Геопанорама русской культуры. Провинция и ее локальные тексты
Шрифт:
Пильский П. М.: 1999,'Литературные края', Балтийский архив: Русская культура в Прибалтике, Рига, т. 4.
Подзорова М.: 1995, «Операция Ы» и другие воспоминания о бабушке из Йошкар-Олы: [Интервью Якова Костюковского] ,Московские новости, 1995, № 47,9—16 июля.
Поздеев А.А.: 1953,'Несколько документальных данных к истории сюжета «Ревизора» , Литературный архив, Москва – Ленинград, вып 4.
Райкин А.: 1993, Воспоминания, С. – Петербург.
Рогачев М. Б., Цой А. И.: 1989, Усть-Сысольск: Страницы истории, Сыктывкар.
Розанов В. В.: 1970,'Опавшие листья: Короб второй', Розанов В. В., Избранное, Munchen.
Розанов В. В.: 1990,'Русский Нил', Розанов В. В., Сумерки просвещения, Москва.
РП – Русские писатели: 1800–1917: Биографический словарь, Москва, 1989, т. 1.
Салтыков-Щедрин М. Е.: 1975, Полное собрание сочинений, в 20-ти тт., Москва, Т.17.
Случевский
Соколов Н.: 1998, Пошехонская сторонушка, Москва.
Солтановская Т. В.: 1997, 'Неизвестные значения знакомых слов: (К вопросу о коннотации русской лексики) , Mitteilungen fur Lehrer slawischer Fremdsprachen, Wien, 1997, № 73, Juni.
СРЯ – Словарь русского языка, в 4-х тт., Москва, т. 1.
Тамарли Г. И.: 1993, Поэтика драматургии А. П.Чехова, Ростов-на-Дону.
Тимофеева В. В. (О. Починковская): 1990,'Год работы с знаменитым писателем', Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников, в 2-х тт., Москва, т. 2.
Тиц А. А.: 1971, На земле древнего Галича: (Галич, Чухлома, Солигалич), Москва.
Толстой Л. Н.: 1978, Собрание сочинений, в 22-х тт., Москва, т. 1. Тургенев И. С: 1980, Полное собрание сочинений и писем, в 30-ти тт.: Сочинения, Москва, т. 5.
У руба на Хопре: 1997, Уруба на Хопре: Исторические очерки и хроника летописи города Урюпинска, Волгоград.
Уварова Е.: 1983, Эстрадный театр: Миниатюры, обозрения, мюзик-холлы (1917–1945), Москва.
Фонякова О. И.: 1990,Имя собственное в художественном тексте, Ленинград.
Цехновицер О.: 1933, 'Предисловие', Сологуб Ф., Мелкий бес, Москва – Ленинград.
Чехов А. П.: 1976, Полное собрание сочинений и писем, в 30-ти тт., Москва: Письма, т. 4.
Чехов А. П. Невидимые миру слезы // Чехов А. Полн. собр. соч. и писем: В 30-ти тт. Сочинения. т. З
Чехов А. Полн. собр. соч. и писем: В 30-ти тт. Сочинения, т. 7.
Шаляпин Ф.: 1983, Маска и душа: Литературное наследство, Алма-Ата.
Шевырев С: 1842,'Похождения Чичикова, или Мертвые души: Поэма Н. Гоголя: Статья вторая', Москвитянин, 1842, № 8.
Шевяков А.: 1871,'Чухлома', Нива, 1871, № 8.
Шолохов М. А.: 1975, Собрание сочинений, в 8-ти тт., Москва, т. 7.
Щеглов Ю. К.: 1990, Романы И. Ильфа и Е. Петрова: Спутник писателя, в 2-х тт., Wien, т. 1.
Эйхенбаум Б.М.: 1933, Маршрут в бессмертие: Жизнь и подвиги чухломского дворянина и международного лексикографа Николая Петровича Макарова, Москва.
Яковлев С: 1995,'Письмо из Солигалича в Оксфорд', Новый мир, 1995, № 5.
Якушев В. Н.: 1986, 'Из плена глубинки', Урюпинская правда, 1986, № 187,22 ноября.
М. В. Строганов (Тверь)
Две заметки о локальных текстах
1. Локальный текст как миф
На фоне понятия провинциального покуса категория локального текста отзывается очевидным каламбуром, играющим на двух возможных значениях: 1) 'текст о некоторой определенной местности, имеющий общее, не местное значение'; 2) 'текст, обслуживающий только определенную местность и практически не актуальный за ее пределами'. Ясно, что в этой ситуации оба значения оказываются бесспорно оценочными, хотя на самом деле свердловский текст ничуть не хуже петербургского текста, лишь бы тексты были хорошими.
Вообще в отношении самого термина петербургский текст, породившего все остальные локальные тексты, существует несколько невыясненных вопросов, первый среди которых – его авторство и время создания. Хотя традиционно все указывают на знаменитую работу В. Н. Топорова (1984), у него самого это понятие было использовано еще в 1973 г. (см.), а в 1975 г. в соавторстве с Р. Д. Тименчиком и Т. В.Цивьян были опубликованы тезисы, уже в заглавии содержащие этот термин (см.). Однако все эти работы никак не поясняют понятия петербургского текста (и В. Н. Топоров, как можно понять из его устных выступлений, не стремится давать четкую дефиницию его). Ясно, что авторы договорились о том, что понимать под оным термином, но не попытались объяснить этого своему читателю ни в первых, ни в последующих публикациях. А пояснить крайне необходимо следующий момент: имеет ли этот текст, как и любой другой локальный текст, свою поэтику, либо у всех локальных текстов есть только своя мифология. Тот пример, который был особо актуализирован в работе 1975 г.: «В Петербурге жить, что спать в гробу» – ясно указывал на существование петербургской мифологии, но никак не на существование петербургской поэтики.
Если мы правильно понимаем проблему, то речь может идти только о мифологизации пространства, реализуемой вследствие закрепления за ним некоторых определенных метафор [239] . Поговорка «В Москве на доске, в Ленинграде на ограде, а в Твери, где хошь сери», не кодифицированная из-за использования табуированного слова, очевидным образом отражает три мифа: Москва – большая деревня, Петербург – город вечной красоты (от «Твоих оград узор чугунный» до «Я к розам хочу, в тот единственный сад,//Где лучшая в мире стоит из оград»), Тверь – занюханная провинция. Поэтика этих трех мифов совершенно одинакова: превращение метафоры в реальность, метаморфоза, мифологизация образа реальности. Это значит, что любой локальный текст есть в известном смысле «провинциальный», и любой провинциальный текст может приобрести столичный статус при простом переносе столицы из города в город (ср. историю московского текста на протяжении XIX–XX веков). Повторение этого трюизма необходимо нам не для того, чтобы в очередной раз подчеркнуть ценность провинциального локуса и умалить значение столичного, поскольку мы хорошо понимаем, что утверждение «провинция спасет Россию» столь же неоспоримо, как и утверждение «красота спасет мир». Повторение этого трюизма должно нас подвести к уяснению механизма формирования локальных текстов, на наш взгляд, совершенно неосвоенных.
239
Раньше мы говорили о том, что провинциальные тексты имеют только одно отличие на фоне текста столичного – свою тему (см.: Строганов 2000, 439). Как можно судить, не только локальный текст в своем собственно локальном качестве, но и провинциальный текст без определенной локализации также имеет мифологическую природу. В этом отношении весьма показательна следующая поговорка, которая известна во множестве вариантов. «Тверь-городок – Москвы уголок», но на месте Твери стоят в разных записях Тула, Коломна и т. д. Это созданный самими провинциалами образ «милой провинции», повышенной в своем статусе благодаря сопричастности столице. Вместе с тем – это неосознанное самими провинциалами воспроизведение общего – мифологического – места, это миф о Твери, Туле, Коломне, а вовсе не реальный образ того или иного города.
Рассмотрим следующий пример. Среди неопубликованных произведений А. М. Бакунина есть небольшая поэма без заглавия, в которой описывается его тверской дом:
Под окнами ВолгаТечет у меня,И супротив домаВпадает Тверца.Скрывалася долгоПод спудом волна:Ни жизни парома,Ни песни гребца —Трещали морозы,Ухабился снег —Вдали там обозы, Вдали конский бег.Дом Бакуниных в Твери хорошо сохранился, хотя в нем и нет музея. Он находится на правом берегу Волги, как раз напротив устья Тверцы. Эта часть реки была в XVIII в. судоходной, и именно рядом с домом Бакунина по всей набережной тянулись купеческие торговые дома, здесь приставали баржи, паромы и лодки с разными товарами, а зимой шли через реку, повыше устья, обозы.
А здесь пусто, дико,Лег на душу лед —Ни радости клики,Ни шумных хлопот.То ветер возгласомТоскливым поет,То колокол басомК молитве зовет.Молитвы сердечнойНебесный языкБессмертен, конечно, Кто Бога постиг.За Волгой обитель —Прекрасный, младойЕе был строитель,Тот отрок святой,Которого счастьеПохитил соколИ брачное веноВ клобук пременил.Как птичка в ненастьеПриют он нашел,И душу от пленаСтрастей свободилУпорною битвойС самим естеством,Святою молитвойИ строгим постом.