Герцогиня Пять Мешков
Шрифт:
– Не открывать! Приказ короля! – послышался сдавленный голос, пока король прятал нос в платок. Под тяжелую дубовую дверь просачивался едкий дым, окутывая нарядные сапоги Бертрана.
Стража бросилась к герцогу, но тот уложил одного, а остальные отшатнулись и обнажили мечи, обступая короля.
Соблазн разобраться с кашляющим соседом и королем был велик. Доллиан схватил со стола приказ и попытался спрятаться за стол.
– Кто спасет короля получит все, что пожелает!!! – заорал король. На мгновенье желалка у Бертрана расправила
Бертран распахнул дверь и едва успел отшатнуться. Яркие языки пламени ворвались в комнату для особых переговоров, как бы намекая, что путь отрезан. Король пятился в сторону стены, на которой было нарисовано окно. Его величество все правильно просчитал. Если бы в комнате было окно, то ирлинг уже махал бы им ручкой, удаляясь в свои владения.
Бдительный и весьма поднаторевший в неприятностях Бертран тут надел на голову горшок, выбросив предварительно роскошный букет на пол.
На мгновенье Бертран замешкался, глядя на языки пламени, жадно и безвозвратно пожирающие красивые портреты и гобелены. В пламени метались силуэты, а кто-то пронзительно кричал, что другого выхода из зала нет.
Бросив все, короля, документы, соседа, которому не мешало бы под шумок свернуть шею, Бертран ломанулся через пламя. Перед его слезящимися от жара глазами умирали в огне целые поколения рыжеволосых красавец, которых проклял его предок.
– Пять Мешков?! – орал он, но в рот набивался дым. Сквозь толпы полыхающих платьев Бертран прорвался в зал. Перед самым входом в зал огонь трепал гобелен, а он словно таял в воздухе. Стена пламени отделяла его от мечущихся силуэтов и криков о помощи.
– С дороги!!! – орал какой-то виконт, пробиваясь сквозь пламя. То, что это виконт Бертран понял по крикам некой дамы, оставшейся там, в зале.
Бертран зажмурился и бросился свозь огонь. Перед глазами мельтешила дама, которая умоляла потушить платье!
Весь напускной лоск, вся трепетная вежливость и учтивость, - все, казалось, сгорело в огне. Огромная люстра лежала посреди зала, словно поверженный дракон, в которого успели натыкать свечки за упокой.
– Исабо-о-о!!! – вырвалось у Бертрана, когда его взгляд метался по платьям и дамам.
– Двери закрыты снаружи! – вопила мадам, а с нее стекал макияж. Растрепанная прическа загорелась, с служанка бросилась тушить ее голыми руками.
Язычки пламени отражались в фамильных бриллиантах, скакали по драгоценностям и трепетали в перепуганных глазах.
– Исабо! – метался Бертран. Он бросился к двери, которую завалило горящей рухнувшей балкой, и ударом ноги сломал ее. Содрав с какого-то господина плащ, Бертран стал тушить огонь, как тушил одеялом в своей комнате. Растерявшиеся гости бросились вон из зала. Усыпанные драгоценностями туфли ступали на битые стекла, почерневшие доски, а роскошные юбки уносили за собой искры и огоньки.
–
– Исабо! - выдохнул Бертран, но не тут –то было!
К нему повернулась незнакомая дамочка, покрытая веснушками. Герцог вспомнил, что он воспитанный, поэтому схватил ее и дотащил до выхода, передавая по рукам туда, где спасительный свежий воздух вызывал мучительный кашель.
- Вы не видели мою жену?! – цеплялся Бертран за каждого.
– Нет, - отвечали ему.
Глава пятидесятая
Огонь разрастался, перебрасывался на роскошные платья.
– Где рыжая? – схватил герцог перепуганного лакея. Того самого, который стоял на входе.
– Это она!!! – закричал лакей. – Ее пригласил на танец виконт, она взмахнула юбкой и уронила подсвечник прямо на гобелен. Пока пытались потушить гобелен, огонь перекинулся на одну из веревок. А потом рухнула люстра! Надеюсь, вы ее убьете!
– Да, убью, - прорычал Бертран. – За то, что она танцевала с виконтом!
– Она бросилась туда! Как только все началось, она бросилась туда! – прокашлялся лакей.
Лакей, видимо, считавший, что убить нужно за другое, быстро сбежал.
Бертран стал ломиться в стену огня обратно. Обгоревшие крылья причиняли боль, но он разбивал завалы из горящих перекрытий, понимая, что он там уже был.
Он снова ворвался в коридор, по которому его вели. Штукатурка на стенах трескалась и чернела. Сквозь дым и копоть, он пробирался дальше по коридору, пока не увидел лестницу. Взбежав по ней, он услышал крики о помощи. В одной из комнат, он нашел с десяток перепуганных дам с детьми и распахнутое окно!
Они решали прыгать или не прыгать. Ибо показать свои панталоны было верхом неприличия.
– Ребенка! – рявкнул Бертран, вырывав дитя из рук растерявшейся матери. Он шагнул вниз вместе с ребенком, отдавая его первой попавшейся даме. Спасение несчастных заняло у него минут пятнадцать. Особенно запомнились голоса дам, умолявших все внизу закрыть глаза.
Вернувшись наверх, Бертран бросился по коридору, наполненному едким дымом и… увидел свою жену. Она лежала без сознания возле одной из дверей.
Сердце его дернулось, а он сгреб ее и прижал к себе. От роскошных волос, сводящих его с ума, осталось не так уж и много!
Бертран плечом выбил дверь, влетел в роскошные покои и содрал с окна штору. Огромное окно распахнулось, и через пару мгновений, превозмогая боль обожжённых крыльев, он ступил на землю.
Это было страшное зрелище! Огромный дворец полыхал снизу, а к нему спешили люди, пытаясь потушить.
Бертран осторожно положил на траву свою жену. Когда ее голова бессильно поникла, герцогу стало страшно.