Герцогиня поневоле, или Проклятие Зверя
Шрифт:
Леди Найрин вскинула к нему лицо, распахнула глаза. Она сводила его с ума своей дерзостью, привлекательностью, хрипловатым голосом, и жар ударил в голову. Рейнард впился в ее приоткрытые губы, прикусывая, сминая и чувствуя пьянящую сладость.
Стиснул ее за локти, не давая вырваться, усадил на стол. Казалось, он чувствовал биение её сердца, как напряглась грудь под дорогим сукном, и возбуждение лихорадило всё сильнее, заглушая рассудок. Взять её прямо здесь, на этом столе – может, станет легче! Вот она и сама подается навстречу и так же хочет!...
Рейнард с трудом оторвался от ее горящих губ. Жестокие проделки Зверя. Хотя что-то происходило между ними ещё тогда, когда на ней не было проклятия. Свела же судьба!
– Не трогай меня!
Она вырвалась и резко освободила руки, ударила кулаками по его груди. Задышала часто и взволнованно, а руки вдруг задрожали, хоть леди Найрин и уставилась в его глаза со всей прямотой и чувством.
Рейнард не сдвинулся с места, и вдруг захотелось взять ее лицо в ладони, вглядеться в эти темные колодцы зрачков, понять, чем она так влечет его. Он поднял руки и начал:
– Ты ведь…
– Замолчи! – перебила она тут же со всем жаром. – Не говори! Ничего не говори!
Рейнард поджал губы, чувствуя, что она успела прикусить нижнюю, и та опухла и горит. Всё внутри переворачивалось, распалялось, как беспокойный зверь, требовало эту женщину себе. Хотя это должно быть последнее, что стоит ему делать.
Король даст свой ответ, и их дороги наконец разойдутся. Если, конечно, он найдет следы той проклятой Сделки. Он отстранился, глядя, как она вывернулась, соскочила со стола и сделала шаг назад.
– Скажи, что надо искать, – низко и порывисто бросила герцогиня.
– Так сказать или “ничего не говорить”?
– Скажи, – сузила она глаза с угрозой.
– Пожалуйста. Я понятия не им-мею, что надо искать, – просто ответил Рейнард, глядя в ее потемневшие глаза.
– Ты уверен, что это в-вообще материально? Существует, ну?! Что это можно как-то оборвать, уничтожить? – торопливо принялась спрашивать она, ненароком повторив его запинание.
– Однажды отец крикнул, что есть бумаги, которые мне не стоит видеть никогда, я тогда был в его комнате. Не знаю, отчего запомнил ту фразу, просто у него было такое яростное и, вместе с тем, несчастное выражение лица.
На удивление она не рассмеялась ему в лицо, обвиняя в обмане, а только сосредоточенно свела брови.
– Значит, это бумага? Документ. Какой-то лист.
Рейнард взглянул на нее с интересом: надо же, умеет держать себя в руках! Не зовет стражу, своего ручного пса Эльда, не бросается на него с пощечинами. Он помедлил и кивнул.
– Что-то вроде того.
– Ты знаешь все тайники отца?
– Раньше так думал. Но едва ли.
– Расскажи мне всё, что ты знаешь об этом, – попросила она вдруг просто, взглянув исподлобья. Даже обреченно. – Это ведь нужно нам обоим. И если получится… я обещаю покинуть это место навсегда.
Я и правда была готова на это. Плевать на титул, замок, налаженную жизнь – единственное, что я знала в этом мире. Если Рейнард поможет избавиться от проклятия, я уеду отсюда куда угодно. Поскитаюсь, может, заберу с собой Зарину. Найду колдуна и допрошу, могу ли вернуться в свой мир.
Я устала. Чертовски устала от этих страстей и сил демона, от голосов в голове и от того, как схожу с ума рядом с герцогом Тэмхасом – резким, горячим, непредсказуемым. От того, как меня тянет к нему и как я сама в этом запуталась, позволяя ему ненавидеть и не в силах сказать правду. Словно тут можно что-то запутать еще сильнее!
Рейнард расположился в мягком кресле с высокой спинкой. Он смотрел на меня внимательно: не вру ли, что готова отступить. Готова, черт! Только освободи меня!
– Ладно, – легко согласился он и задумчиво склонил голову. – Расскажу, что знаю.
Один из моих предков, прапрадед, кажется, был первопроходцем Киранийских земель. До того здесь были глухие места, пока не обнаружили месторождение. Начали разрабатывать, поначалу обрадовались богатству, пока не наткнулся мой предок на того самого Зверя. Проход в те времена был через шахту, это позже случилось несколько обвалов.
– Он понял, что это… демон?
– Не знаю. Да, наверное. Может, считал иной высшей силой. Зверь уговорил его подписать сделку: власть и могущество в обмен на небольшую жертву.
– Первенец – небольшая жертва?! – недоверчиво склонила я голову.
– Предок был беден, честолюбив и жаждал славы и признания. Я не знаю, что им двигало на самом деле, может, временное помутнение, а может, он действительно не считал это большой платой. У него родилось потом еще восемь детей. Он был первым, кто выполнил условие Зверя.
– И ты смеешь говорить мне про родственные связи! – возмутилась я.
У него в роду честолюбивые детоубийцы, а он смеет пенять мне на выбор мужа! Рей развел руками.
– Один мудрый человек сказал мне, насколько важно не исключать из своего рода и не забывать неугодных, иначе кто-то из потомков повторит судьбу этого забытого. Будь он кто угодно: убийца, самоубийца, тиран. – Рейнард взглянул на меня и добавил: – Я говорю, не оправдывать, заметь. А не забывать. Такое было, такую судьбу он себе выбрал.
– И что дальше?
– Может, сядешь? – вопросом на вопрос отозвался Рей и кивнул на стоящий неподалеку стул.
Я выдохнула и спорить не стала – опустилась, не думая, что тут на самом деле за ужасы происходили в этой комнате.
– А ты, оказывается, умеешь нормально разговаривать, – выдала я замечание мимоходом, разглядывая свои дрожащие пальцы, которые стиснула на коленях в замок. – Удивительно.
– Я много что умею, – ехидно улыбнулся он.
Ну-ну. Общение с голосом демона в голове столько лет не проходит даром. Я снова посмотрела в его янтарно-зеленые глаза, которые показались единственным ярким пятном в этой душной комнате.