Герцогиня-охотница

Хеймор Дженнифер

– Как?! – ахнула Сара.

– Вот так. Видимо, она настолько сильно хотела стать герцогиней, что с каким именно герцогом идти под венец, ей было совершенно не важно. Она схватила первого, кто попался ей под руку. Дансберг приехал сюда во второй половине дня, уже после твоего отъезда. В доме еще царил переполох. Похоже, она встретила Дансберга случайно и открыла ему свое бедное разбитое сердце.

– И что сделали ее родители, когда узнали? – спросил Саймон.

– Абсолютно ничего, – бодро ответил Марк.

– Они хотели, чтобы их дочь стала герцогиней.

Когда ей это удалось, у них не было никаких претензий, – добавил Люк.

– Но ведь все вышло не так, как они планировали, – воскликнула Сара.

– И им совершенно не нужен был скандал, – добавил Саймон.

– Родителям, может, и нет, – сказала Эзме, и все удивленно повернулись к ней. Обычно она молчала в присутствии братьев, если к ней не обращались, – но Джорджину этот конкретный скандал вполне устраивает. Только представьте, ее бросил герцог Трент, и она тут же оказалась в объятиях герцога Дансберга. Всеобщее внимание гарантировано.

– Надеюсь, Дансберг понимает, во что он вляпался, – покачал головой Саймон.

Люк махнул рукой.

– О, я знаю Дансберга. Он умеет управляться с женщинами. Даже с такими испорченными, как эта мисс Стенли.

– Я видел их в ночь, когда они исчезли, – сказал Марк. – Он показался мне вполне довольным.

Саймон взглянул на брата.

– Дансберг думал о Джорджине, даже когда она была помолвлена со мной. Но боюсь, его ждет разочарование, ведь он практически не знает ее. А она – его.

Люк пожал плечами.

– Разве это важно? Он герцог, а она мечтала стать герцогиней.

– В защиту Дансберга можно сказать одно, – философски заметил Сэм. – Как может устоять сорокадевятилетний холостяк перед кознями двадцатилетней красавицы, которая обещает ему вечную любовь и преданность?

Марк ослепительно улыбнулся Саре и сказал:

– Ну, пусть Дансберг сам с ней разбирается. Мне во всем этом больше всего нравится, что Сара теперь стала официальным членом семьи.

– Я, еще будучи маленьким, считал Сару сестрой, – произнес Тео. – И мне всегда было как-то странно думать о тебе как о горничной. И даже как о компаньонке Эзме. – Он пожал плечами. – А вот сейчас все встало на свои места.

Сара тепло улыбнулась Тео.

– Благодарю вас, милорд.

– Тео. Зови меня просто Тео.

Ее улыбка стала еще шире.

– Тео. Признаюсь, я немного опасалась вашей реакции и… – Она сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с охватившими ее чувствами. – Я очень рада, что вы приняли меня.

– Насколько я могу судить, – сказал Люк, – мой брат впервые за долгое время поддался чувствам.

– Ты так думаешь? – спросил Саймон.

– Конечно.

Герцог задумчиво провел пальцем по краю своего бокала.

– А что, Стенли по-прежнему планирует предать огласке тайну вашего происхождения? – Он посмотрел на Эзме, понимая, что она может и не знать об этом. – Они рассказали тебе?

Эзме торжественно кивнула.

– Да. В ту ночь, когда ты уехал.

– Хорошо. Теперь нам всем надо решить, как мы будем бороться с последствиями слухов, распространяемых Стенли.

Сэм, все это время стоявший прислонившись к камину, сделал шаг вперед и протянул Саймону несколько листов бумаги.

– Ты получил несколько писем, Трент.

– Сэм, это может подождать. Уверен, я еще успею…

– Думаю, – перебил его Сэм, – это стоит прочесть немедленно.

С недовольным видом Саймон взял письма. В наступившей тишине он внимательно прочел первое и передал его Саре.

«Трент!

Я покидаю это ужасное место и наконец выхожу замуж за герцога, который меня достоин. Если вы или кто-либо из ваших близких когда-нибудь вспомните о существовании сумасшедшего по имени Бертрам Смит и его связи с нашей семьей, на вас обрушится гнев всего герцогства Дансберг. Запомните мои слова, Трент, и не шутите со мной.

Прощайте. Надеюсь, мы с вами больше не встретимся до конца наших дней на этой Земле.

Джорджина Стенли, будущая герцогиня Дансберг».

– Боже мой, – прошептала Сара, – но как мисс Стенли узнала о том, что тебе известно о Бертраме?

Саймон поднял глаза на братьев, которые также смотрели на него с недоумением. Все, кроме Люка – он ответил ухмылкой.

– Ну, не знаю. Может, случайно где-то проговорился…

– Люк! – предостерегающе сказал Саймон.

– Что? Прекрасная Джорджина, в конце концов, моя сводная сестра. Я просто спросил ее, что она думает о нашем старшем брате. Когда она сделала вид, что не понимает, я уточнил, что имею в виду нашего дорогого брата Бертрама Стенли, сумасшедшего, который проживает в Бордсли-Грин.

– Господи! То есть ты не только рассказал ей, что тебе известно о Бертраме, но и что ты являешься ее сводным братом? – спросил Саймон.

Люк усмехнулся.

– На самом деле было весело наблюдать, сколько оттенков зеленого цвета успело сменить ее лицо, прежде чем она вся в слезах отправилась к своему папочке.

– Мы думаем, второе письмо – результат того разговора, – сказал Сэм, передавая листок Саймону.

Саймон прочитал и это письмо.

«Трент.

Пусть и не с вашей помощью, но то, чего я желал своей единственной дочери, свершилось. Я счастлив и горд этим. Ее выбрал герцог, не такой молодой и сильный, как вы, но обладающий зрелостью и чувствами, которых у вас, видимо, не будет никогда.

Что касается неприятностей, которые должны были с вами случиться при подобном стечении обстоятельств, то я передумал. Думаю, будет лучше, если общество останется в неведении относительно происхождения некоторых людей. Я готов сохранить этот секрет. Однако, надеюсь, вы понимаете, что хранить его я буду только до тех пор, пока вы храните тайну относительно личности некоего Б. С., проживающего недалеко от Вустера. Если когда-либо вы решите раскрыть информацию об этом человеке, я, не задумываясь, обнародую известные вам доказательства о родителях определенных людей.