Герцогиня Пять Мешков
Шрифт:
– А вы нам не мешайте! Присутствие родственников обычно расхолаживает юных учениц! – выпроваживали герцога и Гиоса учителя, обещая сделать из Пять Мешков настоящую леди за один присест.
Бертран и Гиос вышли, но отойти далеко не успели.
Внезапно дверь с ноги открылась, а оттуда вышла красная Пять Мешков. Она развернулась, задирая юбку так, что были видны стройные ножки в атласных туфельках, и крикнула что-то вроде: « Я – женщина замужняя! Чай не какая-нибудь вертихвостка и юбкозадиральщица! И не надо
Бертран и Гиос переглянулись.
За ней бежали учителя. У одного на лице красовался след от руки, у второго съехал парик и разбились очки, а третий хромал на одну ногу.
– Мадам! Книксен – это поклон с приседанием! – кричали учителя. – А не то, что вы подумали!
– Не знаю, не знаю, - сощурилась Пять Мешков. – Слышала я про всякие развратности на этих балах. От таких поклонов потом дети появляются всякие внебрачные.
– Вернемтесь в залу, - предложил хромой учитель. Бертрану теперь стало очень удобно их различать. – Мадам!
Бертран понял, он нужен в зале, как никто другой. Иначе трон опустеет, монархия падет и виноватым история сделает его.
– Мадам, изящность манер – ваша визитная карточка, - начал было учитель с треснувшими очками. – Каждая дама обязана вести себя в обществе безупречно. Чтобы не бросить тень на родителей или мужа. Давайте начнем с реверанса. Ножку за ножку завели, ручками взмахнули и ревера-а-анс! Мадам не хочет делать реверансы? Мадам хочет опозориться перед королем?
– Да поняла я, - буркнула Пять Мешков.
– Руками, словно белье полощешь, а ногами, словно писять хочешь, но не пускают. Дальше…
Бертран решил покинуть зал, чтобы поговорить с Гиосом. Разговор предстоял очень серьезный, поэтому он взял старика и вывел из зала.
– Что делать?!
– вцепился Бертран в старческое тело, которое покачнулось от напора. – Бал уже завтра, а… а…
– И реверанс! – слышался гнусавый голос в приоткрытую дверь.
– Может, мне его сейчас свергнуть, а? – спросил Бертран, глядя в умные и понимающие глаза старика. – Не дожидаться, когда мы приедем на бал? Может, договорится с драконом, чтобы он напал на дворец во время бала? Так мы сможем сгладить конфуз? И потом все спишут на него?
Дверь приоткрылась, оттуда высунулся с треснувшими очками учитель. Теперь у него был треснутый еще и зуб.
– Мадам делаеф уфпефи, - отрапортовал он.
– Ну вот видите, не все так плохо, - улыбнулся старик, похлопав Бертрана по плечу.
– Она науифлафь делафь реферанфы. Тьфу… Только фто, - заметил учитель и сплюнул кусочек зуба. – Только моя рекомедафия. Пуфть она их делаеф подальфе от людей… И фам рекомедуефся фтоять от не подальфе….
– Ай! – словно в подтверждение послышались крики боли.
– У меня получается! – послышался радостный голос. – Я почти как благородная леди!
– И я
Глава сорок четвертая
Герцог великодушно махнул рукой, намекая, что мол, сейчас… А сам подошел к Гиосу и прошептал.
– Попробуй разузнать, что с ее матерью случилось, - прошептал герцог, а Гиос кивнул. – Поспрашивай у местных. Они наверняка знают.
– Как скажете, - вздохнул Гиос и стал спускаться по роскошной лестнице.
– Фпафибо, - вздохнул учитель в треснутых очках, прикрывая лицо платочком.
Герцог искренне не понимал, что такого убийственного может быть в реверансе. И ему самому стало очень интересно.
– Смотрите, как я умею! – бросилась к нему Пять Мешков, шелестя юбками. Она задрала их так, что секретов, пожалуй уже не осталось.
– Я вам фкафать, фтобы фы не поднимали юбфку, - заметил учитель с платком, постоянно чем-то цыкая во рту. – Это неприлифно! Юбфку мофно поднимать на фантиметр, и это уфе сфитаетфя конфом репутафии прилифной женфины.
– А где начало репутации приличной женщины? – поинтересовался Бертран, но ему никто не ответил.
Пять Мешков грациозно присела в реверансе. Юбки взметнулись вверх, а учитель, стоявший рядом, отпрыгнул словно кошка.
– Я надеюсь, вы умеете танцевать? – поинтересовался учитель с растрепанным париком.
– Конечно! – обиделась Пять Мешков, загибая тоненькие пальчики. – Я умею танцевать Дрыгудрыгу, Дохлую Ворону, Плясовую и Выкидоны! Хотите покажу?
И она вдруг запрыгала, как козочка, поднимая юбку и ловко переставляя ноги.
– Ну ноги шевелятся, это хорошо, - заметил один учитель со съехавшим париком, поглядывая на Бертрана.
– Ритм какой-то прослеживается, - заметил учитель с напухшей щекой.
– Фкорофть, - кивнул тот, что был в сломанных очках.
– Вот! – гордо подняла руки и юбку Пять Мешков, от чего стала похожа на тюльпан в панталонах. – Я лучше всех танцевала дохлую ворону во всей деревне! Шесть столов и три крышки гроба проломила, когда на кладбище тренировалась! Тут ведь какой фокус! Надобно так ногами выколачивать, чтоб аж в ушах звенело!
– А гавот, менуэт, полонез вы умеете? – спросил учитель с набухшей щекой. Он смотрелся, как однобокий хомячок.
– Полонез я могу!
– вздохнула Пять Мешков, обмахиваясь юбками.
– Нам рецепт заграничный привезли… Ма-йо-нез. Так вот, соседка готовила, всем понравилось. На поминках только ее ма-йо-нез и хвалили! А думаю, чем я хуже! И свой сделала! Только он у меня на пол упал! Но ничего, тоже съели! Даже добавки попросили! Я его полонезом назвала!
***
Быть благородной мадемуазелью проще простого!