География Китая. Глобализация и динамика политических, экономических и социальных изменений в Поднебесной

Вик Грегори

Китай и мир: глобальные силы и развитие Китая

Как мы отмечали ранее, стремительные преобразования и выдвижение Китая в первые эшелоны мировых сверхдержав связаны с многочисленными процессами глобализации, которые существенно ускорились за последнее столетие [Dicken 2007]. На практике действует множество новых и мощных экономических, политических, культурных и технологических аспектов. Китай быстро адаптировался и подстраивался под них уже начиная с реформ декабря 1978 года и тем более после вступления в ВТО в декабре 2001 года. В свою очередь, перестановки в Поднебесной способствуют формированию гораздо более открытой экономической системы, которую китайцы называют «социализмом с китайской спецификой». Этот политико-экономический сдвиг привел к активному наращиванию торговли и обменов с огромным множеством самых различных стран, от таких крупных экономик, как Япония, ЕС, Австралия и страны Северной Америки, до государств Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Африки. Рост производства и экспорта в сочетании с реформами сельского хозяйства и иных видов деятельности ведет к увеличению производительности, прибыли, доходов от налогов и национального благосостояния, что способствовало развитию современных вооруженных сил, формированию продвинутой инфраструктуры и большим научно-техническим и торговым обменам как внутри Китая, так и в сотрудничестве с другими странами. Таким образом, Китай стал не просто «фабрикой и лавкой всего мира», но и одной из самых влиятельных и сильных держав мира.

Роль, которую Китай играет в мировой политике, значительно расширилась, в особенности после 2013 года, с приходом на пост председателя КНР Си Цзиньпина. Китай не только активно участвует в поиске потенциальных решений таких региональных проблем, как нестабильность вокруг КНДР и распространение ядерных вооружений, но также сильно вовлечен в общемировую политику посредством таких международных организаций, как ООН, Совет безопасности ООН, Всемирная организация здравоохранения, ВТО и инициатива «Пояс и путь» (глава 4) [Zhao 2000а, 2000b]. В то же время новое руководство КНР ведет гораздо более агрессивную политику в отношении соседних стран в Азии. Споры о границе с Индией разгорелись с новой силой в 2020 году. В результате последовавшего вооруженного конфликта пострадали люди с обеих сторон. Недавние территориальные притязания в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях пока проявляются в виде неопределенной пунктирной линии (см. рис. 1.1) и вызывают серьезное беспокойство по поводу перспектив в отношениях КНР с Японией, Филиппинами, Вьетнамом и Малайзией. Китайские рыболовные суда часто обвиняют в нарушении традиционных морских границ, обозначенных в Конвенции ООН по морскому праву – весьма успешной долговременной инициативе ООН. Китай также ставит под сомнение устоявшееся влияние США над западной частью Тихого океана. В главе 4 мы в этой связи рассмотрим вызовы, которые бросает Китай – держава на подъеме – такому укоренившемуся мировому лидеру, как США [Wong 2014]. Вне всяких сомнений, у нас на глазах формируется новый миропорядок, и пока сложно предсказать, что будет с Китаем по прошествии 40 лет. Но мы можем быть уверенными в том, что в ближайшие десятилетия КНР будет играть все более существенную роль в мировых делах.

Вернемся к эпохальным экономическим реформам декабря 1978 года, только теперь с учетом внутринационального политического контекста. Способность Китая привлекать инвестиции в промышленный сектор обеспечивалась тщательно подготовленными политическими мерами, в которых упор делался на инновации и высокие технологии, предположительно способствующие быстрому развитию обширной производственной базы. Государство всегда играло ключевую роль в стимулировании экономического роста и развития национальной экономики Китая. Это положение вряд ли изменится в обозримом будущем, как бы ни смущали коммерсантов, производителей и импортеров из традиционных капиталистических стран сложные взаимоотношения между правительством КНР и ведущими компаниями Китая. Китайское руководство начало с разработки специальной таргетированной программы производства потребительских товаров экономкласса. Постепенно эти меры охватили целый ряд других высококонкурентных потребительских товаров и товаров производственного назначения, а также электронику, транспортное оборудование, фармацевтическую продукцию, вооружения и военное оборудование – все то, что пользуется спросом во всем мире [Walcott 2002].

Крепнущие производственные возможности Китая в сочетании с оптимальными правительственными курсами дополняются параллельным резким наращиванием торговых и инвестиционных контактов обменов с такими «тиграми» азиатской экономики, как Сингапур, Южная Корея и Тайвань, а также целым сонмом других стран. Новые торговые и инвестиционные тренды, в свою очередь, приводят к пространственной реорганизации: в Китае формируются экономические регионы, отражающие потребности новых общемировых экономик и технологий [Dunford, Liu 2015]. Здесь проявляются не только новые форматы торговли, но и важные новые технологии транспортного и логистического назначения, которые позволяют Китаю все эффективнее перевозить и распространять все товары, производимые страной с особым мастерством. Целый ряд инициатив по созданию новых транспортных систем и инфраструктурных проектов сейчас реализуются в КНР для того, чтобы как можно больше граждан страны стали частью «китайского чуда», в особенности на фоне тяжелых экономических условий, образовавшихся в результате тарифных «войн» между Китаем и США в 2019 году и вспышкой COVID-19 в 2020 году. Все эти инвестиции нацелены на то, чтобы объединить разрозненные регионы и районы Китая в единое целое во имя предначертанной Поднебесной судьбы стать полноценной современной экономикополитической системой при параллельном сокращении неравенства и поглощения избыточных трудовых ресурсов, которые образовались в течение экономического застоя вследствие пандемии. Издержки на строительство всей этой инфраструктуры – автомагистралей, железных дорог, водных путей, газопроводов и нефтепроводов, портов, гаваней, аэропортов, электросетей и коммуникационных узлов – будут огромными, и в предстоящие десятилетия Китаю потребуется продолжать искать средства финансирования для строительства этих основ социальной стабильности и национального развития.

Не только экономика

Уже давно прошла 40-я годовщина реформ 1978 года, инициированных Дэн Сяопином во имя открытия Китая внешнему миру и радикального преобразования всей национальной социально-экономической системы [Vogel 2011]. Китайское общество и культура сильно изменились за прошедшую эпоху беспрецедентного экономического роста. Придерживаться одних ценностей и точек зрения посреди непредсказуемых, хоть и блещущих позолотой, времен крайне сложно. Судьба человека часто определяется его связями, доступом к высшему образованию, социально-экономическим статусом, национально-этнической принадлежностью, полом и, со всей определенностью, местом, где он живет. Вполне очевидно, что резкий сдвиг социальных и экономических систем сформировал новые условия, которые становятся возможностями как для успехов сверх всех ожиданий, так и для крушения и ранее не столь уж устойчивых надежд.

Как и во всех местах, переживающих стремительные изменения, люди Китая ощущают себя растерянными и подавленными обстоятельствами даже тогда, когда они добиваются процветания и чувства защищенности. Представьте себе, что вам уже за 50 лет, вы не имеете высшего образования, проработали верой и правдой на государственной фабрике, которая отключила свои станки 15 лет назад, а пять лет назад, прежде чем закрыть двери предприятия навсегда, объявила вам, что средств пенсионного фонда не осталось вовсе. Стоит помнить, что многие представители старшего поколения в Китае выросли в условиях активной пропаганды общества «Рабочего рая на земле», где каждый мог найти пропитание в «железной чаше риса» Мао, где каждый получал «по потребностям» и где все были равны, пускай равны исключительно в степени бедности. В действительности их жизнь, конечно, была не столь полноценной и нерушимой, как пресловутая «железная чаша». Но она определенно была более предсказуемой, чем переменчивое настоящее, где для успешной судьбы человеку важнее всего иметь «правильное» местоположение и «надлежащий» статус.

Для большинства китайцев текущие политические споры, экономические возможности, общепринятые взгляды и нравственные нормы представляются разительно отличными от устоев, которые считались прописной истиной всего несколько десятилетий назад. Человек младше 40 лет не помнит сложностей, через которые Китай прошел до начала реформ. Многие люди получили значительные блага от трансформации Китая, некоторые утратили из-за нее не просто доход, а нечто гораздо более неопределенное и оттого важное. В любом случае всем китайцам приходится менять свои воззрения и идеалы по мере того, как разворачиваются реформы, а китайское общество оказывается под все более жестким контролем администрации Си Цзиньпина (глава 4).

Эти перемены проявляются на всех уровнях китайского общества, от положения отдельных людей до статуса корпораций, от городских районов до сельской местности, а равно и во всей интернет-вселенной. Вполне очевидно, что разнообразные социальные, экономические, культурные и политические преобразования протекали по-разному во множестве регионов и провинций Китая. Как никогда прежде важно подчеркивать, о каком именно месте мы рассуждаем в каждом отдельном случае. Текущие исследования свидетельствуют об устойчивом и только усиливающемся разрыве в доходах и ВВП на душу населения между богатейшими и беднейшими районами [Buckley 2010; Fan 1995, 1997; Gipouloux 2000; Lyons 2000; National Bureau of Statistics 2019; Wei 1999]. Но дело не только в доходах и производительности. Между регионами и провинциями наблюдаются существенные различия в степени доступа к жилью, больницам, услугам здравоохранения, социальному обеспечению и образованию [Huang, Li 2014; National Bureau of Statistics 2019]. В результате мы имеем все более неравномерный ландшафт с точки зрения социальных, культурных, экологических и экономических реалий.

Поколенческие пробелы, экономические фрустрации разрыва между богатыми и бедными, неравномерные региональные возможности, новые экологические проблемы, которые ставят под угрозу здоровье и благосостояние рядовых граждан, и трения между современностью и традицией сейчас переполняют Китай – огромную и поразительную державу с давней историей. Все указанные проблемы имеют конкретные пространственные параметры. В последующих главах мы рассмотрим многие из обозначенных вопросов в процессе осмысления того, что представляет собой современный Китай.

Основополагающий для американской государственности спор между Томасом Джефферсоном и Александром Гамильтоном по поводу роли центрального правительства представляется не менее важным для современного Китая, как, впрочем, и для других стран. В какой мере должно центральное правительство способствовать экономическому росту и социальному равенству? Какую роль здесь должны играть региональные и муниципальные власти? Каким образом следует увеличивать объем собираемых доходов, облагать их налогами и распределять? Кто принимает решения о содержании школьной программы и о том, какие школы заслуживают поддержки? Каким образом должно осуществляться социальное обеспечение и предоставляться услуги здравоохранения и кто должен оплачивать их? Многие жители современного Китая хотели бы иметь большее влияние в реализации решений, принимаемых в приказном порядке центральным правительством. Это желание возникает не только у представителей местных властей, но и у рядовых граждан и местных предпринимателей, которые, зачастую будучи источником доходов для реализации проектов ускоренного расширения городов и обеспечения экономического развития на местах, считают себя заинтересованными в достижении определенных результатов [Lin 1997,2009]. И все же Китай остается государством, основанным по ленинской модели. 92 миллиона членов КПК полагают, что именно они обладают преимущественными правами и властью для выбора политических курсов, которые определяют социальные, политические и культурные приоритеты государства в целом, и играют ключевую роль в контроле общего направления экономического роста и преобразований.