Герцогиня
Шрифт:
Он не рассказывал, чего он от меня добивается: то ли слов не хватало, а может, такие вещи вообще невозможно объяснить. Я старался, как мог, хотя совсем не понимал, зачем мне это нужно, просто не хотелось обижать старика и его племя. Они приняли меня, лечили, кормили и ничего не требовали взамен. Возможно, эти навыки никогда мне не пригодятся, но если для шамана это так важно, то почему бы не позаниматься.
Несколько недель мне говорили: «Рано», и занятия продолжались. Но вот как-то вечером мы, как обычно перед сном, сидели у костра, попивая приготовленный Оррой напиток.
— Еще перед праздником весны духи
Я еще какое-то время недоумевал, какого лешего духам понадобилось заставлять мужика учить меня непонятно чему. К тому же я совершенно не видел, где это могло бы мне понадобиться. Решил не заморачиваться проблемами духов, они приказали — он обучил. Главное то, что я могу идти домой, и на этой радостной ноте я отправился спать.
С утра пораньше Орра уже собирала вещи и еду в дорогу. Вокруг нас столпилась почти вся деревня и молча, попивая местный чай, наблюдала за нашими сборами. Вещей у нас было немного, поэтому эта часть спектакля закончилась очень быстро. После этого мы уселись со всеми и тоже пили местный напиток, а в это время старейшины произносили пожелания легкого пути. В их возрасте люди уже никуда не торопятся, поэтому нам пришлось выпить не одну чашку чая, прежде чем нам разрешили идти.
Поблагодарив шамана и жителей поселка за все хорошее и попрощавшись, мы двинулись по дороге. Детвора и молодежь еще какое-то время сопровождали нас, но постепенно все отстали. В итоге остался один лишь Кай, шагающий рядом с нами с какой-то отрешенностью во взоре. Часа через два ходьбы я, не выдержав, поинтересовался: он все еще нас провожает или идет с нами?
— С вами, — кратко ответил он.
— А как же твои вещи? Одежда, еда… — удивился я и даже замедлился.
Молча ткнув пальцем в небольшую сумку, висящую на плече, он невозмутимо продолжал идти.
Судя по словам охотников, мы находились на горном плато, к северу от родэнской границы. Добраться отсюда до Трании почти невозможно. Единственно возможный путь лежал через Родэн. Горы, вдоль которых тянулась западная граница королевства, проходили с севера на юг и, судя по описаниям, напоминали наши Гималаи. Только в одном месте, через которое родэнцы и собирались напасть на Транию, гряда почти неприступных скал сужалась и образовывала достаточно проходимую полосу. Наш путь лежал на юг, в столицу.
Мне не терпелось поскорее добраться до своих.
Шли мы молча, не желая тратить энергию на болтовню. Добираться нам долго, на привалах наговоримся. Направление отслеживали по солнцу. Вскоре на ближайших скалах мы заметили мельтешение белых пятен, я предположил, что это мелькал кто-то из котов. Видимо, они продолжали присматривать за мной издалека.
Через сутки путешествия из-за груды камней показался Кис. С момента последней встречи я уже успел соскучиться. Подбежав, благодарно обнял его и радостно потрепал по шкуре. Кай тоже безбоязненно подошел к нам и, присев на корточки, погладил кота. Кис от удивления даже пасть раскрыл. Кай протянул руку и коснулся пальцами высунутого языка. Щелкнув зубами и чуть не прикусив придурку руку, Кис отошел от сумасшедшего человека. Затем лизнул меня в нос, что-то тихонько фыркнул и, развернувшись, пошел к горе. Я еще долго сидел на месте нашего расставания и следил за котом, пока он не исчез за камнями, обернувшись на прощание и громко рыкнув.
На нашем пути показалась долина с раскинувшейся в ней деревней. Настороженно понаблюдав за жителями, мы решили не обходить ее стороной, а зайти: вдруг удастся разжиться продуктами.
В ближайшем из домов одна старушка продала нам немного еды, напоила свежим молоком и, немного поразмыслив, все же пустила переночевать на сеновале. Ночи еще были достаточно теплыми, и мы с радостью согласились.
Рано утром, напоив нас молоком, бабушка объяснила дорогу, и мы двинулись по деревне, все еще зевая и зябко ежась от утренней прохлады. Пройдя большую часть селения, я вдруг услышал за спиной крики. Развернувшись, увидел, как выскочившая из ворот бабенка, голося дурным голосом, показывала обеими руками в сторону Кая, который застрял у ковра, развешанного на заборе, и поглаживал его рукой. Жители окружающих домов начали собираться на представление. Выражения их лиц были явно недобродушные.
Срочно надо вытаскивать парня, пока ему морду не набили.
— Вижу… вижу… расположение звезд не благоприятно! — заорал я, стараясь перекричать шум вокруг и пробираясь к Каю.
Недоброжелательно настроенный к чужаку народ перевел свое внимание на нового исполнителя.
— Шумишь много… криком дурных духов привлекаешь! — заголосил я, ударяя после каждого слова в бубен.
Народ слегка отодвинулся от голосящей бабы. Орра, идущая следом, схватила Кая за руку и потащила по улице, подальше от собрания.
— Вот! Вот! Беда на крик всегда слетается… смотрите! — взвыл я, поглядывая вслед уходящей Орре, тянущей на буксире Кая, и пытаясь придумать, чем бы устрашить скандалистку.
Люди испуганно заозирались, медленно отходя к своим калиткам.
— Тратишь! Энергию тратишь! У своей семьи забираешь! Мужу своему беду-у-у несешь! — надрывался я, колотя в бубен.
Мои спутники ушли достаточно далеко и маячили у перекрестка. Пора уже и заканчивать концерт по заявкам. Ощутив какой-то дискомфорт, я заткнулся и огляделся. Соседи попрятались по домам, и лишь самые смелые выглядывали из-за приоткрытых дверей. Переведя взгляд на бабенку, я удивился силе воздействия моего представления.
Застыв от страха, прижав руки к груди и сжавшись, она стояла, выпучив глаза и открыв рот, как будто выключили звук. Похоже, я что-то угадал.
— Будешь молчать — удача в дом вернется, — не совсем уверенно произнес я, размышляя, безопасно ли смываться сейчас — или подождать еще немного.
В этот момент, громко охнув, жертва шаманства осела на землю. При этом ее глаза почти достигли размеров блюдец и смотрели куда-то мимо меня. Я оглянулся. Из ближайшего переулка к нам шел какой-то мужчина. Из домов высунулись головы любопытных соседей. Ничего не понимая, я переводил взгляд с бабы на мужика. А тот, молча пройдя мимо нас, зашел во двор, из которого перед этим она выскочила.