованного государства и империи, а также все усиливающуюся уверенность китайцев в своих силах по мере того, как их страна приобретает статус крупного игрока в мировой экономике, политике и системе безопасности в XXI веке [Spence 1999; Xi 2014]. Мы не всегда имеем возможность в полной мере сознавать события прошлого, однако не следует забывать статус Китая в качестве крупной региональной державы вплоть до начала 1800-х годов. С точки зрения китайцев, за последние десятилетия Китай «вернулся», а не «вступил» на мировую арену. Многие комментаторы полагают, что Китаю суждено стать самой могущественной и влиятельной страной XXI века и потенциально сменить США в качестве общемирового авторитета, экономической сверхдержавы и доминирующей военной силы [Jacques 2009; Pillsbury 2015].