Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов

Фельштинский Юрий Георгиевич

Бусше

Советник миссии в Стокгольме – канцлеру

Сообщение № 1484

Стокгольм, 26 ноября 1917 г.

Содержание: положение в Петрограде

Здешние большевики, восхищенные отвагой и решимостью большевистского правительства, настроены самым оптимистическим образом. Однако не следует принимать на веру их слова о том, что это правительство может удержаться. Например, с момента ленинской победы здешние представители каждый день твердят, что усилия создать коалицию с другими социалистическими партиями, несомненно, увенчаются успехом в самом ближайшем будущем и что это станет залогом существования нового правительства и явится основой его деятельности. Пока что эти попытки не только оставались безуспешными, но сам вопрос о создании коалиции вызвал резкие разногласия и раскол среди самих большевиков. Чтобы показать неопределенность положения большевистского правительства, я обращаю Ваше внимание на телеграмму от 23 ноября из Хапарандского отдела прессы. В настоящий момент мы имеем дело с тем, что попросту являет собой насильственную диктатуру горстки революционеров, к правлению которых вся Россия относится с величайшим презрением и терпит его лишь потому, что эти люди пообещали немедленный мир и общеизвестно, что они выполнят это обещание.

Здравый смысл подсказывает, что власть этих людей потрясет все русское государство до самых его оснований и, по всей вероятности, не более чем через несколько месяцев, когда «смысл существования» нового правительства отпадет, а война против других народов наконец прекратится, оно, это правительство, будет сметено волной всероссийской враждебности.

Именно в свете этой ситуации следует оценивать полезность деятельности Гольдберга, начатой по инициативе депутата Эрцбергера. При всей правильности политики соглашения, изложенной в рейхстаге 19 июля как продолжение линии канцлера фон Бетмана-Гольвега, не следует слишком серьезно относиться к идее, что сближение между немецким и русским народами – в смысле дружбы между народами – должно быть достигнуто путем переговоров между партиями большинства и делегатами партий, стоящих сейчас у власти в России. А именно эту мысль вынашивал Гольдберг с самого начала. Даже попытка связать будущее русско-немецких отношений с судьбами людей, которые в России сейчас стоят у власти, была бы, вероятно, серьезной политической ошибкой. За то время, что это правительство продержится у власти, удастся добиться разве что перемирия или, быть может, формального мира. В этих обстоятельствах и ввиду серьезных потрясений, перед которыми, по всей вероятности, стоит Россия, мы сможем установить действительно мирные связи и дружеские, добрососедские отношения весьма не скоро, и начать работать над этим можно будет, лишь когда восстановится какой-то порядок. Вот тогда и настанет момент приступать к работе над соглашениями с русским народом и с новым русским правительством – не с тем, которое имеет в виду Гольдберг. А до тех пор дело может ограничиться лишь осторожным обсуждением вопросов торговли с представителями действующего правительства, и только действия такого рода дадут нам возможность перейти к хорошим отношениям, даже с новым правительством и небольшевистской Россией.

Рицлер

Германский посланник в Стокгольме – канцлеру

Сообщение № 1482

Стокгольм, 26 ноября 1917 г.

Содержание: беседы депутата Эрцбергера с большевиками.

Исходя из моих наблюдений в прошлом, и в особенности после моей вчерашней беседы с болгарским коллегой, имеющим прекрасные связи с русскими социалистами всех оттенков, я могу лишь подписаться под сообщением, которое Ваше высочество получили от советника Рицлера [250] и где он говорит, что ведущиеся здесь в течение длительного времени беседы между депутатом Эрцбергером и большевиками создали значительную неопределенность и нанесли ущерб общим переговорам. Эрцбергер, известный своим честолюбием, решил во что бы ни стало добиться личного успеха и некоторое время тому назад дал большевикам понять, что немецкий народ желает мира и что он, Эрцбергер, в качестве представителя партий большинства, принудит к этому также имперское правительство [251] . Это, несомненно, привело к тому, что у большевиков – невероятно наивных в политических делах – создалось неверное представление, будто в Германии имеет место величайшее стремление к миру и будто в этом вопросе существуют разногласия между представителями народа и правительством, причем точку зрения последнего можно попросту проигнорировать. Такое представление с неизбежностью не только осложняет задачу советника Рицлера, но и снижает авторитетность всякого правительственного заявления.

250

Ответ Лерснера: «В Ставке нет возражений против проезда эмигрантов, если они получат шведские визы. Политический отдел в Берлине будет проинформирован. Лерснер».

251

См. предыдущий документ.

На основании имеющихся у меня сведений о переговорах Эрцбергера, например с Колышко, о которых, кстати, прекрасно осведомлен Гуго Стиннес, я считаю, что он совершенно не годится для переговоров с русскими, которым он уже успел сообщить чрезвычайно опасные секретные сведения о наших внутренних и внешних делах. Например, в результате многочасового разговора с Воровским, организованного тайным агентом по поручению Эрцбергера, Боровский вскоре после этого иронически заметил какому-то немцу, что в Петрограде теперь все известно о настроении всех немецких партий и что немцам, мол, тоже нужен мир.

Люциус

Германский посланник в Берне – в МИД Германии

Телеграмма № 1895

Берн, 26 ноября 1917 г. 27 ноября, 14.30.

Получено: 27 ноября, 16.10

Для Бергена

Байер отложил свой отъезд на неделю по совету врачей. Нассе также остается на некоторое время. Тем временем запрошенная финансовая помощь распределяется по надежным каналам.

Ромберг

Заместитель статс-секретаря иностранных дел – германскому посланнику в Берне

Телеграмма № 1367

Берлин, 28 ноября 1917 г.

На телеграмму № 1895

По полученным здесь сведениям, правительство в Петрограде терпит огромные финансовые затруднения. Поэтому чрезвычайно желательно, чтобы им выслали деньги.

Берген

Бусше

Представитель МИД при ставке – в МИД Германии

Телеграмма № 1771

29 ноября 1917 г., 19.25. Получено: 29 ноября 19.35

Вниманию статс-секретаря!

Если в обозримом будущем состоятся мирные переговоры с Россией, Его величество просит, чтобы Ваше превосходительство, несмотря ни на что, попытались добиться какого-нибудь союза или дружеских отношений с русскими. Он сказал, что после русско-японской войны это будет легче, чем мы полагаем. Он уже убедил Верховное главнокомандование армии пустить русские железные дороги, если это окажется возможным, и для этой цели предоставить в распоряжение русских офицеров штат германских железных дорог. В более отдаленном будущем император надеется также установить с Россией тесные торговые связи [252] .

252

На полях рукой Кюльмана написано: «Этому следует положить конец».

Лерснер

Статс-секретарь иностранных дел – представителю МИД при ставке

Телеграмма № 1925

Берлин, 3 декабря 1917 г.

Распад Антанты и последующее создание политических комбинаций, выгодных для нас, является самой главной военной целью нашей дипломатии. Россия оказалась самым слабым звеном во вражеской цепи. Следовательно, задача в том, чтобы постепенно ослабить эту цепь и, по возможности, удалить ее вовсе. Это было целью подрывной деятельности, которую мы проводили в России за линией фронта, – в первую очередь поддержка сепаратистских тенденций и большевиков. Только когда мы по разным каналам и под разными предлогами обеспечили большевикам постоянный приток фондов, они сумели проводить энергичную пропаганду в своем главном органе «Правде» и значительно расширить прежде весьма слабый базис своей партии. Теперь большевики пришли к власти, сколько времени они сумеют продержаться – сказать невозможно. Им нужен мир, чтобы укрепить свою собственную позицию, с другой стороны, в наших интересах использовать этот период, пока они находятся у власти (а период этот может оказаться коротким), чтобы добиться сначала перемирия, а затем, по возможности, мира. Заключение сепаратного мира означало бы достижение намеченной цели, а именно – разрыва между Россией и ее союзниками. Напряжение, которое непременно будет вызвано таким разрывом, определит степень зависимости России от Германии и ее будущие отношения с нами. Как только бывшие союзники бросят ее, Россия будет вынуждена искать нашей поддержки. Мы сможем оказать России помощь разными путями: во-первых, восстановив железные дороги (я имею в виду немецко-русскую комиссию, под нашим контролем, которая займется рациональной и координированной эксплуатацией железных дорог, чтобы быстро восстановить движение грузов), затем – выдав ей значительную ссуду, необходимую для сохранения своего государственного механизма. Это может иметь форму аванса под обеспечение зерном, сырьем и т. д. и т. п., которые Россия будет поставлять нам под контролем вышеупомянутой комиссии. Помощь на такой основе – масштабы ее могут быть увеличены по мере необходимости – будет, на мой взгляд, способствовать сближению между обеими странами.

Австро-Венгрия будет относиться к этому сближению с недоверием и неодобрением. Я бы расценил излишнее рвение графа Чернина прийти к соглашению с русскими как желание опередить нас и помешать Германии и России установить тесные отношения, которые были бы нежелательны для Дунайской империи. Нам ни к чему добиваться расположения русских. Мы достаточно сильны, чтобы спокойно выжидать; наше положение дает нам гораздо больше возможностей, чем Австро-Венгрии, для того, чтобы предложить России все, что ей нужно для восстановления ее государства. Я оптимистически расцениваю развитие дел на Востоке, но я полагаю, что сейчас важно сохранить определенную сдержанность в наших отношениях с австро-венгерским правительством по всем делам, в том числе и по польскому вопросу, который касается обеих монархий, с тем чтобы не связывать себя никакими обязательствами.

Смею надеяться, что вышеизложенные соображения не выходят за рамки указаний, данных мне Его величеством. Прошу Вас соответственно доложиться Его величеству и сообщить мне телеграммой Его высочайшие инструкции.

Кюльман

Представитель МИД при дворе императора – в МИД Германии

Телеграмма № 1819

4 декабря 1917 г., 19.30. Получено: 4 декабря 20.25

На телеграмму № 1925

Его величество кайзер выразил согласие с соображениями Вашего высочества относительно быстрого сближения с Россией.

Грюнау