Герцогиня-дурнушка

Джеймс Элоиза

– Да-да, груди! – повторила Тео, с трудом удержавшись, чтобы не показать Джеймсу язык. Но ей уже семнадцать, и теперь следовало вести себя так, как подобает леди. Так что придется ограничиваться словами. – Я знаю, что ты чувствуешь к Белле, но это совсем не любовь.

– Прелести Беллы – не тема нашего разговора, – проворчал Джеймс.

– Тогда ее хорошенькое личико? – рассмеялась Тео.

– Дейзи, хватит!

– Но кто же еще поговорит со мной о подобных вещах, если не ты?

Джеймс тяжко вздохнул:

– Уж

точно не я.

– Но ведь ты – самый близкий мне человек, почти брат, – сказала Тео, чувствуя, что у нее слипаются глаза. – Разбудишь меня, когда приедем домой?

Джеймс молча кивнул и уставился на подругу детства. Даже при тусклом свете фонаря, освещавшего карету, он отчетливо видел очертания ее бедер. Ну и груди, конечно же… Ясно, что и Тревельян их заметил. Иначе не пялился бы так на ее декольте.

Но Тео не должна выйти замуж за Тревельяна. Ни в коем случае! Уж лучше он сам на ней женится.

Глава 6

Следующий вечер

Карлтон-Хаус

Резиденция принца Уэльского

К величайшей досаде Тео, Джеймс не только не проводил ее на музыкальный вечер у принца Уэльского, но и не появился до ужина.

– Где ты был? Ты должен был приехать еще несколько часов назад, – прошептала Тео, увлекая его на другую сторону гостиной, подальше от чужих ушей. – Кларибел намертво прилипла к Джеффри. У него не было возможности даже вздохнуть – не то, чтобы заметить, что я нахожусь в комнате.

– Что ж, теперь я здесь, – сказал Джеймс.

Тео пригляделась к нему повнимательнее. На нем был прекрасный темно-синий сюртук с темно-зелеными бархатными лацканами – вполне подходящий для музыкального вечера принца Уэльского. Но вот глаза его…

– Ты выпил! – воскликнула Тео с восхищением. – Я никогда не видела тебя пьяным. Теперь тебя начнет мутить? Или ты будешь только слегка пошатываться весь вечер? Ты похож на цветок мальвы, который забыли подвязать к опоре.

– Я никогда не шатаюсь! – возмутился Джеймс.

– Сейчас шатаешься. Но ради всего святого, ты только взгляни на это! – воскликнула Тео, мотнув головой в сторону Кларибел, опиравшейся на руку Джеффри. – Можно подумать, что они уже обручились. Или что она тоже выпила, как и ты. Не думаю, что тебе удалось сообщить Джеффри о моем приданом сегодня днем в «Уайтс».

– Странно, но Джеффри не было сегодня в клубе, – ответил Джеймс. – К тому же… Ведь я уже сказал о твоем приданом вчера. Этого вполне достаточно.

– Джеймс, смотри, он не пожирает ее влюбленными глазами… это она вешается на него… И наверное, даже к лучшему, что ты не видел его сегодня. Ведь ты пьян, поэтому что-нибудь перепутал бы.

– Что к лучшему? – спросил Джеймс, в растерянности заморгав.

Тео снова на него посмотрела, и внезапно ее захлестнула волна нежности.

– Я обожаю тебя, Джеймс. Ты ведь знаешь об этом, не правда ли?

– Только не говори, что я для тебя как брат. Потому что я тебе не брат, и ты должна помнить об этом. Мы оба должны это помнить. То есть мы не родные по крови, хотя и можем чувствовать себя родными. Иногда.

– Наверное, тебе лучше взять меня под руку, – предложила Тео. – Тебе будет завтра неловко, если ты сейчас свалишься к ногам принца как срубленное дерево.

– Только немного поддержи меня, – сказал Джеймс, выглядевший изрядно опьяневшим. – Я на минуту прислонюсь к стене и сделаю вид, что разговариваю с тобой. Возможно, я выпил несколько больше бренди, чем допускало благ… благоразумие. Мой отец здесь?

– Наверняка здесь, – кивнула Тео. – И он, наверное, зол из-за того, что ты не заехал домой, чтобы потом сопровождать нас сюда. Тебе повезло, что он пока тебя не видел.

Они стояли у дальней стены музыкальной гостиной Карлтон-Хауса. Гости же, по большей части расположившиеся на стульях с высокими спинками, с восторгом слушали концерт. И никто, казалось, не замечал Джеймса и Тео.

– Этот парень стучит по клавишам так, словно хочет наградить всех головной болью, – проворчал Джеймс довольно громко. – Он играет так же ужасно, как когда-то играла ты, когда твоя мать еще полагала, что у тебя все же имеется музыкальная жилка.

– Ты не должен говорить подобные вещи! Это же Иоганн Баптист Крамер! – воскликнула Тео, но сразу же поняла, что нет ничего удивительного в том, что Джеймс не узнал прославленного пианиста. У него просто не хватало терпения, чтобы хоть раз высидеть целый вечер на музыкальном представлении.

И было ясно: если она сейчас ничего не предпримет, он непременно устроит сцену. Тео взяла его за руку и потащила за высокую китайскую ширму, расписанную цветами лотоса. «Так лучше, – подумала Тео. – Если кто-нибудь случайно обернется, то не увидит нас с Джеймсом». Прислонившись спиной к стене, она потянула его к себе. Джеймс слегка качнулся к ней, упершись руками в стену и распространяя запах отличного бренди.

– Только дай мне минутку, чтобы голова прояснилась, – пробормотал он. – О чем, интересно, ты думаешь? У тебя такое странное выражение лица…

– Я чувствую твой запах, – ответила Тео. – Я никогда не сознавала, как приятно ты пахнешь, Джеймс.

– Ха!.. – Похоже, он не знал, что на это ответить. Но, к счастью, он уже не так шатался, как минуту назад.

– Наверное, нам следует найти для тебя чашку чая, – сказала Тео.

По какой-то причине – может, из-за той странной встречи с ним у нее в спальне накануне днем? – ей стало трудно думать о Джеймсе как о старом друге, с которым можно откровенничать на любые темы. Он был невероятно красив и обладал утонченной элегантностью своего отца, но его подбородок казался более волевым, а глаза смотрели спокойно и уверенно даже сейчас, когда он был под хмельком.