Герцог Борджиа н-ской губернии
Шрифт:
Говоря это, Зубов беспрерывно качал седой головой. Было ясно, что лечебный чай стоит заменить более действенным средством.
– Василий Васильевич, вам нужно как следует отдохнуть. Постарайтесь не изводить себя так. Ведь этим вы не поможете своему внуку, зато навредите самому себе. Сейчас один из наших сотрудников отвезет вас домой.
– Спасибо вам, вы так добры.
После секундного колебания он, заглянув в глаза Валандре, с надеждой в голосе спросил:
– Вы разберетесь во всем этом?
– Мы сделаем
Да и как она могла ответить иначе, не зная истинную подоплеку дела?
– Я умоляю вас, пожалуйста, разберитесь. Если вы найдете настоящих виновников, моего внука отпустят, и все это недоразумение будет исчерпано… – Василий Васильевич помялся. – Я… мы… мы заплатим вам столько, сколько вы потребуете. У нас есть кое-какие сбережения, и мы не постоим за ценой, лишь бы Володю поскорее отпустили и сняли с него все эти абсурдные обвинения.
«Пожалуй, не так уж они и абсурдны», – подумалось Вершининой, но вслух говорить этого она не стала, чтобы еще больше не расстраивать старика, который и без того был совершенно убит горем.
– Хорошо, Василий Васильевич, мы займемся вашим делом. По поводу оплаты вам лучше поговорить с нашим начальником, Мещеряковым. Я считаю, что сейчас вам прежде всего необходимо как следует отдохнуть и прийти в себя. Езжайте домой.
– Клавдии я не смогу солгать, и придется рассказать ей обо всем этом. Но… как вы считаете, нужно ли звонить Геннадию или нет? Посоветуйте, пожалуйста, как мне быть, – Зубов тревожно заглянул Вершининой в глаза.
Она помолчала.
– Мне трудно что-либо вам посоветовать, потому что, признаюсь честно, я еще не могу сказать ничего определенного по вашему делу. Если вы считаете, что такое сообщение навредит вашему сыну, то можете пока воздержаться от него. До тех пор, пока обстоятельства не прояснятся.
Василий Васильевич облегченно вздохнул и поднялся с кресла.
– Я и сам так думал, – заговорил он, начиная пятиться к выходу, – спасибо вам, спасибо огромное.
– Пока еще благодарить меня не за что, Василий Васильевич.
– Нет, нет! Я надеюсь, вернее, я твердо уверен, что вы сможете разобраться во всем этом.
Вершининой очень хотелось ответить, что она разделяет его уверенность, но она не могла этого сказать.
– Сейчас вас отвезут домой. Оставьте, пожалуйста, свои координаты, чтобы мы могли связаться с вами, как только возникнет необходимость.
– Хорошо, хорошо! – он продиктовал свой адрес и номер телефона Алискеру.
– Мы свяжемся с вами, – повторила Валандра, провожая старика. – Алискер, будь добр, позаботься о машине для Василия Васильевича.
Алискер немедленно встал со стула и вышел вслед за Зубовым.
Оставшись в кабинете одна, Валандра снова села в свое кресло, закурила
«А вот внучок, – размышляла Валандра, – совсем другое дело, мне он не кажется таким уж непогрешимым, как его любящему деду. Парень молодой, оставшийся без опеки родителей. Мало ли на что его могут подтолкнуть какие-нибудь советчики?»
Ее раздумья прервал телефонный звонок.
– Валентина Андреевна, – раздался в трубке голос Ганке, – у вас есть для нас какие-нибудь поручения?
– А почему ты этим так интересуешься? – спросила Вершинина.
– Да видите ли… – он немного помялся, – мы с Антоновым отдежурили, теперь домой бы…
«Тьфу, черт, – воскликнула про себя Валандра, – со всей этой кутерьмой совсем забыла про ребят!»
– Да, конечно, Валентин, вы можете идти домой.
– Спасибо, Валентина Андреевна.
– Только у меня к вам вот какая просьба будет, Валя. Будьте, пожалуйста, где-нибудь в поле нашей досягаемости. Предстоит расследование – нам могут понадобиться все наши люди.
– Ясно, Валентина Андреевна, хорошо, я передам Антонову. Будем дома.
– Прекрасно, Валя, пока!
– До свидания, Валентина Андреевна, – вежливо попрощался Ганке и повесил трубку.
«Нехорошо, Валя, – укорила себя Вершинина, – должна была сама вспомнить о тех, кто отдежурил. Почему мне Мамедов не напомнил? Надо будет сказать ему об этом».
Валандра ценила своих сотрудников. Наверное, именно поэтому она, в отличие от многих других начальников, всегда могла рассчитывать на преданность своих подчиненных.
Вошел Алискер.
– Почему ты не напомнил мне о Ганке и Антонове? – немедленно напустилась на него Вершинина.
– Я подумал, что они могут вам понадобиться… – оправдывался секретарь.
– Думал, не думал… Мог бы и напомнить мне о них, – проворчала она, но тут же заставила себя умолкнуть.
«Ох уж этот Мещеряков! Испортил с утра настроение, теперь буду на ребятах срываться. А это нехорошо», – укорила себя Валандра.
– Как вы думаете, этот Зубов правду сказал? – отвлек ее Алискер от самоедских мыслей.
– Мне показалось, что да. Во всяком случае, он уверен, что его внук не причастен к происшедшему.
– А вы не уверены?
– Давай не будем гадать, – ответила Вершинина, – нужно побеседовать с Володей, тогда можно будет сказать что-то конкретное. Кстати, Алискер, позвони-ка, пожалуйста, следователю, узнай, когда можно будет увидеть Зубова. Я собираюсь побеседовать с ним.
– Вы сами хотите ехать туда?