Герцогиня оттон Грэйд
Шрифт:
Писал папенька. Его нервный, неровный почерк, его излишне округлые гласные буквы и внушительная, четко обозначенная точка в конце каждого предложения.
— У вас любопытное выражение лица, — заметил лорд оттон Грэйд. — Вас что-то смущает в заявлении?
Смущало многое. Более всего следующий момент:
— Я видела брачный договор, подписанный папенькой. И вот сейчас я вижу… это.
— Вас смутила подпись? — уточнил герцог.
Кивнула, подтверждая.
Усмехнувшись, лорд оттон Грэйд произнес:
— Ирек —
И я перестала дышать.
В оцепенении, вызванном осознанием, смотрела на безразлично продолжившего чтение герцога и пыталась осмыслить всю чудовищность произошедшего! Меня не продали! Папенька не променял меня на весьма внушительную сумму! Меня самым наглейшим образом выкрали!
Подняв на меня взгляд, лорд опои Грэйд усмехнулся и произнес:
— Леди оттон Грэйд, вам нездоровится?
Мне?! Мне да! Потому что я отчетливо понимала — брачный договор, подписанный под влиянием мага, является недействительным! Недействительным! Меня вправду выкрали! И мне вовсе не нужно было выходить замуж! Напротив, следовало обратиться к любому официальному лицу с требованием о защите! Да даже к капитану «Бросающего вызов». Достаточно было лишь обращения и…
— О, Пресвятой! — Я вскочила, метнулась к окну.
Замерла, вглядываясь в ночной сумрак.
— Ариэлла, что с вами? — вопросил его светлость.
Меня трясло от негодования. Меня попросту трясло от негодования. И будь этот брак заключен в церкви, информации о поставленной под влиянием магии подписи было бы достаточно, чтобы его расторгнуть… Но! Но одно немаленькое и неотвратимое «но» — кем бы я была в глазах света, после того, как прожила несколько дней под одной крышей с мужчиной, находясь без приличествующего леди сопровождения. Никем.
У меня нет пути назад. Просто нет. Если бы я знала, если бы хотя бы возникли подозрения, я бы обратилась к капитану Ордасу или же любому должностному лицу в порту по прибытии. Но после ночи, проведенной в Гнезде Орла… И герцог это прекрасно понимал, наняв для меня по договору не гувернантку или компаньонку, а камеристку!
— Печально, конечно, что Ирек воспользовался нежелательным способом влияния, но сожалеть поздно. Ко всему прочему, родовой брак нерушим ни церковью, ни государством, следовательно, император не вмешается, — произнес, словно размышляя вслух, герцог.
Никто не вмешается…
И в то же время:
— Но прошению дали ход, — я не узнавала свой вмиг осипший голос, — следовательно, церковь имеет какой-то расчет.
Лорд оттон Грэйд некоторое время размышлял над сказанным мной, затем согласился:
— Вероятно, так.
Затем добавил:
— Но появись у меня наследник спустя положенный срок, вероятно, попытались бы оспорить законность его рождения. Ко всему прочему, вероятно, рассчитывают нанести удар по моей репутации.
О, да — один из богатейших лордов империи выкрал младшую дочь обедневшего лорда, дабы заключить с ней не какой-нибудь, а нерушимый родовой брак. Очаровательнейший слух, который, несомненно, вызовет ажиотаж в свете!
— Полагаю, — герцог усмехнулся, — свет сочтет, что я полюбил вас с первого взгляда, увидев в лицее Девы Эсмеры, пытался заручиться согласием на брак вашего отца и, не получив оное, решился на воровство.
И так тоже может быть… как ни прискорбно это признавать.
— В столице вы появитесь исключительно в моем сопровождении и только под моим контролем, — продолжил его светлость. — В ином случае святая церковь умыкнет вас еще до того, как вы определитесь с цветом салфеток для фуршетного стола.
— Белый, — отчеканила я, развернувшись от окна и зло глядя на герцога.
— Не обсуждается, — усмехнулся лорд оттон Грэйд. — И да, какой именно белый? Снежный, льняной, дымчатый, амиант, маренго?
Невольно задумалась над его вопросом.
— Вот видите. — Герцог снисходительно улыбнулся. — И пока вы будете раздумывать, меня лишат юной, умненькой, устраивающей по всем параметрам, выдержанной и воспитанной жены. И это будет печально. Садитесь за стол, Ариэлла.
Я осталась стоять у окна. Затем тихо спросила:
— Могу я написать отцу?
— Странный вопрос, — вновь погрузившись в чтение, произнес его светлость.
— Закономерный, учитывая, что вы сотворили с моим письмом матушке Иоланте! — рассерженно воскликнула я.
Глянув на меня поверх бумаги, лорд оттон Грэйд заметил:
— Написать вы можете в любом случае. Даже матушке Иоланте. Другой вопрос — позволю ли я доставить ваше письмо.
Несколько секунд гневно глядя на последнего представителя династии Грэйд, я уточнила:
— Мне следует воспринимать сказанное вами как то, что письмо, написанное мной папеньке, вы несомненно прочтете?
— Несомненно, — подтвердил герцог.
После подобного мне оставалось лишь произнести:
— Доброй ночи, ваша светлость.
И развернувшись, гордо ушла в спальню, к моему бесконечному сожалению, супружескую. Где я нашла в себе силы снять халат, кое-как заплести волосы, лечь под одеяло и, размеренно дыша, удержаться от слез.
— Мне крайне любопытно, — голос герцога раздался в спальне, но я не желала даже думать о том, как давно маг здесь находится, — что именно вы собирались написать отцу такого, о чем мне не полагается знать?
Совершенно не имея сил на объяснение столь простых и всеми воспитанными людьми понимаемых терминов как личное пространство, я лишь повторила: