Герцогиня поневоле, или Проклятие Зверя
Шрифт:
– М-м, – протянула я, раздумывая, счесть ли это за комплимент. – Если что, я тоже не торопилась замуж. Меня еще в моем мире не развели.
Рейнард многозначительно вскинул брови.
– Вот как. Хочешь рассказать? Теперь ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе. Это не так уж честно.
– Мир вообще несправедлив. Или мы не видим со своей высоты весь божественный замысел... – повела я плечом. – Как-нибудь потом. Давай лучше откроем проклятый свиток и узнаем, чего ждать от демона. Символично, что он в твоей детской, где ты родился и рос. Первый первенец, выживший за много поколений. Не хочешь открыть?
– Хочу просто его уничтожить, – скомкал Рей в кулаке хрупкий пергамент.
– Дай посмотреть! Погоди!
Я осторожно вытащила сверток из его ладони и попыталась развернуть, чувствуя, как крошатся края старинного пергамента. Ей-богу, Зверь, не мог придумать носитель понадежнее? Договоры штука важная, вдруг придется показать юристу!
“Этим договором подтверждаю, что Я, Рикард Тэмхас, отрекаюсь от всех богов и завещаю отдать душу своего первенца демону в обмен на благополучие, здоровье и богатство меня и моих потомков на всю жизнь.”
Росчерк, дата, печать воском. И ничего больше.
Впрочем, что я хотела найти? Надпись в конце: “Если хотите отписаться от Сделки, нажмите на ссылку и перейдите по адресу”? Что вообще мы собирались сделать, когда найдем договор? Н-да.
– Звучит так просто… Всего лишь первенец за все богатства мира и процветание. Причем решил и за потомков всё, экий благодетель! Не учел, что демон заставит платить за сделку каждого! Смотри, кажется, пергамент сейчас совсем рассыпется.
– Странно, что столько лет пролежал в целости.
– Может, сделка заканчивается… Может, истекает какой-то срок давности? – Я повертела свиток в руках в поисках даты мелким шрифтом: действительно в течение ста лет.
– Слишком просто.
Я задумалась, глядя на жуткий договор. А потом начала вспоминать всё, что когда-то читала про сделки с демонами.
– У нас в мире была легенда про священника, не помню, как его звали. Он так хотел достичь высокого положения в Церкви, что заключил договор с демоном, отдав за это свою душу. Потом, конечно, раскаялся, договор нашли, сорок дней он молился о прощении и каялся. А сам договор сожгли на костре, чтобы расторгнуть сделку. И всё, примерно так оно закончилось.
– Предлагаешь сжечь?
– Ну… – замялась я. – Наверное, сначала нужно помолиться, попросить покаяния за грехи предков. И за свои, конечно. А потом уже сжечь.
Рейнард помолчал несколько мгновений, даже прикрыл глаза. Я видела, как он сделал медленный вдох и выдох и посмотрел на меня.
– Я помолился. А ты?
– Но… вообще-то там было про сорок дней.
– У меня нет столько терпения. Давай уничтожим договор и посмотрим, что выйдет.
– Наверняка твой отец пробовал! Раз он нашел договор и столько времени пытался найти выход.
– Не похоже, что пытался. Договор выглядит старым, но вполне себе целым. Возможно, это должен был сделать именно я? Тот самый первенец, нарушивший многолетнюю сделку.
Рейнард направился на выход, и я поспешила за ним. Вернувшись в наши теперь покои, он быстро добавил огня в камин, подкинув готовые дрова. На удивление, огонь начал гаснуть, точно в комнату откуда-то ворвался ветер. Я не сомневалась, что за тринадцать лет странствий Рейнард достаточно научился обращаться с огнем.
Пламя плясало слабое, неуверенное, точно думало, не погаснуть ли до конца. Рей даже раздул угли, чтобы добавить огню силы. Но так и остался держать договор в руках, будто не решался сжечь.
– Боишься мести демона? Дай я.
– Ты его не знаешь так, как знаю я.
Я попыталась вытащить договор, но он выпал из рук. Мы бросились оба и чуть не столкнулись, и я уже не понимала, готов Рей его сжечь или нет. А выглядел таким решительным!
– Отдай! Я из другого мира, мне ничего не будет! – я все же выхватила пергамент у мужа.
Поднесла к огню и сама застопорилась, хотя Зверь молчал. Вдруг мы совершаем ошибку?! И взамен нас тоже сожгут? Вспомнился фильм про родовое проклятие, по которому надо было сыграть в прятки и до рассвета убить жениха или невесту, вступающую в эту семью. Если не убить – умрут все остальные! И как в конце фильма, почти убив бедняжку, все гадали, сработает это… или нет никакого проклятия.
Наступил рассвет, невеста еще жива и никто не умер, а ведь до этого погубили не одну душу. Как предки Рейнарда – своих первенцев.
В этот момент начинаешь смеяться над тем, как глупые людишки поверили в многовековое суеверие и убивали из-за него своих близких. А потом смеяться перестаешь, ибо они прямо на глазах начали взрываться один за другим.
Кто знает, на что способен Зверь?
Рейнард глубоко вдохнул, отнял у меня свиток и резко сунул в огонь.
Я боялась, что ничего не получится. Что подпись Зверя не позволит бумаге сгореть дотла, что он так и останется лежать стыдном свидетельством тщеславия Рейнардова предка. Тщеславия, слабости духа и предательства невинных душ детей.
Но нет. Свиток радостно вспыхнул, огонь охватил старинный пергамент с жадностью, будто давно ждал этого подношения. И спустя всего несколько минут от договора с демоном осталась только горстка пепла, которая осыпалась между горящими дровами.
Мы сидели перед камином на коленях, глядя в огонь. Двое обреченных, осужденных. Проклятых. Ничего не происходило. Зверь не орал в голове и вообще не выходил на связь, будто не заметил, что мы сожгли его договор. А может, не выходил на связь как раз потому, что мы ее оборвали?!
Я посмотрела на Рейнарда, он – на меня, и нерешительно улыбнулась:
– У вас тут пьют шампанское?
– Не знаю, что это, – Рей с усмешкой покачал головой.
– Перебродивший виноград с пузырьками газа, щекотно, легко и пьянит. У нас обычно пьют на праздниках и когда отмечают победу.