Геопанорама русской культуры. Провинция и ее локальные тексты

Белоусов Александр Федорович

…из ярых печейНа оранжевых лапах выходитС огневою коронойУральский металл.

(Куницын 1981,84)

Так поэтическое сравнение («дворцы – завода побратимы») наполняется мифологическим содержанием, а сакральная функция печи, выступающей своеобразным «троном» духа «с огневою короной», травестируется.

Испепеляющее влияние огненного «существа», распространяемое на все окружающее пространство, специфически воздействует на человека. Во-первых, на его эмоциональную природу и телесное тепло:

Жарою

огненный металлВ лицо неистово хлестал.Я на него Глядел в упор,Не потому ли до сих порВо взгляде мечется огоньИ горяча моя ладонь?

(Комаров 1977,15)

Этому воздействию подвергаются также печень и кровообращение:

Оттого сталеварамИ особый почет.В наших жилах недаромКровь с железом течет

(Кашин 1980,63)

Огонь, полыхающий одновременно «в печах и в сердце», наконец, преобразует в раскаленный металл и само человеческое тело:

И слитком раскалится тело,Чуть капнет дождик —Закипит

(Чистяков 1977, 28)

Очевидным результатом глобальной огненной «возгонки» становится превращение всего окружающего мира в «благородный металл»:

Все в цехе гремелои все грохотало:Листы прокатало,листы прокатало.Закончилось лето,Березы в подпалинах.Стоит полпланетыВ осенней окалине.И листья звенятблагородным металлом,Как будто и ихневзначай прокатало…

(Зыков 1977,67)

Под натиском огня, вырывающегося из недр домен и мартенов, отступают опаленные небеса. На вопрос, бывает ли над тайгой северное сияние, следует ответ:

Говорят, иногда сияет.Но признаться, —хоть тут с основанияГородка я живу, —по ночамВ небе я никакого сияния,Кроме доменного,не замечал…

(Ружанский 1954,69) Огонь и металл властвуют и над традиционно противостоящей им стихией:

И моет пареньруки трудовые,И кажется,что плещется металл.

(Шевяков 1977,169)

В контексте локальной поэтической мифологии значение «неразлучной рифмы» (Шишов 1975, 326) – металл – передано пребывающему во власти огня главному краевому топониму [310] , о котором идет речь в стихотворении «Урал-река»:

Горячей плещется волной,Не отойдешь – сгоришь.– Я догадался: ты со мнойО стали говоришь.<…>Вполне серьезно говорюИ вот моя рука —Река, которую творю,И есть Урал-река

310

Ср.: «<...> над веком небывалым IIПотомки совершат свой поздний суд. II Железо назовут они Уралом…» (Львов 1977,149). 

(Мурзиди 1954,58–59).

Поэтически творимое видение южно-уральского пейзажа находит завершение в обобщенном и исчерпывающем образе края, запечатленном на металлической гравюре, обретенной и оставляемой в «наследство» – именно такое название получает стихотворение с ее описанием. «Топонимический аспект» в данном случае реализуется посредством избираемой для обзора уральских пространств точки зрения, – как бы с горной вершины:

Неслышно по травамСтупает олень.Горит над оленемЗадумчивый день.А дальше, за ними,Дымки над землей:Там трубы заводов,Там город родной…

(Преображенская 1981,99)

Наряду с трубой, обязательным «пейзажным» элементом, в стихах заводских поэтов неизбежно оказывается и домна, всегда метонимически репрезентирующая «городродной», а значит, именно завод:

Спокойно дышат у горыЗавода огненные печи…

В «краю», мыслимом во власти огня и железа, город не проявлен индивидуальными чертами. На фоне горного пейзажа его «индивидуальный» облик проступает и исчерпывается теми же смыслами:

Я живу на Урале,В городище железном.Здесь прописку мне дали,Посчитали полезным…

(Богданов 1997,181).

Мы идем по росамГорного тропой,А вокруг разбросанГород огневой…

(Забалуев 1977,150).

Так в структуре важнейшей для традиционной культуры ментальной формулы – дом родной – центральное понятие заменяется новым – город. В рассматриваемом круге текстов его содержание предстает адекватным понятиям завод и цех. Внутренняя же форма слова домна неожиданно раскрывается в виде анаграммы, своеобразно свидетельствуя о мифологической сути свершившегося как о факте поглощения «огненной печью» основной для человека ценностной категории. «Локальные» очертания оппозиции свое – чужое выглядят соответственно: «нам такой не нужен, кто о. мартеном не дружен» (Зайцев 1974,272).

Библиография

Белоногов А.: 1961, 'Трудовая дорога', Мое поколение: Стихи, Челябинск.

Богданов В.: 1997, Возвращение, Москва.

ГорбатовскийЕ.: 1973,'Я начинаюсь от завода. ^За трудовую доблесть, 15 декабря.

Горская А.: 1961,'Песня о Челябинске', Мое поколение: Стихи, Челябинск, 73.

Дышаленкова Р.: 1981,'Милый город полон звуков… , Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 81.

Забалуев Л.: 1977, 'Рабочая молодежная', Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 150.

Зайцев И.: 1974, 'Уральская пословица', Запись И. Зайцева, Каменный пояс, Челябинск, 272.

Зыков Ю.: 1977,'Каленые брызги… , Мартен: Проза и поэзия, Челябинск, 67.

Кашин Ю.: 1980,'Назавод','Сталевары', Лицо души: Проза, стихи: Сборник литературного объединения ЧТЗ, Челябинск, 62–63.

Комаров Г.: 1977, 'Была работа горяча', Времен невидимая связь, Челябинск, 15.

Куницын А.: 1981,'Железный камень', Рабочее созвездие: Стихи, Донецк – Челябинск, 84

Кутов Н.: 1954,'Ураланеузнаешьзанеделю. ^ЛоэтыУрала, Челябинск,