Герцог (не) желает жениться, или Фиктивная семья для холостяка
Шрифт:
– Не совсем. Скажем так, я признавал не все уроки. Мама иногда чуточку увлекалась и заставляла заниматься девчачьими занятиями.
– Неужели вы шили? – не сдерживаю смешок.
– Нет. Но на стол накрывал, а также раскладывал салфетки согласно схеме рассадки гостей.
– Скука. Беатрис такому не учит, кстати. Она заставляет читать, писать и считать. Иногда мне тоже хочется сбежать, но в ее доме нет такой башни, как у вас, – доверительно сообщает Мелани.
– Мэл!
– Тшш, леди Ноттинг, – Бернар мягко сжимает мою руку, а затем поворачивается обратно к Мелани. – Грамота нужна всем, это гораздо важнее и полезнее, чем салфетки с посудой. Если не освоишь науки, придется выходить замуж за глупого мужлана.
Молча усмехаюсь. А герцог умеет разговаривать с детьми. Никогда бы не подумала.
– А если освою?
– Тогда будешь, как леди Ноттинг. Умной и независимой девушкой.
Ого. Это был комплимент?
– Ладно. Придется читать, – тяжело вздыхает Мелани.
Мы как раз подходим к кабинету. Ловлю себя на мысли, что после лестницы я прекрасно могла идти без руки Вандербурга. Но ни он, ни я почему–то не отпустили друг друга.
И как чудесно, когда Мэл слушает кого–то. Все–таки авторитет мужчины нельзя приуменьшать. Это не мои привычные нотации, на которые Мелани реагирует через раз. Нормальная семья – хорошая штука.
Стоп. Что я только что подумала?!
Глава 7
– Итак, участок, – становлюсь напротив стола, подбоченившись.
Разговор о деле всегда помогает выгнать сентиментальные мысли.
– Хм, да, – Бернар вмиг мрачнеет, на лице снова появляется маска аристократического равнодушия. – Я не могу отдать землю в центре.
– Что?! Я тут изображала из себя невесту, а вы не можете? Теперь наверняка поползут слухи! Моя и без того не лучшая репутация, будет совсем очернена, – обреченно вздыхаю.
– Не думал, что вам важно общественное мнение, – тонко подмечает герцог.
Не в бровь, а в глаз, что называется.
– Не волнует, вы правы. Но девушкам в нашем мире и без того трудно, а с подмоченной репутацией вдвойне тяжелее.
Вандербург некоторое время хмурится. Я готова поклясться, что вижу, как крутятся шестерёнки в его голове.
– Я не могу отдать вам участок в центре не из–за того, как вы бездарно изображали мою невесту.
– Чего это? Ваш отец поверил в практичную спутницу, а досаждать матери вам нравится, не отрицайте, – произношу, выпрямившись.
– В старой части города осталось не так много свободной земли, а об экономике думать надо. Ибо в процветающем городе процветает и население, – Бернар игнорирует мое замечание, продолжает свое.
– Ясно. Очередной мужской клуб гораздо важнее. Конечно, сиротки никому не нужны, – говорю, вмиг расстроившись.
Ничего, мы справимся. Я еще что–нибудь придумаю. Возможно, придется пересмотреть чертежи или перекроить собственный дом.
– Знаете, Беатрис, в чем ваша проблема? Вы не даете человеку оформить мысль до конца. Если вы так вели себя с моими сотрудниками, понимаю, почему никто не помог. Правда, они бы и не смогли, в отличие от меня, – хмурится Вандербург.
– И это значит, что? – спрашиваю осторожно.
Он не прав, я по началу никого не перебивала, мало говорила и все больше слушала. Но толку не было. А когда отказывают в очередной раз, не хочется продолжать.
– Смотрите! – вместо ответа Бернар раскрывает на столе план города. – Здесь центр, здание мэрии, куча особняков, в которых живут одни снобы. Оно вам надо обрекать детей и ваших работников на постоянный негатив? Они даже погулять нормально не смогут!
– Это все, конечно, прекрасно, но без крыши над головой детям еще хуже, – произношу сквозь зубы.
Кажется, Вандербург решил поступить, как истинный политик.
– А здесь участок в три раза больше того, что в центре, – он снова никак не комментирует мои слова, тычет в квадрат на окраине. – Рядом лес, где можно собирать грибы и ягоды. Из соседей –средний класс. Им нет дела до снобистских рассуждений высшей знати, но в то же время они не хулиганы, которым нечем заняться, дай только попортить чужое имущество.
– И?
– И герцог отдает его нам, что непонятного! – влезает Мелани.
– Мэл, вмешиваться в чужие разговоры не вежливо, – одергиваю ее.
– Нет–нет, девочка права. Я предлагаю вам этот лакомый кусочек на окраине. Все лучшие школы всегда располагаются за городом, а не на главной площади. Да и места гораздо больше.
– Беатрис, мы сможем гулять! Ты поместишь на свой план качели, которые некуда было поставить. Я научу мелких отличать съедобные грибы от несъедобных, старшаки покажут, как охотиться с рогаткой, – мечтательно произносит Мелани.
– Нет, милая, животных убивать мы не будем, но учиться стрелять можно.
– Так что, соглашаетесь? – спрашивает Вандербург, заметив смену настроения.
– Ладно. Но я хочу владеть землей!
– Беатрис, город принадлежит обществу, какие владения, – снисходительно отвечает Бернар.
– Да половина земли ваша! – искренне возмущаюсь.
Он тяжело вздыхает и закатывает глаза.
– Как на счет аренды на пятьдесят лет с правом продления?
– Триста лет! Минимум!
– Вы столько не проживете.
– Оформлю наследство на Мэл.
– Сто лет, на больший срок не составляется.
– Хорошо, но укажем в договоре, что продление тем же владельцам!
– Ох, – герцог качает головой, –по рукам.
Глава 8
– Во что я ввязалась? – бормочу себе под нос, просматривая приглашения на «обязательные» мероприятия с пометками герцога.
– В жутко романтическое приключение! – подбегает сзади Мелани. – Вы будете изображать влюбленную парочку, словно шпионы, а потом не заметите, как чувства станут реальными! Мы переедем в его большое поместье, и я организую в восточной башне личную штаб–квартиру. Классно?